Кайса Ингемарсон - Проще некуда
Может быть, она не лучшая в мире мать. Она совершала ошибки, не справлялась. Иногда теряла терпение, едва забрав детей из садика и пройдя с ними несколько метров. Не раз она просыпала по утрам, и Андреа опаздывала в школу. Она терпеть не может детских площадок и вообще ненавидит играть: и в дочки-матери, и в больницу, и в магазин, и в школу. Не любит строить дорог, собирать башни из кубиков, складывать пазлы и рисовать. Время от времени ей случалось нарочно задержаться на работе, потому что она не могла себя заставить пойти домой к семье. Бывали дни, когда она ни разу за целый день не испытывала благодарности за то, что у нее есть два человечка, которым она дала жизнь.
Сейчас она не могла этого понять.
В голове у Анники переплелись голоса и картинки, которые преследовали ее, пока она спускалась по лестнице. Неужели она ни на что не годится? Она же читала детям на ночь сказку, иногда даже две. И давала им на завтрак сладкие хлопья, следила, чтобы они как следует почистили зубы утром и вечером. Ходила на родительские собрания, и у детей каждое утро была чистая одежда. Разве это ничего не стоит?
Анника видела свое отражение, мелькающее в стеклах витрин. Она остановилась на секунду. Нет, это ничего не стоит, подумала она. Сейчас – ничего. Она видела перед собой недвижно стоящую женщину, обманувшую мужа. Женщину, предавшую свою семью. Беглянку, оставившую свой дом ночью.
Анника подошла к дому на улице Руслагсгатан. Посмотрела вверх, пытаясь вспомнить, какие из окон – Рикарда. Свет не горел нигде. Должно быть, Рикард лег спать, ведь уже первый час. Анника достала из кармана мобильный, нашла в записной книжке "Рикард, дом" и набрала номер. Он ответил почти моментально, наверное, телефон лежал рядом с кроватью. Голос звучал сонно и удивленно. Он сказал ей код домофона, и Анника открыла тяжелую дверь, снова оказавшись в пафосном подъезде. Она не была здесь с той самой вечеринки, и ей пришлось просмотреть список жильцов, чтобы понять, на каком этаже живет Рикард.
Она поднялась на четвертый этаж пешком, не хотелось будить соседей шумным лифтом. Рикард ждал ее в дверях. На нем был халат, светлые волосы растрепаны, на лице написано беспокойство.
– Что случилось?
Он взял ее сумку, провел Аннику в коридор и закрыл за ней дверь. Неродной запах в квартире – зачем она сюда пришла? С другой стороны, а куда ей пойти? Навязаться к Бигге и Челлю? Позвонить Милле и пытаться потом объяснить Фредрику и мальчикам, что Анника у них делает? Не говоря уже об объяснениях с самой Миллой.
Анника вспомнила, что Милла говорила ей не так давно. Что надо прервать отношения с Рикардом или развестись. А она так и не выбрала. Не смогла. Она просто позволила событиям идти своим чередом. Анника представила себе, что сказала бы Милла теперь. Конечно, Анника все ей расскажет, но не сегодня.
Оставалась еще Вивека. Анника вздрогнула. Исключено.
И вот она у Рикарда. По крайней мере она уверена, что здесь ей рады.
Рикард усадил ее на диван и вышел на кухню заварить чай. Анника огляделась. Комната выглядела иначе, чем она ее запомнила. Разве она не была больше? И книжный шкаф, кажется, стоял не там, где сейчас. Она провела рукой по красной обивке дивана – ее, по крайней мере, она помнит точно. Вошел Рикард, неся поднос. Он налил им обоим чая, зажег свечу на журнальном столике и сел рядом с Анникой.
– Ну, рассказывай.
Анника объяснила, что произошло. Она старалась быть лаконичной – как будто зачитывает телеграмму с новостями. Когда Рикард услышал об эсэмэске, у него вырвался стон:
– Что, черт возьми, я наделал?
– Ты не виноват, – попыталась успокоить его Анника. – Мне надо было понять, что он что-то подозревает, и убрать телефон подальше.
Это прозвучало отвратительно. Ей действительно следовало так поступить? Убрать телефон? Она вспомнила слова Тома: правда ли, что их проблема только в этом?
– И он дал тебе неделю?
Анника кивнула.
– Я знаю, что это прозвучит ужасно… – Рикард робко улыбнулся Аннике и продолжил: – Но я все же думаю, что, может быть, в этом есть свои плюсы. Я имею в виду, что у нас с тобой появилась возможность быть вместе. По-настоящему.
Рикард притянул ее к себе, и Анника, не сопротивляясь, упала к нему в объятия и прижалась щекой к его темно-синему халату. На столе колыхалось пламя свечи. Рикард прошептал:
– Я понимаю, что тебе безумно сложно пережить это. Оставить детей и все остальное… Но, возможно, к лучшему, что это случилось сейчас. Насколько я понимаю, ваш брак распался…
Это правда? Их брак распался? Неужели ее рассказ прозвучал именно так? Анника выпрямилась, всхлипнула:
– Не знаю…
– Послушай, Анника, твои дети навсегда останутся твоими, но не исключено, что в будущем твоя семья будет выглядеть иначе, чем теперь. И не факт, что это плохо, ведь так?
Она не слушала, что он говорит, она думала о Томе, о вечеринке у Миллы и Фредрика, где они познакомились, о волосах на груди, выбивающихся из-под рубашки. Нет-нет, она должна возразить. Рикард не прав, ее брак не распался. Семья. Внезапно внутри у Анники все сжалось, в груди защемило. Она посмотрела на Рикарда, на его светлые волосы. Не темные, как у Тома. Синий халат, а не зеленый. Ухоженная, чистая квартира – не их квартира. Ей захотелось встать и бежать, немедленно. Пойти домой и объяснить Тому, что все это было ошибкой. Что она сделала нечто ужасное. Что он должен ее простить. Что они должны во всем разобраться. Рикард заметил ее беспокойство.
– Ты ничего не можешь с этим поделать, – сказал он, как будто прочитав ее мысли.
А может быть, это было продолжением его фразы? Анника не слушала, что он говорил.
– Тебе надо оставить его сейчас в покое. Потом, когда все успокоятся, вы сможете поговорить. Обсудить развод.
Анника вырвалась из объятий Рикарда.
– В каком смысле развод? – Она смотрела на него непонимающим взглядом.
– Но рано или поздно вы все равно должны будете..
– Мы не станем разводиться! – Голос Анники сорвался на фальцет. – Мы женаты, у нас дети.
– Но вы же больше не любите друг друга.
– Любим.
Всего одно слово, больше похожее на слабый выдох. Анника и сама едва расслышала, что сказала. Может быть, это лишь эхо, звучащее у нее в голове. Рикард погладил ее по спине.
– Пойдем спать. Тебе нужно отдохнуть, – сказал он, встал и протянул ей руку Анника взяла ее и безвольно последовала за ним в спальню. Постель оказалась не застелена – он все-таки спал, когда она позвонила. Рикард начал аккуратно раздевать ее, стянул джемпер, расстегнул джинсы. Анника не протестовала, но и не помогала ему. Когда на ней остались только трусики и бюстгальтер, Рикард заколебался на секунду и не стал их с нее снимать. Он отбросил одеяло и освободил ей место с той стороны кровати, которая была менее измята. "Здесь когда-то было место Марии", – отметила про себя Анника, забираясь в постель.
