Тайная беременность. Девочка Громова (СИ) - Вишневская Виктория

Одной рукой он приподнимает меня за зад, а потом входит в меня на всю длину, насаживая на свой орган. Легко, без запинки, чувствуя мою влагу.

И нет, он не долбит, как отбойный молоток.

Я впервые беру инициативу на себя. Привыкаю к нему, задерживая дыхание и откидывая голову чуть назад.

– Сними футболку, – хрипит в приказном тоне. Опять он за своё… Но мне нравится. Не торопясь, снимаю её, демонстрируя обнажённую грудь с уже затвердевшими сосками.

Он целует их, вбирает в рот.

А когда я начинаю медленные движения, он останавливается.

Упираюсь ладонями в его плечи, приподнимаюсь и снова сажусь, впервые ощущая такое удовлетворение.

Громов осматривает мою грудь, сжимает ягодицы своими мощными пальцами, но ничего не делает.

И мне приятно.

Опять он смотрит так, что внутри всё будоражит.

Сжимает зубы, прикрывая глаза и слегка откидывая голову назад. И не сдерживается сам. Первое тихое шипение доносится до меня сладкой музыкой. И я машу бёдрами уверенней, быстрее. Не срываясь в дикий трах, который был до этого между нами.

Это можно было бы назвать занятием любовью, но…

Если я люблю его, то он меня – нет.

Плевать…

Перестаю удерживать свои стоны, так рвущиеся из горла.

Двигаюсь на нём вверх-вниз, прекрасно видя, как ему хочется ускориться. И он злится. От нетерпения, от жжения. А я не меняю темп. Растягиваю нашу пытку.

Только потому… что мы смотрим друг друга в глаза. Впервые в жизни. Я вижу его затуманенные похотью карие радужки. Они сейчас почти чёрные из-за расширенных зрачков.

И в них столько эмоций, что я не могу сдержать себя. Прикасаюсь к его лбу своим лбом. И неосознанно постанываю ему прямо в лицо, прикрыв глаза.

Чёрт, как хорошо…

Чувствовать его в себе, вдыхать его запах. Ощущать его прикосновения на своей коже.

– Открой, – слышу от него.

Сразу понимаю, о чём он.

А я не могу. Приближаюсь к кульминации.

И всё же делаю это. Открываю глаза. Смотрю на него.

– Я… – выдыхаю и тут же замолкаю.

Накрывает. Снежной лавиной, цунами. Всё одновременно. Захлёстывает волнами, концентрируясь и ударяя чётко между ног.

Бурная разрядка, протяжный стон и зрительный контакт…

Я впервые вижу, как Громов кончает.

Его член дёргается во мне, а сам он… Чуть прикрывает глаза. Тяжело дышит. Грудная клетка будто вот-вот лопнет. Вена на его лбу вздувается. И мне отчётливо хочется дотронуться до неё языком. Но вместо этого я хватаю его губу. Кусаю, оттягиваю.

Мы сидим так ещё минуту. Бездвижно. Наслаждаясь друг другом. Его член по-прежнему во мне. Влага стекает по бёдрам, шортам. Так я его желаю. Так хочу.

Касаемся лбами. Пытаемся отдышаться.

Это не было очередным родео. Но всё равно прийти в себя невозможно.

– Блять, Яра, я опять это сделал, – хрипло шепчет, поглаживая ладонями по ягодицам.

– Ничего страшного.

Он ещё не знает, что уже поздно.

– Я пью противозачаточные.

Вру. Я пью кое-что другое. Витамины.

Для твоего малыша, Эмин. Но этого я вслух не говорю.

Мои слова ему нравятся. И он снова целует меня.

Привстаёт, выходит из меня. Всего на несколько секунд, чтобы опрокинуть на диван, а потом войти снова. Заполнить до конца.

И мой прекрасный день рождения продолжается в компании мужчины до самой ночи. Для нас нет ничего – ни звонков, ни времени, ни курьера, что так и ушёл, не дождавшись нас…

Глава 64

Спустя неделю

– Подожди, – я пытаюсь убрать со своего тела нетерпеливые руки. Уклоняюсь от шквала поцелуев, зная, что Громов сейчас на взводе. Он весь вечер только и делал, что пожирал меня глазами, раздевал и облизывал мысленно языком.

И не только.

Знаю я его шальные фантазии…

– Не могу, – хрипит, вжимая ласково в стену и неконтролируемо нападая. Его губы врезаются в мою шею, словно пиявки, и я закатываю глаза, не зная, как это предотвратить.

Не могу. Всего пара ласк, пара его фраз, и я становлюсь слабой.

Но остановиться нужно.

– Эмин, перестань, – смеюсь, чувствуя лёгкую щекотку на коже. – Мне нужно в душ.

Он как раз немного утихнет. Не будет таким грубым, необузданным. Включит голову, перейдёт с инстинктов на человеческие чувства. В его животном состоянии я боюсь заниматься с ним сексом. Переживаю, что это навредит ребёнку. Я его знаю. Он двигается круче, чем отбойный молоток.

Но Эмин порой такой нетерпеливый…

– Да плевать на душ, – его тёплые ладони обхватывают грудь, слегка сжимают, вызывая поток желания, ударяющий точно между ног. Вот дерьмо… – Я и так терпел весь вечер. Ты была на высоте.

– То, что я никого не послала – это и была высота? – не могу не удержаться от издёвки.

Но скажу честно – мне приятно.

Когда он хвалит меня, гордится…

Каждый раз хочется быть всё выше и выше.

– Почти, – усмехнувшись, ведёт языком по венке на шее.

Боже мой… Я сейчас сойду с ума. Сломаюсь первая от его ласк.

– Ты была жутко грациозной. Красивой. Соблазнительной. И рассудительной. Так сгладила конфликт… Я засомневался, что со мной моя девочка Яра.

Его девочка…

Всего два слова, но такие вкусные, крышесносные, пронзающие каким-то неудержимым экстазом. Я бы слушала их постоянно. Круглые сутки. Лишь бы он шептал сладко их на ухо.

– Если бы я этого не сделала, ты бы убил того мужика прямо там.

Господи, я тогда так испугалась… Какой-то мужик взял меня за руку и смотрел мне на грудь. Эмину рядом это жутко не понравилось… А он – прямой как рельса. Не нравится – сразу говорит. Вот и у того типа в очень грубой форме поинтересовался, какого чёрта он на меня пялится. Только матом и с наездом.

Пришлось спасать ситуацию. А то ушли бы со скандалом и ещё плевки в спину получали. Мне-то плевать, но в будущем связи мне понадобятся.

– Заслужил, – выплёвывает. С груди скользит по животику вниз. Я дёргаюсь, хотя понимаю, что он ещё плоский, и его не видно. Громов задирает моё платье, сдавливает бёдра, давая чётко понять, что останавливаться он не хочет.

Но я пока не могу сказать ему про ребёнка. Мне дико страшно. Что он не поймёт. Не примет. Пойдёт со мной в больницу.

Я обязательно ему скажу, как пройдут эти решающие двенадцать недель. А дальше он ничего не сможет сделать. Это ведь повлияет на моё здоровье. А на это он не решится. Смирится. И отпустит. Я уже мысленно к этому готовлюсь.

Его пальцы скользят к краешку кружевных трусиков, и меня резко прошибает током.

– Стой! – испуганно лепечу. Не из-за того, что не хочу. А просто я – дурочка забывчивая. – Я забыла сумочку в машине! Там телефон. Должны же звонить…

Я договорилась об очень важном звонке насчёт клуба! Нельзя его пропустить!

Эмин отрывается от меня, разочарованно вздыхает.

– Взрастил же бизнесменшу, – едва глаза не закатывает. – Иди. Поторопись. Буду ждать тебя в душе.

Отлично. Как раз остынет.

Шаловливо подаюсь вперёд, целую его в губы. И чуть, как в романтических фильмах, впопыхах не выпаливаю «люблю». Но вовремя одёргиваю себя.

Бегу в коридор, накидываю куртку, сапоги. И вылетаю из квартиры, зная, что у меня мало времени. Хочу вернуться как можно скорее и забыться в объятиях Эмина.

Громов

Она опьяняет хуже виски, вкус которого я совершенно не чувствую. Я словно заболел. Рецепторы работают не так, как раньше. Ни вкуса, ни запаха. Они стали невыраженными, блеклыми, и только одна Яра выделяется на фоне бесцветной картины, от неё будто отходит невидимая красная нить. Это её аромат. Дьявольские красные розы.

Чёрт.

Знаю, что со мной происходит.

Зомбированным становлюсь. Мозгов лишаюсь. Но сердце работает так, будто в него вставили моторчик. Я с таким мотором до ста лет проживу. Главное, чтобы она рядом была.

Бросаю взгляд на интерьер квартиры, совсем его не узнавая.

Из-за девочки моей.

Соплячкой её уже не назовёшь. Выросла, сучка. Похорошела внешне, поумнела внутренне. Прежде, чем что-то сделать – думает. Но только не со мной.