Алина Феоктистова - Настоящее счастье
Рассказ подруг не причинил Виолетте боль. Ей было противно и гадко. До чего же глупа она была! Два года она мучилась с ним, думая, что он любит ее, и боялась обидеть. Она постоянно чувствовала себя виноватой за то, что недостаточно сильно любит его. А как она переживала перед разводом, думая, что приносит ему невыносимое горе! И она слушала его оскорбления, стараясь быть вежливой с ним. А оказывается, он никогда не любил ее и всегда изменял ей, поступив подло с девушкой, которая по-настоящему любила его. Если Виолетте и было больно, то не за себя, а за эту девушку, за Ларису, которая любила его и прошла через такие унижения, прощая ему все. И, несмотря на это, он бросил ее.
— Боже мой! — едва выговорила Виолетта. — Что же с ней будет теперь? А как приняли ее родители?
— Она написала, что мама долго плакала, а отец допытывался, кто этот подлец. Он грозился, что поедет в город и по-мужски поговорит с ним. Но сейчас все нормально. Они успокоились, и отец — он слесарь — сам мастерит для будущего внука или внучки кроватку. А мама шьет чепчики и распашонки. Так что месяца через три у твоего бывшего мужа появится ребенок, — ответила Ольга.
— Боже мой! — повторила Виолетта. — Как же ребенок будет расти без отца?
Ольга опять подошла к Виолетте и поцеловала ее.
— Прости нас, — сказала она. — Мы, честно говоря, думали, что это ты наговорила Леониду на Ларису, узнав, что она беременна. Больше некому было придумать такое.
— Никто ему ничего не говорил, — возмутилась Виолетта. — Он сам это придумал, чтобы не выглядеть подлецом. Поэтому он и уговорил ее уехать, чтобы она потом ничего не смогла доказать. Он все рассчитал. Неужели он и в самом деле такой подлец?
Виолетта сжала виски ладонями. Казалось, голова ее разорвется от горьких мыслей. Ей так хотелось, чтобы с ней был сейчас Валерий! Когда он рядом, отступают и грязь, и пошлость, и глупость. Все кажется смешным и мелким по сравнению с его добротой, чистотой и умом. Если бы он был здесь, она сразу бы успокоилась, в который раз почувствовав его силу и надежность. Но его не было.
— Так зачем же он женился на мне, если не любил меня? А он меня не любил, это точно. Иначе не стал бы он изменять мне, — удивленно произнесла она.
— Наверное, хотел отомстить Ларисе за то, что у нее до него кто-то был, — задумчиво сказала Ирина.
— Да, — подтвердила Ольга. — Он, как услышал, что ты ни с кем никогда не встречалась, так у него даже глаза загорелись. И потом, после вашей свадьбы, он все хвастался перед Ларисой и перед нами, что его жена до брака была девственницей. Вероятно, ему хотелось хоть в чем-то самоутвердиться.
— Какой ужас! — только и смогла сказать Виолетта.
Она продолжала сидеть, сжимая виски. Ее охватила какая-то леденящая пустота, и, казалось, она вот-вот заполнит ее всю, не оставив в сердце даже частички теплоты к этому жестокому несправедливому миру. И Валерия, который всегда все понимал и мог спасти от любой беды, нет рядом.
— Перестань расстраиваться, подружка, — сказала Ольга. — Давайте, девочки, лучше забудем про это ничтожество и сходим в кино. В кинотеатре «Темп» сегодня идет отличный фильм.
— Какой? — поинтересовалась Ирина.
— Какая разница, какой? — подмигнула ей Ольга. — Главное, что Виолетте это поможет развеяться и отвлечься. Да и нам не помешает.
* * *Девушки близко подружились друг с другом, и недоразумений между ними больше не возникало. Они вместе посещали лекции, готовились к занятиям, а в свободное время гуляли по городу, весело болтая, ели мороженое, ходили в кино. Казалось бы, жизнь начала понемногу налаживаться. Виолетта с головой ушла в учебу, и это помогало ей хоть немного заглушить тоску по любимому. Но после окончания лекций в институте ноги сами несли ее к корпусу медицинского городка, где располагалась кафедра иммунологии. Это было для Виолетты тяжелым испытанием. Она ведь тут работала, и сейчас по-прежнему продолжал свои исследования ее учитель, профессор Карабчиевский. Но дверь туда навсегда закрылась для Виолетты. Девушка несколько раз сталкивалась с профессором в институтском коридоре и на аллеях городка, но всегда старалась скрыться раньше, чем он ее заметит. Но часто, когда тоска становилась невыносимой, девушка подолгу смотрела с улицы в окна лаборатории, расположенные на первом этаже здания, и видела профессора, который сидел у микроскопа. Ей так хотелось зайти и занять свое рабочее место рядом с учителем. Но она не могла этого сделать. Разве можно не подчиниться просьбе профессора? Да и зачем? Чтобы услышать от него самого несправедливые слова, переданные ей Леонидом? Чтобы он сам прогнал ее? Можно, конечно, попробовать рассказать ему правду. Но он ведь и сам знает ее, просто он делает это ради сына. Так зачем же лишний раз расстраивать старика? Виолетта представила, как он разволнуется, как начнет переживать, скрывая свою боль под напускной сердитостью.
Девушка видела, что место рядом с профессором, где раньше сидела она, пустовало. Вероятно, он еще не успел взять другую лаборантку. Он ведь становится так привередлив, когда дело касается иммунологии. Ему так не просто угодить, если он видит, что ты не увлечен своим делом. И скорей всего девушки, которые приходят к нему в поисках работы, не устраивают его. Это радовало Виолетту. Ей было бы неприятно видеть на своем месте другую. Хотя она знала, что это неизбежно, но лучше бы это произошло попозже.
Девушке стоило неимоверных усилий каждый день проходить мимо окон лаборатории и не заходить туда, а, пересекая медицинский городок и перейдя дорогу, оказываться в общежитии. Было мучительно сидеть в комнате, стараясь сосредоточиться на учебе, и знать, что совсем рядом, в пяти минутах ходьбы, ее профессор продолжает исследования, которые они вели вместе и которые начал молодой ученый Валерий Березин, ее возлюбленный. Как справляется Борис Михайлович без нее? Он ведь никогда не может сам найти нужные бумаги с результатами анализов. Он записывает наблюдения на клочках газет, старых рецептов и всегда забывает, куда кладет их. Виолетта всегда внимательно следила за его записями и сама вела их. Она в любой момент могла сказать, где находится та или иная запись, и нужные материалы всегда вовремя были под рукой у профессора лишь благодаря ей, Виолетте. Наверное, теперь кто-нибудь другой ведает этим.
Девушка сидела на подоконнике в своей комнате и смотрела в окно, откуда из-за деревьев был виден корпус кафедры иммунологии. Стоял конец сентября, и, несмотря на ранний вечер, сумерки уже окутали город. В окнах лаборатории зажегся свет. Вот сейчас, наверное, профессор вместе со своими ассистентами садится пить чай. Раньше чай приносила ему она, Виолетта, а кто занимается этим сейчас? Размышление девушки прервал стук в дверь.
