Барбара Босуэл - При вспышке молнии
Но Уэйд только крепче сжал ее плечи.
— Не знаю, что произошло, но я просто схожу с ума, Шилли. Я не могу смириться с мыслью, что ты меня ненавидишь, я хочу, чтобы все было как прежде.
— Чудесно. Как хочешь. — Дана готова была пообещать что угодно, лишь бы вырваться. Она и так уже выдала себя, и только его поразительная недогадливость пока хранила ее от очередного унижения. — Все останется как прежде. — Она вывернулась из-под его руки и направилась к двери. — Увидимся в Лейквью, Саксон. Пока.
— Дана, погоди!
— Ты же сказал, что хочешь, чтобы все было как всегда. Значит, ты не должен меня останавливать, Саксон. — Она пыталась говорить спокойно, но сохранить хладнокровие было трудновато. Уэйд ее опередил и стоял теперь перед ней, опершись на дверь плечом. Что-то в его взгляде ее смущало. — Помнишь, как мы ездили в горы кататься на лыжах, и я уехала в метель, потому что хотела успеть домой к приему перед свадьбой Мери? Тогда ты даже не пытался меня отговорить.
— Это потому что там была Рина Кепонис, и я… черт, Шилли, мне, конечно, нужно было тогда тебя остановить. Я волновался, знаешь? — добавил он робко.
Дана едва заметно улыбнулась.
— Ну, поволнуйся и сегодня.
Но Уэйд уже терзался ужасом, охватившим его задним числом. Эта метель два года назад была чудовищна. Тогда он всего лишь легкомысленно помахал Дане рукой, провожая ее, — голова его была занята знойной Риной Кепонис, ожидавшей в доме. Теперь он с большим опозданием почувствовал себя безмозглым, бессердечным, себялюбивым ничтожеством. Собственно, так оно и было. А что, если бы с ней что-нибудь случилось?
А что, если с ней что-нибудь случится сегодня? Что, если он ее потеряет?
Размышляя о том, о чем и помыслить было невозможно, он вдруг все понял. И беззвучно рассмеялся. Так вот как это бывает.
Он внезапно ощутил прилив сил.
— Ты никуда не поедешь, Дана. — Схватив за руки, он притянул ее к себе. — Я сказал, что хочу, чтобы между нами все оставалось как прежде, но так быть не может.
У Даны екнуло сердце.
— Еще один эксперимент вроде вчерашнего тоже не получится, — проговорила она дрожащим голосом.
Держа ее запястья одной рукой, другой Уэйд обнял ее за талию и прижал к себе, так крепко, чтобы она почувствовала, насколько он возбужден. Он целовал и слегка покусывал ее шею.
— Это… не… эксперимент, — прошептал он над самым ее ухом, делая ударение на каждом слове. — Уразумела, Шилли?
Дана была в смятении. Чего она хочет: чтобы он отпустил ее или чтобы крепче обнял? Она вцепилась в его рубашку, никак не решаясь ни оттолкнуть Уэйда, ни прижать к себе.
— Зачем ты это делаешь, Саксон? Боишься провести здесь скучный вечер? Вчера ты не испытывал ко мне ни малейшего желания, а теперь ты…
— Не испытывал желания?! — Уэйд явно был ошарашен. Он сжал ее ладони, задев костяшками пальцев грудь. У Даны сердце ухнуло куда-то вниз. — С чего ты это взяла? Ничего себе. Не испытывал желания! — Он почти кричал. — Ну-ка посмотри, похоже, что я не испытываю желания? — Он крепче прижал к себе ее бедра. — Я сгораю от страсти, Дана, и то же самое было вчера, но твои родители смотрели внизу телевизор, а рядом тусовались Эмили и ее подружки. Черт, кажется, и Энтони с приятелями были где-то неподалеку. Полный дом народу.
— Ты сказал: «Это какой-то бред, я не могу». — Горло перехватило при воспоминании о том, какую боль причинили ей эти слова.
Он кивнул.
— Конечно. Подумай сама, Дана! Взгляни на все моими глазами. Мы были в твоей комнате, а вокруг нас дом кишел людьми. А что, если бы нас застукали? Нам нужно было остановиться!
Его объяснение звучало довольно разумно. Интересно, почему оно не пришло ей в голову раньше, подумала Дана. И тут же поняла, почему. Потому что она была ошеломлена нахлынувшим на нее чувством к Уэйду и смущена собственной неопытностью. Склонив голову набок, она посмотрела ему в глаза:
— Я… я думала, что ты остановился по другим причинам.
— Вот, значит, как, подругам причинам. И главная, конечно, в том, что я ничего к тебе не чувствовал. — Он задумчиво наморщил лоб. — Поэтому ты так по-свински вела себя?
— Вовсе не по-свински, просто независимо.
Уэйд хмыкнул.
— И поэтому ты выгнала меня, когда позвонил Кормак?
— При чем тут Кормак, это был Шон. — У нее пересохли губы, и она провела по ним кончиком языка; Уэйд замер, не сводя с нее глаз.
Шон… В его сознании что-то мелькнуло, но он быстро отогнал все посторонние мысли. Сейчас для него существует только один человек с фамилией Шилли — Дана, которую он держит в своих объятиях.
Она, оказывается, думала, что не интересует его. Уэйд все еще не мог оправиться от пережитого потрясения. Все встало на свои места. Он чувствовал себя самым несчастным человеком на земле, а виной всему было нелепейшее недоразумение, которое можно было разрешить в несколько минут. Но вместо этого ему пришлось страдать двадцать четыре нескончаемых часа. Он думал раньше, что такие нелепые истории происходят только со скудоумными персонажами дурацких телесериалов, но вот это случилось с ним самим и с Даной. Есть от чего смирить гордыню.
Уэйд смотрел на прелестное лицо, любуясь нежной кожей цвета слоновой кости, легкой россыпью веснушек на носу, лучистыми голубыми глазами. Его взгляд задержался на чувственных губах, и он понял, что должен сейчас же ее поцеловать.
— Я хочу тебя, Дана, — хрипло проговорил он, все крепче прижимая к себе. — Хотел вчера и хочу теперь. Я хочу тебя. — И он припал к ее губам.
С тихим стоном она ответила ему. У обоих было такое чувство, словно не прошло ни минуты со времени их вчерашнего поцелуя. Оба так же трепетали от едва сдерживаемой страсти. Поцелуй становился все более пламенным, все более жгучим, все более исступленным, и наконец они, чуть не задохнувшись, прервали его.
— Во избежание дальнейших недоразумений, — сказал Уэйд, — сообщаю, что единственная причина, по которой сейчас я оторвался от тебя, состоит в том, что все-таки нужно дышать. — Осыпая горячими поцелуями ее шею, щеки, он добавил:
— Я не хотел останавливаться, но, если бы я этого не сделал, мы оба скончались бы от кислородного голодания.
— Саксон, ты — кусок прикола, — засмеялась Дана, прижимаясь к нему.
— А ты — балда, которая делает самые нелепые выводы из…
— Нелепые — неподходящее слово.
— Как скажешь, Шилли. — Уэйд обхватил ее голову обеими руками и снова завладел ее ртом в поцелуе, которого жаждали оба, глубоком, крепком и жарком.
Дана дрожащими руками провела по его плечам, спине. Вытащила рубашку из-за пояса и с наслаждением прикоснулась к его телу.
— Мы одни, — прерывающимся голосом проговорил Уэйд. — Я не хочу сегодня останавливаться.
