Елена Холодная - Tomorrow
От воспоминаний её отвлек смех, раздавшийся совсем рядом и русский разговор.
— Да ну тебя, Элисс, нашла к чему придраться, — раздался голос у нее над ухом, она повернула голову и опешила.
К столику напротив шла компания из четырех человек. Три парня и светловолосая девушка. Медленно Лика отвела от них взгляд на фотографию, а потом снова сравнила изображение с оригиналом.
— Не может быть, Алиса, — прошептала она.
Между тем компания оккупировала понравившийся столик, и к ним подлетел официант.
— Кими, что тебе заказать? — спросил девушку высокий шатен, с которым она шла под руку.
— Надеюсь, тут подают европейскую кухню? К японской я еще не привыкла.
— Подают, подают, Эллис, не бойся. Не будет никаких суши, — рассмеялся один из друзей. На этот раз красивый брюнет.
— Такеру я не привереда, просто… — сморщила носик девушка.
— Бе-ре-мен-на! — произнес по слогам третий. — Ладно, Лис, мы пошутили. Здесь и вправду европейское меню. Видишь, даже по-английски написано.
— Хоть что-то радует, — фыркнула та.
— Беременна? — тихо произнесла Лика. — Что вообще случилось тогда на похоронах?
Между тем один из парней, кажется, спутник Элисс сделал заказ, и официант чуть ли не бегом рванулся с места.
— Значит это твоя идея выпустить сингл? — между тем тек разговор.
— Моя, — подтвердила кивком головы догадку рыжеватого парня девушка. — Надо же мне чем-то заниматься, кроме шопинга и Академии. Притом петь и танцевать мне нравится. Шиндо, я не понимаю, чем тебе не нравится задумка спеть в моем положении? Вон Мадонна вообще пресс-конференции давала на восьмом месяце, а моему малышу всего лишь полтора.
— Нашему, — поправил её другой парень.
— Нашему, Мори, нашему. Прости, само собой вылетело.
Лика совершенно не понимала, как такое могло произойти. Она допускала, что в Японии мог быть двойник Алисы, но что бы эта девушка так же хорошо разговаривала по-русски. Несколько минут в ней боролись любопытство и осторожность, пока первое не одержало победу. Лика осторожно встала из-за столика и направилась к компании, весело переговаривавшейся за столиком.
— Привет, ты ведь Алиса? — она взглянула в глаза девушки и содрогнулась. Еще никогда она не видела таких ярких голубых глаз, похожих на горные ледники своим холодом и отчужденностью. Однако стоило парню рядом накрыть её ладонь своей, как взгляд тут же потеплел, и девушка улыбнулась.
— Извини, я Элисс, — незнакомка, теперь Лика поняла это, ведь у матери ни за что не может быть таких глаз, наклонила голову и тонкая прядка упала ей на глаза и вдруг она совершенно необычным жестом, подхватив кончик пряди, заправила её за ухо. Совсем так же как делала Алиса. В голове у неё все смешалось. Она словно видела в одном человеке одноклассницу и еще одну девушку, совершенно незнакомую, а оттого пугающую.
— Мы с тобой учились в одном классе, — вдруг не с того, ни с сего выпалила Лика.
— Да? — брови Элисс взлетели в верх. — Мори…
Ей показалось, или голос этой "невесты" дрогнул?
— Извините нас, девушка. Но Элисс никогда не училась с вами в классе. Она учится в закрытой Академии, и я лично знаю каждого ученика их группы.
— О, — только и могла протянуть обескураженная Лика, отрезвленная словами Накамуры, а она поняла, что это и был тот самый мега крутой певец с группой. — Извините, я ошиблась.
— Ничего, — пожал плечами рыженький. — С каждым бывает.
И все-таки в голове у Литки никак не укладывалось, как Алиса и НЕАлиса могут сочетаться в одном человеке. Такие похожие повадки, но совершенно другой взгляд на жизнь. Складывалось ощущение, что личность одноклассницы стерли "ластиком", написав на чистом листке совсем другие качества.
* * *Я подглядывала за Мамору из-за неплотно прикрытой двери. Он что-то тихо обсуждал с Шиндо, рассевшись на полу в гостиной. Тему разговора я так и не расслышала, но не сомневалась, что причиной тому была я и наверное та странная девушка, подошедшая к нам, когда мы обедали. Наконец, устав наблюдать за парнями я подошла к окну. За стеклом все больше сгущались сумерки. Где-то внизу начинали зажигаться фонари. Осака как и Токио никогда не спала. Если первый был столицей как таковой, то Осака славилась символом "торговли" в Японии. Здесь не было "трехярусного" движения, зато существовали тихие улочки и маленькие парки. Я уже не говорю про маленькие статуи. Я одернула шелковый халатик, подол которого был выше на две ладони колена, и покупку которого я хотела сделать ответным сюрпризом для жениха. Он был черный с большими красными цветами. К нему я выбрала такой же алый веер. Продавец как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал, лишь завернул быстро покупки и сделал солидную скидку… И вот теперь из-за этого долгого разговора, а сидела я в комнате уже часа полтора как, я не могла продемонстрировать такую чудную вещь Мори. К горлу постепенно подкатывала обида и гнев. Он там общается, а я сиди здесь? Я хотела было встать, как совершенно неожиданно наткнулась на чью-то грудь.
— Я думал, ты уже спишь, — Мамору провел рукой по моим распущенным волосам. — А ты ждала меня.
Дыхание защекотало ухо, и я медленно начала таять в его руках. Мысли обо всем остальном просто вылетали из головы, стоило ему только коснуться меня.
— А ты знаешь, что сочетание красного и черного обычно приписывают женщинам якудза? — он осторожно развязывал пояс халатика, наклонившись надо мной, раскинувшейся на мягкой кровати.
— А, вот почему продавец сделал мне скидку, — задыхаясь от его ласк, прошептала я.
Когда он в первый раз показал мне, что такое ночь с ним, с ванной из шампанского, это было до того феерично, до того необычно, что те воспоминания состояли словно из ярких осколков.
В следующие разы было точно так же, мы одновременно взмывали к облакам, а потом засыпали, плотно обнявшись, словно маленькие дети. В кольце его рук мне было так тепло и уютно, что я сразу же отключалась. Однако сегодня, он не дал мне заснуть после наших занятий любовью, и, закутав в одеяло, словно ребенка, стал укачивать сам.
— Милая, я хотел бы, чтобы вы начали проводить занятия с Шиндо. Он поможет тебе вспомнить, все что случилось. Я знаю, что иногда тебя мучают кошмары, — он приложил ладонь к моим губам, давая понять, чтобы я не задавала вопросов. — Не спрашивай, одно то, как ты спихиваешь меня с кровати, стараясь быть еще ближе, говорит мне о многом. Притом я замечаю твои искусанные губы утром. Тебе очень страшно в тех снах, Кими, я прав?
Я постаралась скрыть полыхающее лицо у него на груди, но он не дал, и мне пришлось смиренно кивнуть.
