Дениз Робинс - Милая Кассандра
Поэтому она решила проведать своих друзей. Стелла была единственной приятельницей Касс после замужества, а Кевин неплохо ладил с Филиппом. Они иногда ходили друг к другу в гости и за последние полгода довольно крепко сдружились.
У миссис Мартин возникло было искушение открыться подруге, рассказать, что творится у них в доме. Но в последний момент она не смогла предать мужа, как бы подло он ни поступил с ней.
— А когда ты думаешь завести таких же славных детишек, как у меня? — весело спросила ее Стелла, сидевшая с вязаньем в руках.
Кассандра вспыхнула и отвела глаза.
— О, как-нибудь, непременно, — неопределенно пробормотала она.
— Как там поживает наш красавчик Кевин?
— Все так же хорош собой, — рассмеялась Касс.
— Наверное, для тебя было приятным сюрпризом, когда отчим вдруг объявился так неожиданно? — поинтересовалась подруга.
— Да, ты не поверишь, что делает с людьми время. Когда-то я его ненавидела, потому что он практически разлучил меня с матерью, — поведала девушка. — А вот сегодня увидела его и даже обрадовалась. На меня как будто пахнуло детством. Он теперь единственная ниточка, соединяющая меня с прошлым.
Стелла посмотрела на часы.
— Понимаю тебя. Отлучусь на минуточку, мне надо включить духовку.
Касс вдруг почувствовала, что не может больше сидеть здесь, в уютной, ярко освещенной комнате, и болтать со счастливой, довольной Стеллой.
— Мне пора домой, — вдруг заторопилась она, вставая и беря свое пальто.
— О, Фил будет огорчен, если не застанет тебя.
— Прости, но мне правда пора, — оправдывалась миссис Мартин. — Я и так уже задержалась. Кевин станет волноваться.
Она сказала это по привычке, бездумно, но приятельница засмеялась:
— Да с чего ему волноваться, он ведь доверяет тебе. Даже не знаю, так ли уж хорошо, когда мужья полностью уверены в своих женах? — лукаво спросила она. — Как думаешь?
Кассандра отвернулась.
«Боже мой, — подумала она. — На самом деле это я теперь в нем не уверена».
— А может быть, подождешь? Фил вернется и подбросит тебя домой на машине, — предложила миссис Андерсон.
— Нет, не стоит, — покачала головой Касс. — Я могу доехать на автобусе до угла, а дождь мне не страшен.
— Тебя никак не уговоришь, — улыбнулась Стелла, с нежностью глядя в лицо девушки. Они с Филом оба обожали Кассандру, которая была так мила и так искренне и преданно любила своего мужа.
Касс опоздала на автобус всего на минуту и стояла под дождем, глядя, как красные огоньки исчезают за поворотом дороги. Теперь ей оставалось только надеяться на попутную машину. Она и не мечтала пройти пешком полторы мили под сильным ливнем.
Никто не остановился и не предложил подвезти ее, пока девушка, шатаясь, брела по дороге. Наконец она подошла к дому, открыла тяжелую дверь и, с трудом волоча ноги, поднялась по ступенькам. В доме было тихо. Не было слышно ничьих голосов, только полоска света проникала в коридор из-под двери кабинета.
Кассандра вдруг сообразила, что не видела во дворе «ситроена». Наверное, Куррэны еще не вернулись. Она страстно надеялась, что сегодня не увидит их. Откинув со лба волосы, девушка снова посмотрела на дверь кабинета. «Ну что ж, — решилась она, — была не была!»
Кевин не сидел, как обычно, за письменным столом. В камине был разожжен огонь, в комнате было жарко натоплено, а ее муж ходил из угла в угол с бокалом бренди в одной руке и сигаретой в другой. Увидев Касс, он поставил на стол бокал, положил сигарету и обратился к ней хриплым, до неузнаваемости изменившимся голосом.
— Где тебя носило столько времени? — грубо спросил он.
Кассандра напряглась.
— А в чем дело? — с вызовом поинтересовалась она.
— Я же переживал, не знал…
— Да ты шутишь, — сердито перебила она. — С чего бы тебе волноваться за меня?
Мужчина подошел к ней вплотную, схватил ее за плечи и тряхнул.
— Замолчи. Не говори со мной таким презрительным тоном и перестань на меня так смотреть. Я этого не вынесу.
— Что говорить… — начала было Касс и тут же осеклась, увидев в его глазах неприкрытое, обнаженное страдание. — Отпусти, — прошептала она. — Мне больно.
Муж отпустил ее и отошел. Она без сил упала в кресло возле камина и поднесла окоченевшие руки к огню.
— Мне надо выпить чего-нибудь покрепче, — сказала Кассандра. — Я замерзла.
— Где ты была? — снова спросил Мартин.
— У Андерсонов.
— Что-то очень долго.
— А тебе какое дело? — вспылила девушка. — Ты сполна воспользовался своей свободой, позволь и мне теперь распоряжаться временем по своему усмотрению.
— Касс, перестань, замолчи, — умоляющим тоном произнес мужчина. — Хватит гнусных намеков. Выскажись прямо — и дело с концом. Хотя нет, сначала я тебе расскажу о том, что здесь случилось.
Миссис Мартин едва сдерживалась, чтобы истерически не расхохотаться.
— Ты что, намерен разыграть трогательную сцену искреннего раскаяния? — съязвила она. — Нет, нет, ничего не хочу слышать, пока не получу свою выпивку.
Мужчина выругался вполголоса, налил виски из бутылки на столе и протянул жене. Никогда в жизни он не был так счастлив кого-нибудь видеть, как сейчас свою маленькую Касс с распущенными, мокрыми от дождя волосами, похожую на подводную русалку. При мысли о воде его опять бросило в дрожь. Кевин замер в оцепенении, не в силах произнести ни слова; он не мог обнять любимую и прижать к себе, чего ему хотелось больше всего на свете.
— Пока тебя не было, произошло нечто ужасное, — хрипло выговорил он.
Сквозь пелену обиды и боли девушка вдруг почувствовала, что действительно случилось что-то трагическое, может быть, даже непоправимое.
— Что такое, Кевин? Что случилось? Где Куррэны? — начала встревоженно расспрашивать она.
— Не знаю, где Наташа, и мне это безразлично. Надеюсь, впрочем, что она в аду, — ответил он резко.
Касс уставилась на его бледное осунувшееся лицо. Она была рада услышать от него такие слова, но не догадывалась, чем они вызваны. Мартин, не дав ей ничего сказать, выдавил:
— Морис… представляешь… бедный Морис… он утонул.
Касс, сидевшая с незажженной сигаретой в руке, выронила ее на ковер. Она подняла на Кевина расширившиеся от ужаса глаза:
— Нет. Нет!
— Мне надо еще выпить, — сообщил он.
Девушка коснулась его руки.
— А с тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила она. — Ты похож на ледышку. И губы посинели.
— Я купался, — равнодушно произнес ее муж.
— Как — купался? Где?
Писатель взлохматил на лбу волосы, черные, блестящие, еще влажные.
