Ксения Беленкова - Вьюга юности
Саша открыла глаза уже после Кольцевой дороги. Огни мегаполиса горели так ярко, что вечером здесь было светлее, чем в Истре пасмурным днем. Город шумел и мигал светофорами. Саша вглядывалась в фигуры прохожих на перекрестках, и ей казалось, что вот-вот она увидит знакомое лицо. Пробегут ли дети истринских окраин, или тетя Катя вихрем понесется по пешеходному переходу. Но здесь царила иная жизнь, и уже совсем скоро показались улицы родного района: а вот и сквер, по которому Саша, кажется, совсем недавно, бежала от обмана и семейных тайн.
– Пап, останови! – вдруг попросила она.
– Что такое? – Папа затормозил. – Тебе плохо?
– Хочу прогуляться до дома пешком, немного укачало, – слукавила Саша.
Отказавшись от Мишиного сопровождения, она вылезла из машины. До дома оставалось минут семь пешком – было желание немного размять ноги и остудить голову. Тем более, мешать разговору мамы с Мишей совсем не хотелось. Теперь это дело только их «книг», их жизней. И пусть не все моменты в них были сейчас Саше до конца понятны и близки, пусть что-то она написала бы по-своему. Но на это у нее есть своя жизнь. И ей тоже очень не хотелось, чтобы кто-то лез в эту «книгу» с исправлениями. Теперь она точно знала, что не всякий обман плох – ее собственная история с написанными от чужого имени сообщениями была красноречивее любых пышных фраз. За время каникул Саша твердо решила – сколько бы ни было лжи вокруг, надо бережно хранить лишь свою правду. И тогда неожиданно можно увидеть, как ложь становится чьей-то истиной. Правдой чьей-то «книги», чьей-то жизни…
Саша шла по знакомому скверу и удивлялась, что же могло так удручать ее здесь еще совсем недавно? И зимние деревья, и толстые добродушные вороны казались картинками для детской басни. Фонари освещали дорогу лучше, чем днем, а прохожие казались веселыми и приветливыми. Поравнявшись с лавкой, где она сидела в тот тяжелый вечер, Саша не удержалась и подошла ближе. Сев на то же самое место, она смотрела на ту же самую дорогу. Сашу окружали волны снегов и мачты деревьев. А за спиной возвышался тот самый сугроб, в который она закинула ни в чем не повинный дневник. Саша подскочила с лавки и, к изумлению многих прохожих, с головой зарылась в эту снежную гору. По-собачьи раскидывая мерзлые комья, она продиралась вглубь. И вдруг почувствовала то, что искала. Холодная заиндевелая тетрадь все это время хранилась нетронутой в куче снега, и сейчас Саша держала ее в руках, по-детски радуясь находке. Бережно отряхнув свое сокровище, она разглядывала дневник и в который раз за эти каникулы удивлялась причудам природы. Столько событий обрушилось на нее за последнее время, столько перемен произошло в жизни, а эта тетрадь лежала здесь, не шелохнувшись – будто для нее зима заморозила время. Засунув драгоценное прошлое за пазуху, Саша пошла к дому. Не зная, что ждет ее впереди, но надеясь увидеть любимых людей, которые были ценнее всех правд и неправд в этом необыкновенно запутанном мире…
Глава двадцать третья
Эти сказочные мамы
Саша уже подходила к своему двору, как вдруг увидела Полетаеву за руку с Лавровым. Они шли медленно и важно, кажется, вполне довольные собой и окружающей зимой. Сашин стыд перед подругой немного отступил: значит, та не была одинокой и покинутой до конца каникул. Все у нее с Максом как-то наладилось. И Саша будет очень рада выслушать эту историю во всех подробностях. Правда, сейчас она почему-то скорее заспешила к дому, чтобы друзья не заметили ее. А то еще придется оправдываться, а хуже того – отчитываться за каждый день проведенных вдали от столицы каникул. Но не тут-то было, в спину Саше уже ударил ликующий выкрик:
– Шарррабановааа!
А затем топот и объятья. Людка накинулась на нее сзади и, кажется, готова была задушить. И когда Саша увидела радостное лицо подруги, то с облегчением поняла – душили ее от любви, а не от ненависти. Судя по всему, Людка не обижалась на нее.
– Сашка, как же я соскучилась! – тараторила она. – Мне тебе столько всего рассказать надо! Ты извини, что совсем забыла про тебя в последние дни, но тут такое творилось…
Теперь Саша окончательно убедилась, что расправы над ней не будет: Людка была поглощена личной жизнью ничуть не меньше, чем она сама.
– Помирились? – Саша кивнула Максу.
– Угу! – улыбалась Людка. – Теперь никогда-никогда ссориться не будем, правда, Макс?
Тот неуверенно пожал плечами и состроил хитрющую гримасу. Людка тотчас оставила Сашу в покое, чтобы накинуться на него с шутливо-грозным видом.
– Я… это… пойду? – будто отпрашивалась с урока Саша, пока Людка отвлеклась от нее.
– Стоять! – скомандовала Полетаева.
И Саша послушно застыла, ожидая, что от нее потребуют в следующий момент.
– Люд. Лю-юд! – зашептал Макс. – Твоя мама идет!
Все обернулись и увидели, что к веселой компании приближается Людкина мама. Она тащила увесистый пакет с продуктами, перехватывая его из одной руки в другую. Саше стало совсем неуютно: не хватало еще стать свидетельницей очередного семейного скандала. А все так хорошо начиналось…
И вдруг, совершенно неожиданно, Макс рванул навстречу Людкиной маме. В несколько шагов он подскочил к ней и вот уже забирал тяжелый пакет из уставших рук. Лавров что-то говорил, улыбался, и мама благодарно кивала ему в ответ, разминая освободившиеся кисти.
– Это еще что такое? – недоумевала Саша. – И они тоже. Того. Помирились?
– Мы все-все-все помирились! Просто сказка какая-то! Погоди, я тебе сейчас расскажу.
И Людка двинулась навстречу маме, чтобы поцеловать ее.
– Ма, вы с Максом идите домой, а я через минуточку, ладно? – Она показала на Сашу. – Тут Шарабанова вернулась. Я только пару словечек ей скажу…
Саша насторожилась, не зная, какой реакции ей ожидать. Но Людкина мама посмотрела на нее очень приветливо.
– Шурочка, ты меня извини за прошлый раз. – Голос ее сейчас был теплый и нежный. – Хорошо, милый мой?
– Ну, конечно… Да ничего такого, – от неловкости запиналась Саша.
– Все, мам, идите уже! – торопила Людка.
И Максим послушно пошел к дому подруги. В одной руке он тащил пакет с продуктами, а другой бережно поддерживал под локоть Людкину маму. Они о чем-то разговаривали и выглядели, как воспитанный сынок с любящей родительницей.
– Чудеса! – выдохнула Саша, когда парочка была уже на достаточном расстоянии.
– Сама до сих пор не верю! – Людка приложила холодные варежки к горящим щекам: она была очень довольна.
А затем схватила Сашу под руку, и они навернули, скорее всего, кругов пять вокруг ее дома. А потом еще столько же – обратно. Все это время Людка без передышки болтала, а нарядная Москва подмигивала подругам разноцветными огнями. И только сейчас Саша в полной мере начала ощущать настроение праздника – чего-то бурного, веселого, обещающего впереди только хорошее.
