Мишель Жеро - Любовь и риск
Внезапно Лили осознала, что Мэтт повалил ее на спину, прижав к постели своим телом. Желание, которое не исчезало даже тогда, когда она была зла на него, обрушилось на нее с новой силой.
В его глазах, полуприкрытых длинными ресницами, она увидела то же желание. Ее тело обмякло, и она расслабилась.
– Тебе нравится быть такой грубой? – спросил Мэтт, слегка сдвинув бедра, чтобы Лили могла почувствовать его реакцию.
– Не знаю, – прошептала Лили растерянно.
Мэтт смотрел на нее проницательным взглядом. В какой-то момент он вдруг изменился: Лили заметила в его глазах сначала нерешительность, а затем первобытную страсть.
– Ты пожалеешь об этом, – предупреждающе произнес Мэтт.
– Это моя проблема, – тихо ответила Лили.
– И я пожалею об этом. Позже.
– Не пожалеешь, если сделаешь все хорошо.
Мэтт вдруг рассмеялся. Его заразительный смех заставил и Лили рассмеяться.
– Ты устроила представление, чтобы надавить на такого парня, как я.
Мэтт одной рукой провел по щеке Лили, а второй обхватил ее грудь.
Почувствовав через фланелевую ткань тепло его руки, Лили затрепетала от удовольствия. Она отвела его руки, села, сияя улыбкой, поцеловала Мэтта и, встав с постели, расстегнула рубашку. Перекатившись на бок, Мэтт наблюдал за каждым ее движением. Отбросив рубашку, Лили начала расстегивать ремень. Джинсы были ей слишком велики, так что стоило ей слегка повести бедрами, они тут же свалились с нее. Лили перешагнула через них, сбросила с ног туфли и предстала перед Мэттом в бюстгальтере и трусиках.
Мэтт сел в постели, торопливо обежал взглядом ее тело и, посмотрев в лицо, заметил:
– Большинство женщин стеснительны. Мне нравится, что ты не принадлежишь к их числу.
Сняв ботинки и носки, он встал и стянул с себя сначала комбинезон, а затем и рубашку, оставшись в одних трусах.
Лили прижалась к нему, белое кружево ее белья и светлая кожа казались еще белее на фоне смуглой кожи Мэтта. Она подняла голову для поцелуя, и он поцеловал ее с удивительной нежностью.
Когда их уста разомкнулись, Лили, опустив взгляд, заметила вдруг небольшой шрам на левой груди Мэтта, он был почти незаметен под покрывавшими его темными волосками.
– Что это? – спросила Лили, осторожно касаясь шрама. Но тут ее внезапно осенило: – Это то, о чем я думаю?
– Да. – Мэтт ласково отвел ее руку. – Это шрам от пули, но это случилось давным-давно, Лили. Не надо так волноваться.
Ему легко говорить. Нагнувшись, Лили поцеловала шрам.
– Чтобы тебе стало легче, пусть это и случилось давно. Представляю, как тебе было больно.
Мэтт пожал плечами, но взгляд отвел. Немного поколебавшись, Лили взяла его за руку и повела в ванную. Джакузи и душ занимали почти всю комнату, которая была отделана в таком же духе, что и весь домик. Стопка белых толстых полотенец лежала на маленьком столике рядом с раковиной на ножке, над которой висело зеркало в плетенной из веток раме.
Пространство в ванной было таким маленьким, что Мэтт и Лили не могли двигаться так, чтобы не касаться друг друга. Лили включила душ и задернула занавески.
Пар начал заполнять ванную, и она, повернувшись, посмотрела на Мэтта. Давно не бритая щетина делала его еще смуглее и сексуальнее; белые зубы сверкали, когда он улыбался.
– Иди ко мне, – прошептал Мэтт, и по телу Лили пробежала легкая дрожь, как тогда, в первый раз, когда он сказал эти слова. Без всяких колебаний Лили упала в объятия Мэтта.
Он спустил с ее плеч бретельки бюстгальтера, затем завел руки ей за спину и расстегнул его. Глядя ей в лицо, провел руками по спине, затем, слегка отстранив Лили от себя, посмотрел на ее грудь:
– Господи, какая же ты красивая!
Покраснев от удовольствия, Лили тоже обвела взглядом тело Мэтта, от груди до узких бедер.
– Ты и сам неплохо выглядишь, – с улыбкой заметила она.
Лили немного нервничала, находясь под пристальным взглядом Мэтта. Она вся дрожала от нетерпения, возбужденная, как и он. Ей так сильно хотелось заняться с Мэттом любовью, сделать все правильно и без ошибок. А что, если она все испортит? Что, если разочарует его?
– Лили, перестань волноваться. – Мэтт словно бы почувствовал ее сомнения и страхи.
– Я не… все хорошо, просто немного нервничаю. Мне так хочется, чтобы это было что-то особенное.
– Так и будет, – ласково прошептал Мэтт, осторожно стягивая с Лили трусики и при этом целуя ее.
Его уверенность передалась и Лили, заставив страхи и сомнения покинуть ее.
– Погладь меня, – снова прошептал Мэтт. – Мы должны привыкнуть друг к другу. Никакой спешки.
Крошечная ванная постепенно наполнялась паром, делая воздух густым и влажным. Лили, ободренная словами и восхищенным взглядом Мэтта, стала медленно гладить его по сильным мускулистым рукам, по темным волосам на груди, по шраму. Руки ее скользнули по гладкой коже живота к восставшей плоти, бугром вздымавшейся под мягким шелком трусов.
Закусив нижнюю губу, Лили большим пальцем оттянула резинку и спустила с Мэтта трусы. Она едва коснулась его твердой горячей плоти, как у Мэтта перехватило дыхание.
– Презервативы в комнате, – сдавленно прохрипел он.
– В таком случае нам надо принять душ, – сказала она и игриво подмигнула.
Подмигнула? Неужели она подмигнула?
Мэтт засмеялся и заключил ее лицо в свои ладони.
– Что я люблю в тебе – так это способность находить что-либо забавное в любой ситуации.
– Люблю…
Лили замерла, чувствуя, как округляются от удивления ее глаза. Мэтт должен был осознавать, что говорит: имеет ли он в виду именно то, как она истолковала его слова, или просто считает ее юмористкой? Слово «любовь» стало проходным. Им небрежно бросаются, говоря: «Я люблю твои волосы», «Я люблю эту машину», «Я люблю этот фильм».
Лили так хотелось выяснить, что же стоит за сказанными Мэттом словами, но она решила, что сейчас не время для этого.
– Идем под душ, – тихим голосом продолжила она.
Несколько минут они замешкались, пытаясь разойтись в тесной ванной. Наконец Лили вошла первой, а Мэтт последовал за ней.
– Мойся первой, – сказал он.
Встав под горячую струю и закрыв глаза, Лили позволила воде смыть все тревоги, затем нанесла немного шампуня на волосы. Мэтт в это время наблюдал за тем, как вода медленно омывает тело и волосы Лили.
Сквозь прикрытые глаза Лили бесстыдно наслаждалась видом крепкого мужского тела и не могла дождаться, когда ее руки медленно исследуют все его выступы и ложбинки.
Когда Лили вымыла волосы, Мэтт, намылив кусок мыла до густой белой пены, стал медленно водить им по телу Лили – сначала по рукам и плечам, затем по спине и ягодицам; его пальцы медленно и нежно ласкали ее, заставляя трепетать и изгибаться. Он поцеловал каждый синяк на ее руках, затем намылил ее груди, с улыбкой наблюдая за ее лицом, когда его пальцы ласкали ее набухшие соски.
