Шеррилин Кеньон - Любовник из фантазий
– Если Юлиан так много значит для вас, почему вы бросили его?
Гостья обдала Грейс гневным взглядом:
– Ты думаешь, у меня был выбор? Зевс отказался дать ему напиток богов, а смертный не может жить на Олимпе. Я не успела ничего сказать, а Гермес уже вырвал его из моих рук и вернул отцу. Мое горе от его потери не сможет понять ни один смертный. Безутешная, я заперлась ото всех, а когда нашла в себе силы выйти из заточения, по земным меркам минуло уже четырнадцать лет, и я едва узнала ребенка, которого вскормила. Неудивительно, что он возненавидел меня. – Глаза Афродиты увлажнились, она едва сдерживала слезы. – Ты и понятия не имеешь, что это такое – быть матерью, проклятой своим чадом.
Грейс, конечно, сочувствовала ее горю, но боль Юлиана заботила ее куда больше.
– А вы пытались хоть раз сказать ему о своих чувствах?
– Конечно, пыталась. – Афродита вздохнула. – Я послала к нему Эроса с дарами, а он отправил все обратно со словами, которые сын не смеет говорить о матери.
– Ему было плохо.
– Мне тоже. – Афродита затряслась от гнева, и Грейс оставалось только гадать, что богиня может сделать с ней.
Внезапно Афродита закрыла глаза, вздохнула и расслабилась, а когда заговорила снова, голос ее звучал напряженно и резко.
– Я снова отправила Эроса к Юлиану с дарами, но он опять отверг все. В результате я вынуждена была молча смотреть, как мой сын присягает на верность Афине. – Афродита с таким презрением произнесла это имя, что Грейс невольно вздрогнула. – Это с ее именем на устах он завоевывал города. Но разве не я наградила его силой Ареса, трезвостью Аполлона и благословениями Муз? Я даже окунула его в священные воды Стикса,[9] чтобы оружие смертного не могло; ни ранить его, ни причинить вред, причем чтобы Юлиан не повторил судьбу Ахиллеса, я удостоверилась, не осталось ли каких-либо уязвимых мест. – Афродита покачала головой, словно до сих пор не могла понять, как сын мог так поступить с ней. – Я сделала для этого мальчика все, что было в моих силах, а он ни разу не выказал благодарности ко мне, ни разу не проявил уважения. В конце концов я оставила попытки. Раз он отказался принимать мою любовь, я позаботилась о том, чтобы никто и никогда не полюбил его.
Сердце Грейс замерло.
– Боже, что вы наделали!
Афродита усмехнулась:
– Я прокляла его так же, как он проклял меня. Теперь ни одна смертная не полюбит его и будет желать только его тело. Точно так же ни один смертный не сможет находиться рядом с ним, не испытывая зависти.
Грейс не верила своим ушам. Неужели мать может быть такой жестокой?
– Это вы сделали так, чтобы погибла Пенелопа, верно?
– Нет, в этом Юлиан повинен сам. Я была вне себя, когда узнала от Эроса, что он сделал для брата. А все из-за того, что Юлиан пошел с бедой к нему, а не ко мне. Поскольку я не могла развеять чары стрелы Эроса, то решила притупить ее действие. В отношениях Юлиана и Пенелопы была лишь пустота, и он это знал. – Афродита подошла к окну и бросила взгляд на город. – Если бы Юлиан пришел ко мне, я бы сделала все иначе, но увы. Я смотрела, как он ночь за ночью приходит к Пенелопе и раз за разом пытается пробудить то, чего нет и не может быть. Пенелопа так и не полюбила его, и он лишь еще сильнее ожесточился против меня. А потом мои слезы настроили Приапа против него. Приап всегда был самым преданным из моих сыновей, и когда я поняла, что он жаждет крови Юлиана, мне следовало остановить его, но я все еще надеялась, что Юлиан испугается и обратится ко мне за помощью. К несчастью, он так этого и не сделал.
Грейс было по-своему жаль Афродиту, но она не могла простить ее.
– Как Юлиана прокляли?
Афродита помрачнела.
– Все началось в ночь, когда Афина сказала Приапу, что не знает мужчины отважнее и сильнее Юлиана. Она посмела предложить Приапу выставить его лучшего полководца против ее любимчика. Двумя днями позже я видела, как Юлиан отправляется на битву, и знала, что он не проиграет. Когда римляне отступили, Приап пришел в бешенство. Затем Эрос рассказал Приапу, что он сделал для Юлиана, и Приап тут же отправился к Ясону. Я и представить себе не могла последствий всего этого и, конечно, никогда не позволила бы детям умереть. Ты даже не представляешь себе, как часто я оплакиваю их.
– А разве вы не могли помешать тому, что случилось?
Афродита печально покачала головой:
– Даже моя власть ограничена. Мойрам никто не указ. Когда после смерти детей Юлиан направился к моему храму, я затаила дыхание в надежде, что наконец-то он обратится ко мне. Но по дороге он увидел эту девку в одеждах Приапа – она просила лишить ее девственности перед церемонией, где Приап призовет ее к себе. Юлиан пытался пройти мимо, но она не давала ему проходу. Я знаю, что если бы не его состояние, он не притронулся бы к ней. – Лицо Афродиты помрачнело от гнева. – Если бы не Александрия, я бы в тот день снова обрела сына. Я знаю, он хотел позвать меня. Однако в тот момент, когда он излился в нее, все было решено.
– Вы отказались помочь Юлиану?
– Как я могу выбирать между сыновьями?
Грейс всплеснула руками:
– Но разве вы не сделали этот выбор, когда позволили поместить Юлиана в свиток?
Глаза Афродиты вспыхнули такой ненавистью, что Грейс испугалась не на шутку.
– Это Юлиан отверг меня. Все, что он должен был сделать, – это попросить меня о помощи. Тогда я готова была дать ему все.
Грейс покачала головой:
– Неужели все эти трагедии только из-за того, что вы отказались протянуть друг другу руки? Как вы могли, наделив Юлиана силой, потом за эту силу и наказать его? Неужели вам ни разу не пришло в голову явиться к нему самой?
Афродита одарила Грейс надменным взглядом.
– Хочешь, чтобы я ползала перед ним на коленях? А ты хоть представляешь, как мне неловко от того, что меня ненавидит собственный сын?
– Вас же и так все любят, а у Юлиана нет никого…
Афродита шагнула к ней.
– Держись от него подальше и помни – я тебя предупредила.
– Почему? Почему вы предупреждаете меня, а Пенелопу не предупредили?
– Потому что ее он не любил.
Грейс замерла в недоумении.
– Вы хотите сказать… – Она подняла глаза, но Афродита уже исчезла.
– Постойте, куда же вы! – закричала Грейс. – Нельзя же вот так взять и исчезнуть посреди разговора!
– Что-то случилось? – Грейс вздрогнула, услышав голос Бет. – С кем это ты здесь разговариваешь?
– Так, сама с собой.
Бет скептически посмотрела на нее:
– И ты всегда кричишь на себя?
– Иногда бывает.
– Похоже, нам стоит встретиться и профессионально обсудить это, – озабоченно сказала Бет и вышла из кабинета, а Грейс, собрав вещи, поспешила домой, к Юлиану.
