Робин Карр - Свидание с умыслом
— Вы уверены в этом? — спросила я спокойно, как только могла.
— Да.
— Кто же тогда сделал это?
— Не знаю, но не вам одной пришлось пережить такое. Может быть, вам не понравится то, что я скажу, но я считаю, что все эти единичные случаи никак не связаны с деятельностью преступных элементов в данном регионе.
— Случаи?
— Случайное хулиганство, может быть. Кто-то заметил, что ваш двор плохо освещен, что вы подолгу отсутствуете…
— Случайность, — повторила я громко.
— У меня была возможность поговорить с Томом. Наверное, мне следовало сказать вам об этом.
— И что вы от него узнали?
— Я спросил его о Лос-Анджелесском деле и он ничего не скрыл от меня. Он рассказал мне все от начала и до конца. И все, что он рассказал, полностью соответствует материалам, находящимся в этой папке. И он прекрасно понимает, что подозрение с него до сих пор не снято.
— И что вы думаете по этому поводу? Как по-вашему — он виновен или нет?
— Джеки, то, что я думаю, совершенно не важно. Даже если бы у меня и было чутье на такие вещи — а у меня его нет — я не могу его ни в чем обвинять. И вам тоже не стоит снова и снова возвращаться к этому. Поставьте надежные замки, будьте осторожны, избегайте его, если он вам не нравится… Больше сделать ничего нельзя.
— И я не должна звонить вам, если сиденье унитаза окажется поднятым, а на белой скатерти обнаружится след пролитого вина?
— Джеки, мне вы звоните во всех случаях. Но вы должны понять, что я не считаю Тома Уола, или как там его настоящее имя, ответственным за эти происшествия. И может быть, вам станет легче, если вы будете знать, что он хотел на какое-то время уехать из города.
— Почему?
— Насколько я помню, он и раньше иногда уезжал зимой. И он просил меня время от времени поглядывать за его домом, за мастерской.
Я не знала, радоваться мне или нет. Я была слишком утомлена, чтобы разобраться в своих чувствах.
— У меня много дел, Джеки, — сказал Бодж. — Ваш муж еще здесь?
— Бывший муж, Бодж. Да, он здесь.
— Пусть найдет меня вечером или завтра утром, я покажу ему то, что обещал.
— Хорошо, Бодж. Почему они не попытались пришить палец обратно?
— Семьдесят пять процентов за то, что палец будет действовать. Но Том не застрахован от несчастных случаев, и он решил не тратиться ради того, чтобы отдать себя в руки хирурга. Не очень-то разумно, верно?
— Не очень разумно, — повторила я.
И еще одна ночь с Майком и двойным виски. Я чувствовала себя идиоткой, я совершенно потеряла уверенность в себе. Эта уверенность больше не годилась ни к черту. Как можно настолько ошибаться в людях? Майк сказал, что просто у меня не было достаточной практики такого рода. А он через подобное проходил не раз. Иногда позволяешь ускользнуть настоящему преступнику, потому что перед этим подозревал невиновного. И вполне возможно, что двенадцать лет назад, в Лос-Анджелесе, это преступление совершил кто-то вообще неизвестный, не Том и не Девэлиан.
— Поэтому нужно снова и снова работать с показаниями. Ни в чем нельзя быть уверенным, нужно подождать. Может быть, старая миссис Райт забирается в чужие дома…
— И отрезает пальцы у трупов?
— Вот-вот. Если тебе что-то мешает, нужно стараться избегать этого. Ничего другого тебе не остается.
Спала я плохо. Давно у меня не было такого дурацкого дня. Если бы мне не подбросили этот палец, я бы не выдала Боджу документов, которые привез Майк. Я могла спокойно держаться подальше от Тома Уола и его подозрительной истории.
В понедельник я сообщила Роберте, что побуду дома, пока не уедет Майк. Спала я дольше, чем обычно, но едва ли значительно поправила свое самочувствие.
Майк врезал новые замки в гараже и поставил новые запоры на окнах. Он повидался с Боджем и вернулся довольно мрачный.
— У меня есть еще одна мысль, но, если ты думаешь, что все это глупости, пожалуйста, не скрывай от меня, — сказала я.
— Брось, что там еще?
— Я хотела бы вместе с тобой навестить Тома Уола. Я хочу сказать ему, что была очень испугана, поэтому и рассказала Боджу о его прошлом. И я хочу еще раз сказать ему, что мы не сможем быть друзьями, хотя нам и необязательно ругаться, если мы случайно встретимся в городе.
— Хорошо, — сказал он после небольшого раздумья. — Давай сделаем это.
Глава четырнадцатая
По дороге к Тому Майк пребывал в весьма бодром состоянии духа, я же сосредоточенно обдумывала, как и что должна буду сказать. Когда мы подъезжали к развилке, я заметила в поле Уортона — он то ли загружал сено в свой фургон, то ли считал коров, не знаю, чем там обычно занимаются фермеры. Крыша его дома была хорошо видна от развилки, и шум проезжающей машины и тем более лай собак должны быть слышны там. Точно так же, как и в моем случае, нельзя было понять, кто еще мог сделать это. Невозможно было поверить, что в ту ночь, когда я решительно объяснилась с Томом, он совершенно случайно отрезал себе палец, а тот палец, что был завернут в газету, не имел к этому ни малейшего отношения. Я хорошо понимала Уортона — его случай был под стать моему.
Я очень удивилась, увидев Тома на улице между его домом и сараем. Похоже, он собирался грузить что-то на свой прицеп. Вокруг стояло несколько коробок и больших мусорных баков, а также металлические ящики — вероятно, для инструментов. Я порадовалась, что мне не придется стучаться в дверь. Закрыв багажник, Том замер на месте.
Его палец был забинтован и рука висела на повязке. Лицо его было угрюмо, большой палец здоровой руки засунут за ремень брюк. Невозможно было предугадать, каким он будет на этот раз — скорее всего, будет изображать убежденность в своей правоте и искренность, даст понять, что он все понимает, хотя и не сдерживает справедливого негодования.
Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Майка. Майк бы в спортивном костюме и мягких кожаных туфлях. Его пистолет был при нем, не знаю только, заметил ли его Том.
— Как твой палец? — спросила я осторожно.
— Что тебе от меня нужно, Джеки? Что еще ты хочешь узнать?
— Не надо волноваться, — сказал Майк. — Она приехала, чтобы объясниться.
— Объясниться? По-моему, все ясно и так. Я не собираюсь продолжать в том же духе. То ты приглашаешь меня на обед, то начинаешь избегать меня, то делишься своими проблемами, как с лучшим другом, то посылаешь шерифа допросить меня. Я не знаю, что там с тобой происходит, но хочу, чтобы ты оставила меня в покое.
— Том, я думаю, Бодж сказал тебе, что я нашла в утренней газете?
— И ты серьезно считаешь, что я отрезал себе палец, отвез его к тебе, завернул в газету и был таков? — спросил он, повышая голос. — Даже если ты считаешь меня до такой степени невменяемым — как чисто практически я мог это сделать?
