Айдар Павлов - Русалочка
- Бабушку?
- Ну, если так можно сказать. Твоя бабушка умерла, когда ей только исполнилось тридцать пять. Когда мы встретились, Кате было шестнадцать.
- Красивая?
- Очень.
- Вы любили друг друга?
- А то как? Но мы об этом не задумывались. Мы взяли, да порешили жить вместе. Что хочу сказать? Главное - терпение. Будет терпение - будет любовь. Не будет терпения – не будет ничего. Самое светлое в своей жизни я повстречал тогда, когда перестал искать и начал жить. Просто, жить, чтобы жить.
- Какой-то фильм, по-моему, так и назывался, - вклинил вдруг Александр Николаевич. - "Жить, чтобы жить".
- Дедуль, - сказала Кристина, - я тебя люблю, но… Жить, чтобы жить… Это не вдохновляет, прости, совсем не вдохновляет.
Появился Вова.
- А принцы верят в любовь? – спросила Кристина.
- Принцы верят в похоть. – Вова вернулся за общий стол.
- Ха-ха-ха-ха-ха! Браво! - Она зааплодировала. - Браво, Гамлет! Первая веселая фраза за этот вечер!
- Даст Бог, не последняя. - Налив во все бокалы вино, Вова залпом осушил свою чашу.
- Ты не представляешь, как я признательна! Тебе постоянно мерещилось, что возле меня нельзя откалывать пошлости. Тем более, такие сальные!
– Правда?
- Ха-ха-ха! Думал, я воображу на свой счет, и сразу захочу в постель! У меня даже сложился комплекс урны. Ты думал, что возле меня уместны только серьезные прибамбасы с трагическими кульминациями? Ха-ха-та-ха-ха-ха-ха! - Кристина уже не смеялась, это было что-то преисподнее. Ну и добился, блин! Чего хотел, то получил, ха-ха-ха-ха-ха! Ладно, хватит ржать. Надо же вам когда-то отдохнуть от моей трескотни. А то, у всех крыша съедет, не только у меня. Ой, блин... Ничего уже не соображаю. Если честно, я сама себя больше достала, чем всех вас.
- А в этом никто не сомневался, - с олимпийским спокойствием парировал отец.
- Самый счастливый среди нас Граф, - заметила Ольга.
- А где он, кстати? - Кристина зачем-то заглянула под стол. - Ха-ха-ха!
- Граф кимарит конуре.
- Графиня отдалась Шопену, а он кимарит в конуре?! Ха-ха-ха-ха-ха!
- Га-га-га-га! - Поддержал лишь Гарик, да и то его искренность вызывала сомнения.
- Граф верит в любовь, деда?
Михаил Васильевич пожал плечами.
- Дедуля, жить, чтобы жить… - Кристина, что есть силы, боролась с нервным смехом. - Я запомнила. Ха-ха-ха-ха! Господи, когда ж это кончится?! Лёля! Вынеси меня отсюда.
Леша оперативно подхватил ее на руки, и они скрылись за дверью.
- Вова, дай сигарету, - попросила Ольга. - У тебя какие?
- «Соверен». Ты, разве, куришь? - Он полез в карман.
- Еще немного, и я уйду в запой.
- Олюшка, будешь Мальборо? - предложил Александр Николаевич.
- Давайте. Вов, спасибо, я, лучше, эти.
- Вова, иди за мной, - позвала Ирина Михайловна. - Есть разговор.
Мать вывела артиста на улицу. Обогнув дом по полукругу, они остановились в кустах смородины:
- Расскажи-ка мне, что это за мелодрама, уехать в Тамбов?
- Ирина Михайловна, это не мелодрама: меня выгнали из театра.
- Что ты натворил?
- Ничего. Я бездарен. Я неудачник, я лентяй. Что мне еще сказать?
- Чем же ты собираешься заняться дома? - улыбнулась Ирина Михайловна. - Тамбову требуются лентяи и неудачники?
- Да мне плевать, кто кому требуется.
- Ладно, не психуй, на сегодня хватит. Придумаем тебе работу.
- Ирина Михайловна, вы не понимаете: я у-ез-жа-ю!
- Ты притворяешься, или, реально, такой ту-пой?! - сорвалась мать.
- А что? Что вы на меня все наехали?! На мне свет клином сошелся?
- Ты не видишь, как она кипит?!
- Ну, вижу. А я-то...
- Она же любит тебя, осел! - гремучим шепотом перебила мать. - Куда ты намылился?! Собрался сбежать?
- Стоп, стоп! Два месяца назад вы угрожали потому, что мы встречались. Теперь вы угрожаете потому...
- Я тебе не угрожаю Вовик! Что за бестолочь такая? Я тебя умоляю!
- Батюшки…
Мать отвернулась и ослабевшим шепотом повторила:
- Я тебя умоляю. Сделай что-нибудь.
- Но что?
- Или она убьет всех нас, или она убьет себя. Я сердцем чувствую... Не делай того, что не исправить, я умоляю. Я... За мной не встанет, я найду тебе и угол, и работу. У тебя будет машина. Что тебе еще требуется, чтобы... - Мать неожиданно всхлипнула и закрыли лицо платком.
Не представляя, куда смотреть, Володя неуклюже переминался с ноги на ногу. Хоть сквозь землю провались.
- Ирина Михайловна…
- Чтобы она знала, что она такая же как все! - Мать поглядела на артиста заплаканными глазами, словно он ее избил. - Что она не урна для мусора. Что она не одна. Ты видел... видел, как она кипит? Она ждет от тебя одного-единственного слова!
Володя глупо кивнул.
- Каким надо быть тупоумом, чтобы этого не понять? - Взяв себя в руки, Ирина Михайловна спрятала платок в кармане.
Повисла деловая пауза.
- …Ну, и что? – Ирина Михайловна посмотрела на часы. Она не торопилась, но как бы предоставляла бывшему принцу конкретное время на размышление.
- Тупоуму надо подумать, - ответил Вова, - Давайте завтра…
- Какое завтра?! Ты отдаешь себе отчет в том, что может случиться сегодня?
- Ирина Михайловна, поймите меня. То, что вы сказали… Ну, я не ожидал: работа, машина, угол. Вы это серьезно?
- Я пока никого не обманывала.
- Какая работа? Стоять за прилавком?
- Это сейчас так важно?
Володя растерянно пожал плечами.
- Ладно. - Мать посмотрела в землю. - Делай, что хочешь. Если б ты еще знал, что хочешь… Ладно. Но учти: оставишь ее так - домой ты явишься не в белой рубашечке, а в черной пропахшей робе. От нее всю жизнь будет пахнуть смертью человека, который тебя любил. И кого ты сам любил, придурок.
Огрев артиста столь патетичной для бизнес-леди фразой, мать опустила руки в карманы и отправилась к дому.
«О, Господи! - Вова потерянно огляделся. - Где я? Куда я влип?»
- Ирина Михайловна, подождите! - Он догнал ее. - Вы, в общем… Вы не передумаете?
- На счет угла-то? Что-что а верить мне можно. Ой, горе луковое. Ладно, идем выпьем.
Они прошли мимо пустой скамейки, возле которой сиротливо крутился привязанный Граф, и вернулись в гостиную. За столом сидели все, кроме Кристины.
- Где она?! - Крылья материнского носа взметнулись вверх, она застыла в дверях как статуя.
- Кристина? - Александр Николаевич дернул плечом. - Мы думали, она с вами.
- Бегом, ищи ее! - Ирина Михайловна подтолкнула Вову на выход, - Не дай бог, она нас слышала. Господи, этого мне не хватало!
Не чувствуя земли под ногами, Вова выскочил на улицу:
- Кристина!
Ответа не последовало. Он оббежал дом, и…
Конечно, она не могла далеко улететь на паре костылей: она ковыляла по тропинке ему навстречу, повесив голову и прикусив губу.
