Галина Хребтович - Пари (СИ)
Голова отказывалась соображать. Что-то произошло, отчего мир вдруг перевернулся вверх тормашками. Усевшись обратно за руль, он увидел первые капли дождя на лобовом стекле…
Вот и хорошо, лето в этом году было необычайно засушливым, дождь сейчас нужен.
А ему нужно выпить.
В голове прояснилось.
Ему определенно нужно выпить.
Глава 28
…Она горько плакала, облокотившись на стену, и плевать на то, что эта стена не очень чистая, что в любую минуту может выйти любопытная соседка. Она сама, своими руками разрушила даже то немногое, что у них было. И пусть он никогда ей ничего не обещал… все равно было невыносимо больно. В какой-то момент показалось, что она сейчас задохнется. Выйти на улицу… сейчас. Немедленно.
Упругие струи дождя хлестали по лицу, но она не обращала на них никакого внимания. Лишь презрительно кривила губы, когда незадачливые прохожие, застигнутые разбушевавшейся стихией врасплох, пробегали мимо, прячась под пакетами и сумками в тщетной попытке найти укрытие.
* * *Кубики льда звякнули о стекло. Он ошеломленно уставился на стакан. Опять пуст? Не может быть, он же еще абсолютно трезв.
В недоумении Данька поднял стакан и осмотрел его дно. Что он ожидал там увидеть — трещину или еще какую-нибудь причину несвоевременного опустошения?..
Снова рухнул на диван, уставший, вымотанный, истерзанный собственными мыслями, откинув голову на спинку, опуская руки, вытягивая ноги, кладя их на журнальный столик…
Помнится, он должен был кому-то позвонить… Данил похлопал по карманам в поисках мобильника. Не найдя, встал, слегка покачнувшись, прошелся по квартире. Блин, наверное, в машине оставил.
Недолго думая, парень вышел, хлопнув дверью. Подойдя к машине, он снова принялся ощупывать карманы в поисках ключей.
Бл…#! Он же выложил их на стол, когда искал телефон. Уже возвращаясь к подъезду Данил понял бесполезность своих действий… Вместе с ключами от машины он выложил и ключи от квартиры. А дверь захлопнул.
Он оперся на капот, провел рукой по лицу. Он еще никогда не был в такой дурацкой ситуации.
Посмотрел вверх, подставив лицо дождю.
Он действительно еще никогда не был в такой ситуации. Как сегодня. Как несколько часов назад.
До сегодняшнего дня он жалел лишь об одной девушке. Лишь об одном расставании. По странному стечению обстоятельств тогда тоже шел дождь… Помнится, Ольга плакала. Странно, ведь они расстались довольно легко, их отношения так быстро свелись к дружеским…
Да, было довольно неприятно, но терпимо. Да и понятно.
Куда более понятно, чем теперь… Как все так вышло?
Он не поверил в серьезность ее слов. Он вообще плохо ее слышал, будучи больше озабочен тем, что она приехала с Вадимом. Неужели все из-за него?
Данил безотчетно сжал кулаки.
Да нет, не может быть… Они ведь почти все время были вместе.
А что же Вадим? Какова его роль? Ведь он с самого начала не на шутку увлекся Дарьей. Все крутился вокруг нее, опутывал, заманивал…
Со своими иезуитскими подходами он умеет заморочить.
Отчего Даша решила, что у них нет будущего?
Он задумался. А было ли оно, это будущее?..
Еще сегодня утром, целуя ее на прощание, он думал, что да.
Утром все было иначе. Запах кофе из кухни и свежей зелени из окна. Дашка, протирающая глаза — смешная, сонная…
Он почувствовал какой-то странный укол в груди.
…А вечером они должны были встретиться.
Какая-то назойливая мысль закрутилась в голове, но ему никак не удавалось ее поймать, чертов виски начал действовать.
Так… Нужно что-то сделать до того, как выпитое свалит его с ног. Но для этого ему нужен телефон.
Данька осмотрелся. Взял камень, валяющийся неподалеку, и ударил в окно автомобиля.
Стекло треснуло, сигнализация разоралась.
На первом этаже открылись окна:
— Эй, ты чего творишь!!! Ща вызову сюда патруль!
– #%#!
Он еще раз приложил камнем. Блин, координация не очень… Будучи трезвым он бы уже давно справился. (Позже, вспоминая эту ночь, он пришел к неутешительному выводу, что, будучи трезвым, решал бы проблему иначе, без этого никому не нужного вандализма.)
Возможно, если бы «сигналка» не орала так истошно, он бы вовремя заметил подъехавшую патрульную машину…
* * *Спрятаться. Скрыться от всех. Никто не должен видеть ее слез. Особенно нельзя, чтобы видели родители.
Один раз это уже удалось — скрыть боль из-за разрыва с любимым человеком. Значит, получится и теперь. С Тимуром все вышло как-то само собой — мама в то время еще не приехала, а папа… что может знать папа? Нет, конечно, он очень любит свою дочь. Но он никогда не вникал в ее заботы. Да и занят был, стараясь закрепиться на новом рабочем месте.
Сейчас все казалось сложнее. Поэтому, успокоившись, Даша отзвонилась родным и отправилась ночевать к подруге. Инка все знает, ей не надо ничего рассказывать и объяснять. Зато сама она может подсказать что-нибудь. Или выслушать. Или просто помолчать. А с утра родители уедут, и будет время взять себя в руки и не подать виду. И они не узнают, что в жизни их глупой дочери что-то не так.
Как и ожидалось, Инна не задала ни единого вопроса. Они весь вечер пялились в телек, после чего Даша забылась странным сном, больше похожим на оцепенение.
Уже утром, возвращаясь домой, она неторопливо шла через сквер. Иногда останавливалась, чтобы посмотреть на птиц. Солнце блестело в лужах, голуби, лениво воркуя, склевывали рассыпанные крошки. На подходе к дому Дашин взгляд зацепился за нечто необычное — на земле стоял маленький кактус в горшочке. Сбоку к нему был прицеплен бумажный смайлик, сбившийся от дождя, отчего цветок выглядел странным человечком с поникшей улыбкой и поднятыми вверх ручками. Даша подошла поближе, присела, разглядывая. Протянула руку.
«Что, малыш, ты тоже оказался кому-то не нужен?».
* * *— Ты не можешь ехать в таком виде к родителям.
— Да знаю я, не дурак! — Данил брезгливо покосился на собственные вещи. — Черт, как воняет. Теперь только выкинуть. Долгони бабок до дома — шмотки купить.
— Кто тебя в таком виде в приличный магазин пустит?
— Я на рынке…
— Здесь как раз рядом, сейчас вместе и заедем.
Говорящий резко вывернул направо, проигнорировав доносящиеся сзади возмущенные гудки клаксонов. Данил подавил очередной приступ тошноты. К банальному похмелью добавился ни с чем не сравнимый запах «опорного пункта», в котором ему довелось провести ночь. Сейчас его первейшим желанием было помыться.
