Принуждение (ЛП) - Райт Кэндис

Я не двигаюсь с того места, куда он меня поставил. Я трачу время, чтобы укрепить свою ментальную защиту от него, какое-то шестое чувство подсказывает мне собраться с силами.

Когда он возвращается ко мне, он останавливается в дверном проеме. Свет позади него освещает его почти ангельским образом, но этот человек скорее дьявол, чем ангел — факт, о котором я постоянно забываю здесь, в его сказочном замке.

ГЛАВА 31

Выражение его лица мрачное, он изо всех сил пытается сдержать свой гнев. Что ж, добро пожаловать в клуб, придурок.

Он делает шаг вперед, но я стою на месте и вызывающе смотрю на него снизу вверх.

Потянувшись за подол моего платья, он очень медленно тянет его вверх по моему телу, снимая с моей влажной кожи, прежде чем бросить на пол, оставляя меня в красных кружевных трусиках и лифчике — мои туфли все еще в машине, где я их сбросила.

— Ты подвергла себя опасности сегодня вечером, — бормочет он.

— Сегодня была первая ночь, когда я пожалела, что отказалась от своей квартиры, — говорю я ему, мой голос едва громче шепота.

Он делает паузу, наклоняя голову, чтобы изучить меня.

— Ты согласилась переехать сюда. Теперь это твой дом.

— Я знала, что еще слишком рано, но я придумала оправдания. Я думала, что знаю тебя достаточно хорошо, но я совсем тебя не знаю, не так ли?

Он протягивает руку и расстегивает мой лифчик, прежде чем зацепить пальцами край моих трусиков и спустить их вниз по моим ногам.

Он смотрит на меня с колен, прежде чем наклониться вперед и запечатлеть поцелуй на моей тазовой кости.

Я делаю шаг назад, но его руки сжимают мою задницу и удерживают на месте, пока он вдыхает мой запах, заставляя меня извиваться.

— Ты моя жена. Ты там, где должна быть. Рядом со мной.

— Ты обманул меня, — шепчу я, когда он встает, глядя на меня сверху вниз жестким взглядом, в котором нет ни капли раскаяния. — Ты владелец "Дрифт”?

Он не отвечает. Он подхватывает меня на руки и несет в ванную, прежде чем опустить в нее. Закрыв краны, он расстегивает рубашку, а я подтягиваю колени к груди и кладу на них голову, наблюдая за ним, пока он наблюдает за мной.

— Ты нужна мне здесь. У меня больше денег, чем я мог бы потратить за десять жизней. Я мог бы купить почти все, что захочу, но то, чего я хочу больше всего, не продается, — говорит он мне, расстегивая ширинку и показывая, что на нем нет нижнего белья, когда его брюки падают на пол. — Это не значит, что я не могу просить, занимать и воровать, чтобы заполучить тебя. Разве ты не видишь, Айви, нет ничего такого, чего бы я не сделал, ни одной черты, которую я бы не перешел, чтобы обладать тобой.

— Ты не можешь владеть мной. Я гребаный человек с чувствами, которые ты растоптал.

— Конечно, ты принадлежишь мне. Я знаю это, потому что я тоже принадлежу тебе. Теперь уже никуда не деться, Айви. Мы увязли слишком глубоко. Тони или плыви, вот и всё.

Он заканчивает раздеваться, прежде чем залезть в ванну позади меня. Вода переливается через край, но никого из нас это не волнует.

Он обнимает меня одной рукой, но я пытаюсь стряхнуть его. Он прижимается сильнее, его губы касаются моего уха.

— Злись на меня сколько хочешь, Айви, но не отказывай мне.

Когда он притягивает меня, чтобы я прижалась к нему спиной, я сдаюсь и позволяю ему, игнорируя длину его твердого возбуждения, зажатого между нами.

— Для тебя там небезопасно. Не тогда, когда за каждым твоим чертовым шагом следит сталкер. Я не могу быть вдали от тебя и продолжать функционировать, не зная, обострится ли он или когда.

Я расслабляюсь, прижавшись к нему. Трудно продолжать злиться на того, кто искренне заботится о тебе. Видит Бог, прошло много времени с тех пор, как кто-то в моем углу вступался за меня, но все же…

— Ты знал, что я невиновна в том, в чем меня обвиняли. Мне пришлось сидеть и терпеть подозрительное отношение и обвинения Кевина, когда ты знал, что я не имею никакого отношения к пропавшим деньгам, — огрызаюсь я.

— Я знаю. Это была новенькая, Бекка. Не волнуйся, я ее уволил, но я увидел представившуюся мне возможность и воспользовался ею.

— Использование этих жестких методов, чтобы притянуть меня ближе, в конечном итоге только оттолкнет меня, — предупреждаю я его.

— Ты можешь давить сколько хочешь, Айви, но тебе придется оторвать от себя мои холодные мертвые пальцы, прежде чем я позволю тебе куда-либо пойти.

— Если бы я была умнее, я бы сбежала, — ворчу я.

— Я бы нашел тебя. На земле нет такого места, где я не найду тебя и не верну обратно домой.

— Почему?

— Что почему? — спрашивает он, беря губку и выдавливая на нее немного геля для душа, прежде чем поставить флакон обратно на угол ванны.

— Почему ты хочешь меня? Возможно, у меня не так много опыта, когда дело доходит до отношений, но я знаю, что это ненормально.

— Двое таких людей, как мы, никогда не могли бы быть нормальными, — бормочет он, проводя мыльной губкой по моим плечам и вниз между грудей. — Я слишком испорчен, чтобы когда-либо быть нормальным, а ты… — его голос срывается.

— Я кто?

— Невероятная, — напевает он, прежде чем провести губкой ниже.

— Атлас, — стону я. — Я все еще так зла на тебя.

— Знаю. Как насчет того, чтобы я загладил свою вину?

— Ты позволишь мне вернуться на мою работу?

— Нет. Это все еще слишком опасно. За тобой охотится псих. Кто может сказать, что это не он запер тебя в той кладовке?

Я не могу спорить с этим, когда эта мысль уже приходила мне в голову.

— Что бы случилось, если бы я не добрался до тебя, а вместо этого он устроил пожар?

— Я не могу быть твоей пленницей, Атлас. Я сойду с ума.

— Как насчет сексуальной заложницы?

Услышав это, я расхохоталась: — Ты ведешь себя нелепо. Я понимаю, ты хочешь обеспечить мою безопасность, но должны быть границы, Атлас.

— Между нами нет границ, я не пойду ни на какие крайности. Ты не понимаешь, насколько все может быть плохо, потому что ты никогда не гуляла по изнанки этого города, который ты так сильно любишь. Я надеюсь, ты никогда этого не поймешь, потому что, если ты это сделаешь, это будет означать, что я подвел тебя и оставил беззащитной.

— Ты говоришь загадками, Атлас, — разочарованно говорю я ему.

Схватив меня за подбородок, он запрокидывает мою голову и пристально смотрит на меня, тепло в его глазах исчезает, словно кто-то щелкнул выключатель. Мужчина, который сейчас смотрит на меня в ответ, — это холодный отстраненный Атлас, который редко появляется рядом со мной.

— Ты когда-нибудь испытывала настоящий страх, милая Айви? Ты когда-нибудь задавалась вопросом, может ли прилив воздуха в легкие быть твоим последним вздохом, или паниковала из-за того, что отрывистое биение твоего сердца, эхом отдающееся в ушах, может внезапно просто прекратиться?

— Я знаю, что такое страх, — шепчу я, пока мои глаза скользят по его лицу в поисках моего Атласа, которого можно вернуть. Но все его эмоции стерты начисто, оставляя его глаза пустыми и бездушными.

— Ты ни хрена не знаешь, девочка.

Он отпускает руку и встает, разбрызгивая воду повсюду, когда выходит.

— Убирайся, — приказывает он, заставляя меня замереть. Что происходит?

Я стою на дрожащих ногах, внезапно чувствуя себя уязвимой. Я пытаюсь прикрыться, чувствуя себя незащищенной. Он крепко сжимает мою руку, помогая мне выйти из ванны.

— Никогда не прикрывай то, что принадлежит мне, — рычит он, прежде чем отпустить и схватить полотенце с вешалки. Я стою, застыв на месте, пока он вытирает меня, понятия не имея, каким должен быть мой следующий шаг. Часть меня все еще думает, что я должна бежать, но, как заметил Атлас, есть кое-кто, кто ждет другой возможности, чтобы напакостить мне. В следующий раз я, возможно, не смогу уйти.

Кроме того, этот мужчина — мой муж. Он никогда бы не причинил мне вреда. Верно?