Три месяца на любовь (СИ) - Евстигнеева Алиса

— Ты где?! — завопила в трубку подруга, стоило мне набрать её. Телефон с видеозвонком я держала перед собой, поэтому Крутикова могла в полной мере оценить пейзаж за моей спиной.

— Ты не поверишь… — начала свой рассказ.

Пока Лерка с круглыми от шока глазами слушала о моих приключениях, я успела пройти два небольших мостика через мелкие речушки и вышла к какому-то дачному посёлку. Дома за огромными заборами тянулись по обе стороны всё той же пыльной дороги, чередуя между собой покосившиеся бараки и почти новенькие коттеджи. Но страннее всего выглядели огромные современные многоэтажки, в какой-то момент возникшие на горизонте.

Всё это время мы не прекращая болтали с Лерой, гадая, куда на этот выведет меня жизнь, при этом Крутикова фанатично заставляла меня сверяться с навигатором, уверенная в том, что с меня станется потеряться опять.

Венцом моей прогулки стал мёртвый суслик, обнаруженный Маркизом прямо посреди дороги. Суслика я видела впервые, как и Лера. Поэтому мы немного поразглядывали труп грызуна, что было не так уж легко, ибо Маркиз всё время порывался совершить какое-нибудь непотребство над тельцем несчастного животного.

Минут через пятнадцать дорога вывела меня к цивилизации, как раз к тем самым многоэтажкам оранжевого цвета.

— Ладно, — вздохнула я, поняв, что не осилю ещё несколько километров дороги в компании собаки, чемодана и лишнего веса. — Буду вызывать такси.

— Только потом отзвонись мне, — потребовала Крутикова, — где ты и как ты.

— Угу. Знаешь, я, наверное, пока сниму квартиру в городе и попытаюсь собраться с мыслями.

— Только не затягивай, мы тебя ждём.

— Хорошо.

Нет, всё-таки я не была одинокой.

Найдя здание с крупной вывеской, указывающей название улицы и номер дома, и трижды перепроверив точность адреса во всех картах, что имелись на телефоне, я принялась вызывать такси. Поскольку конечный адрес был пока не ясен, пришлось выбрать ж/д вокзал.

— Начнём этот день заново, — рассудила я.

Моя заявка улетела в космос, и пока все местные таксисты выстраивались в очередь, дабы вывезти меня из этой глуши, мы с собаком принялись наворачивать круги вокруг чемодана. Игра получилась достаточно забавной, поскольку не отличавшийся сообразительностью пёсель впадал в ступор всякий раз, когда я меняла направление и начинала двигаться на него, а не наоборот.

Неладное я заподозрила нескоро, тщетно прождав минут сорок, а машину мне так и не назначили. Да и вообще с приложением творилось что-то странное: карта грузилась фрагментарно, никак не желало определяться моё местонахождение, из-за чего никак не получалось выставить цену поездки. Пришлось перезагрузить смартфон. Стало только хуже. Приложение в принципе отказалось искать адреса.

— Хорошо, — сообщила я вселенной, — попробуем иначе.

Но и иначе тоже не вышло, ибо следующие три приложения такси проделали такой же финт ушами.

— Лера-а-а-а, — почти рыдала я то ли от смеха, то ли от истерики, опять набрав подругу.— Ты не поверишь… Но тут даже такси не работают. Придётся на остановку идти.

Крутикова замерла, глядя на меня во все глаза, пару раз моргнула.

— Ты уверена?

— Ну да, сейчас в новостях прочитала, что сбой по всей стране почти. Представляешь степень моей везучести? Раз именно сегодня и сейчас у них всё полетело.

Крутикова немного покивала головой, после чего строго велала:

— Стой где стоишь и никуда не двигайся.

— Почему это?

— Пока тебе кирпич на голову не упал.

— Какой кирпич?

— Такой! Стой, сказала! Я тебе такси сама попробую заказать.

Глаза я, конечно же, закатила, но так и осталась стоять на месте.

Через минуту от Леры пришло сообщение с маркой и номером машины.

«И как ты это сделала?» — напечатала ей.

«Ловкость рук и никакого волшебства».

«Ну а всё же?»

Мои приложения всё так же лагали.

«Потом расскажу. Ты там, главное, таксиста не прибей».

«Не поняла».

«Поймёшь. Люблю. Целую. Пока».

Дальше на мои сообщения она уже не отвечала.

— Мир сошёл с ума, — сообщила я собаке. На что Маркиз радостно тявкнул и улёгся в самую пыль на брюхо, должно быть рассудив, что на сегодня мы с ним испробовали ещё не всё.

Машина пришла через четверть часа. К этому моменту представитель гордого племени зенненхундов решил немного посходить с ума и начал выписывать кульбиты в грязи.

— Маркиз, прекрати, нас в машину не пустят, — ругалась я с ним.

В этот момент водитель у меня за спиной успел закинуть мой чемодан в багажник. И сделал это настолько споро, что я только и успела заметить его тёмный затылок, уже скрывающийся в салоне авто.

В итоге в машину я садилась с извинениями:

— Простите нас, он немного пыльный, но обещаю, мы ничего не замараем, просто день такой…

Щенок вырывался, вытирая уличную пыль о мою футболку, а для полноты картины я ещё и пару раз головой стукнулась о разные части салона.

— Да что это такое, — боролась я с животиной, которая отчего-то отчаянно начала тянуться вперёд к водителю. — Фу, плохая собака, плохая, кому сказала…

— Не надо наговаривать на ребёнка, — прошиб меня знакомый голос, между спинок водительского и пассажирского кресел к собачьему носу потянулась рука с красивыми и сильными пальцами. — Уверен, что это самая замечательная собака в мире. Моя собака.

Ох… офигев, я разжала кисти, и Маркиз сбежал от меня прямо в объятия водителя.

Вскинула взгляд к зеркалу заднего вида, встретившись там с до боли родными карими глазами.

Андрей смотрел на меня каким-то совершенно незнакомым взглядом: серьёзным, глубоким и виноватым.

В голове крутился миллион вопросов, но не один из них я так и не смогла озвучить.

Зато Француз неожиданно заговорил:

— Знаешь, я тут подумал, что это будет неправильно, если ты уедешь, а я так тебе и не скажу… Свет, я не хочу без тебя.

— Почему?

— Потому что люблю.

Эпилог

В актовом зале было жарко и душно, несмотря на настежь раскрытые окна. Июнь в этом году выдался аномально знойным. Я старалась держаться, активно размахивая ладонью в попытке создать какое-никакое движение воздуха, но помогало плохо, и моё лицо то и дело принимало страдальческий вид.

— Адская жара, — наконец-то не выдержала я, пожаловавшись своему соседу слева.

— Пф-ф-ф-ф, — бесчувственно фыркнул Лёнька, — интересно, как ты столько продержалась в Египте, если лето в Сибири — невыносимо?

— Это другое, — поморщилась капризно. — Там море было…

— Море, — передразнил меня зять, но тут же прикрыл рот, едва ли не вытянувшись по стойке смирно. Я тоже нервно икнула, позабыв о всех своих страданиях, — это моя мама, сидящая перед нами, одним поворотом головы и предельно выразительным взглядом сумела намекнуть на то, что мы мешаем ей наслаждаться происходящим.

Уже после, когда мамин затылок вновь был подставлен под наши взоры, мы с Суриковым понимающе переглянулись. Трепетных восторгов от возможности наблюдать Родьку на сцене в роли выпускника мы не испытывали. Лёня в силу того, что в принципе не отличался особой сентиментальностью, я же, в свою очередь, была слишком зла на брата, чтобы пускать слёзы умиления перед его лоснящейся от удовольствия физиономией.

Конфликт у нас, как обычно, возник на ровном месте, камнем преткновения в котором неожиданно стал ЕГЭ. Неделю назад, когда пришли результаты экзамена по русскому языку, братец не придумал ничего лучше, чем явиться к нам домой и от души с видом триумфатора бахнуть передо мной на стол распечатку с итоговым баллом — «96».

— Видела, видела, а?! — ликовал он.

Возможно, Родион просто радовался итоговому результату, но я усмотрела в этом двойное оскорбление для своей скромной персоны: во-первых, к экзамену он готовился абсолютно сам, отказавшись от всякой помощи, так до конца и не простив мне отъезд в Египет; во-вторых, я в своё время сдала ЕГЭ по русскому языку всего лишь на скромные «94», допустив парочку наиглупейших ошибок. И вот теперь, мелкая зараза всем своим видом пытался продемонстрировать мне своё превосходство.