Дмитрий Грунюшкин - Цветы на снегу
— Да пошел ты! Ты мне еще мораль почитай, почтительный сынок! Слабак ты! Сейчас только попробуй вякнуть чего-нибудь! Стой в стороне, пока я разговаривать буду. Чтобы чистеньким остаться, готов всей семьей пожертвовать?
Она со злостью чиркнула зажигалкой, едва не оторвав колесико. Есть, есть еще шанс все сделать как надо! Самим обработать этого упертого деда и получить свои пятьдесят тысяч, не тратясь на услуги прохвоста Анатолия.
Евгений вдавил газ до упора, едва не сорвав машину в занос. Опять чертова стерва права! Либо дачу продавать этому отморозку, либо… хоть в партизаны уходи!
Ворота в поселок оказались открыты. Он, не задерживаясь, прогнал «Москвич» до знакомого до боли участка и затормозил у ворот.
— Все, хватит лирики, — бросила жена. — Пора делом заняться.
Она выбралась из машины и пошла к дому. Евгений посидел пару секунд, невидящим взглядом уставившись в стекло. Скрипнул зубами и отправился следом.
Кирилл Ильич и Анна Петровна встретили их в дверях — они услышали шум остановившейся у их дома машины и решили узнать, что за новые гости к ним пожаловали в этот щедрый на сюрпризы вечер.
Они столкнулись на пороге. Жанна, увидев незнакомую женщину, остановилась от неожиданности, и прищурилась, оценивая ситуацию. Женя понуро застыл за ее спиной.
— Анна, познакомься, — без особой теплоты в голосе предложил Кирилл. — Это мой сын Евгений и его жена Жанна. Они, видимо, приехали навестить свою дочь, внука и, возможно, нас.
— Удивительный вечер, — обрадовалась Анна. — Гости просто друг за другом. Заходите, прошу вас! Выпьем чаю. А если вы проголодались — я быстро ужин подогрею.
— Прелестно, — смерила взглядом растерявшуюся Анну нежданная гостья. — Нас приглашают в наш же собственный дом попить чайку.
Она отодвинула Анну плечом и прошла внутрь.
— А вот и вся честная компания, — язвительно рассмеялась она, увидев чаевничающих детей. — Все в сборе. Крикун наш, я так понимаю, наконец решил поспать. Без нас это у вас здорово получается.
Даша напряглась, как струна, и вышла из-за стола.
— Мама, зачем ты сюда приехала?
Роман глядел в стол и нервно ковырял вилкой в почти пустой тарелке. Димка, еще не зная в чем дело, волчонком исподлобья смотрел на вторгшуюся в их уютный мирок женщину. Жанна криво усмехнулась, поймав его взгляд.
— Чужие люди за нашим столом. Чужая бабка хозяйничает в доме. Быстро же вы, Кирилл Ильич, из безутешного вдовца в пылкого любовника превратились!
Ее слова желчью и ядом растекались по комнате, отравляя этот мирок флюидами ненависти. Она действительно сейчас их всех ненавидела. Ненавидела за эти недавние улыбки, стирая их с лиц своей злобой. За то, что им тут хорошо, когда ей так плохо. За то, что все приходится делать самой, вместо мужа-валенка, который, засунув язык туда, где не светит солнце, тупо стоит в прихожей, как первоклассник-двоечник. Она в своей ненависти даже забыла, зачем пришла, забыла, что ей нужен результат. Она не могла сейчас никого убеждать, обманывать, хитрить, льстить, угрожать, как она задумывала, когда ехала сюда. Ненависть затопила ее, мешая думать. Она могла только растоптать волю этих людей, сломить и грубо заставить делать то, что нужно ей.
Она прошлась по комнате, из-под прищура разглядывая тех, кто в ней находился.
— Папа, — подал голос Евгений. — Поехали в Москву. Шутки кончились. Дело обернулось очень серьезно. Нам придется продать эту дачу. Завтра пойдем к нотариусу, если сумеем кого-то из них застать на работе, все оформим. И гори оно все синим пламенем. Мы другую построим. Мы и вас, Анна, подбросим.
— Нет, сын, — устало опустив плечи, ответил Кирилл. — Ничего не выйдет. ТАК проблемы не решаются. Если дело оборачивается серьезно, нужно его и решать серьезно, а не бросаться на спину, подняв лапки кверху. Раньше ты это умел. Жаль, что разучился.
— Хватит болтать! — срываясь на фальцет, встряла Жанна. — Собирайтесь, иначе всем несдобровать. Будите ребенка, одевайте его и идите в машину.
Кирилл отвернулся и, тяжело ступая, вышел из гостиной. Анна проглотила вставший в горле комок и тихо упрекнула:
— Зачем вы так? Он ведь уже немолод, в этом возрасте нужно беречь сердце стариков.
— Ну, ты-то себя прекрасно чувствуешь, — скривила губы Жанна. — Если уж так замуж невтерпеж, нашла бы себе кого-нибудь помоложе и поздоровее.
— Тыкать будете, когда вам старшие позволят! — дерзко вскочил со своего места Димка, защищая бабушку.
— Мама, прекрати немедленно эту мерзость! — поддержала его Даша.
Роман промолчал, только с удвоенной энергией стал крутить в руках вилку.
— Вам помочь собраться? — спросил Евгений у Анны Петровны бесцветным голосом. Он ощущал себя последним дерьмом и не знал, каким чистящим средством сможет потом от этой грязи отмыться.
— Да нет у меня никаких особых вещей, — убито ответила Анна. — Ушла, в чем была. А сумку, что мне Дима принес, еще не разгрузила.
— Вот! — победно воскликнула Жанна. — Еще одна беглянка из дому! Точно мне говорили, что по вам психушка плачет! Классический случай старческого маразма!
Никто не обратил внимания на ее оговорку, только Евгений, издав какой-то хриплый звук, начал поворачиваться к своей жене, чтобы заткнуть, наконец, этот фонтан гадостей, что лился из нее. Но тут открылась дверь, и на пороге появился Кирилл Ильич.
Он не выглядел ни убитым, ни растерянным. Скорее на лице его было написано злое веселье. Весу его веселью добавляло охотничье ружье, которое он в переломленном виде держал в руках. Он улыбнулся одной стороной рта, достал из кармана два патрона, вставил их в патронники и четким, уверенным движением одной руки защелкнул ружье.
Все, раскрыв рты, наблюдали за его действиями. Глаза Жанны готовы были вывалиться из орбит.
— Ки… Кирилл Ильич! Вы чего?
— А я чего? Я ничего. Другие вон чего — и то ничего! — поддразнил Кирилл. — Сын мой! И ты, недостойная сноха, не заставляйте меня повторять подвиг Ивана Грозного и Тараса Бульбы. А ну-ка, быстренько собрали свои ноги в руки, прыгнули в машину — и домой. Чтоб вашего духу тут через минуту не было. Вы мне так весь вечер испортите.
— Точно, Кирилл Ильич, безумие — это заразно. Вы тоже с ума сошли! Чистый псих! — огрызнулась Жанна.
— В машину, я сказал! — прикрикнул Кирилл и щелкнул, взводя курки.
Жанна побледнела, ойкнула и ринулась в дверь, оттолкнув мужа. Евгений двинулся за ней, но на его лице успела мелькнуть облегченная и злорадная улыбка.
На улице он быстро сел в машину, завел мотор. Жанна еще задержалась у открытой двери.
