Джейми Макгвайр - Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник)
Парень остановился на пороге и уставился на меня зеленоватыми глазами миндалевидной формы.
– Доброе утро. Без обид, но кто ты такая?
– Принимается. Я Кэми. А ты кто такой?
– Я Бишоп.
– Вовремя появился. Кэлвин уже два месяца про тебя спрашивает.
– Правда? – улыбнулся парень. Он вальяжно прошел к стойке и облокотился. – Я здесь вроде большой шишки. Не знаю, смотришь ли ты шоу про тату или нет, но в прошлом году меня сняли в одном эпизоде, а теперь я много путешествую, даю мастер-классы повсюду. Словно отпуск, за который тебе еще и платят. Правда, иногда становится одиноко…
Трентон подошел к стойке, взял журнал и, не снимая очков, стал листать его.
– Придурок, она уже занята. Иди наведи порядок в своем зале. Твоя машинка давно заросла паутиной.
– И я по тебе скучал, – сказал Бишоп, оставляя нас наедине.
Он прошел в противоположный конец коридора, где, как я полагала, находился его зал.
Трентон пролистал еще пару страниц, бросил журнал на стойку и направился к себе.
Я последовала за ним и, скрестив руки, встала в дверном проеме.
– Проклятье! Бишопа, значит, прогнал, а сам меня проигнорил.
Садясь на свой рабочий стул, Трентон поднял на меня взгляд, но из-за очков я не видела его глаз.
– Я решил, что ты не захочешь со мной разговаривать, – мрачно сказал он.
– Трентон, сними очки. Это ужасно бесит.
Поколебавшись, он выполнил мою просьбу. Глаза у него были красные.
– Ты заболел?
– Вроде того. Похмелье. До четырех утра распивал «Мейкерз марк».
– По крайней мере, ты выбрал приличный бурбон.
Трентон нахмурился:
– Валяй начинай.
– Что?
– Речь про то, что мы должны остаться друзьями.
Я снова скрестила руки и почувствовала, как запылали щеки.
– Я не сомневалась, что ты вчера нахлебался воды из унитаза… теперь я знаю, что ты ею злоупотребляешь.
– Только моя девушка может провести такое отвратительное сравнение и тем не менее остаться сексуальной.
– Да неужели? Твоя девушка? Ты ведь только что попросил меня порвать с тобой!
– Кэми, вряд ли люди могут «порвать» после старших классов… – сказал он, прикладывая ладонь к виску.
– У тебя болит голова? – спросила я, а потом взяла яблоко из вазы с пластмассовыми фруктами и бросила ему в голову.
– Хватит, Кэми! – Он пригнулся. – Проклятье!
– Слушай новости, Трентон Мэддокс! – сказала я, хватая банан. – Ты никого не убьешь за то, что притронулись ко мне, если только я того не захочу. И даже тогда я сама кого-нибудь убью! Понял?
Я кинула в него бананом, он скрестил руки, и фрукт рикошетом отскочил на пол.
– Ну хватит, детка. Я себя и так погано чувствую.
Я взяла апельсин.
– Ты больше не уйдешь из моей квартиры в бешенстве и не будешь хлопать долбаной дверью! – Я прицелилась и попала ему прямо в голову.
– Хорошо! – Он кивнул, вздрогнул и вытянул руки, защищаясь. – Хорошо!
Я подняла виноградную гроздь.
– И наутро после своего мерзкого поведения больше не станешь предлагать мне бросить твою глупую пьяную задницу! – прокричала я, отчетливо выделяя каждый слог.
Затем я бросила виноград, и Трентон поймал его на уровне живота.
– Ты передо мной извинишься, а потом будешь невероятно мил со мной весь день! И купишь мне пончиков!
Трентон обвел взглядом разбросанные по полу фрукты, потом вздохнул и посмотрел на меня.
– Кэми, я так люблю тебя.
Я задержала на нем взгляд, удивленная и польщенная одновременно.
– Я скоро вернусь. Принесу тебе воды и аспирина.
– Ты же тоже меня любишь! – полушутливо крикнул он мне вслед.
Я остановилась, развернулась на каблуках и широким шагом направилась обратно в зал. Села верхом ему на колени, обхватила ладонями его лицо и улыбнулась, пристально глядя в эти золотисто-карие глаза:
– Я тоже тебя люблю.
– Ты не шутишь? – просиял он.
Я наклонилась и поцеловала его, он оттолкнулся от пола, и мы закружились.
Глава 19
Вечеринка достигла пика, в двери «Ред дор» рвалась толпа веселых пьяниц. Мы с Рейган, в платьях цвета металлик и на высоких каблуках, трудились за стойкой не покладая рук. Наши чаши с чаевыми уже переполнились. Громко звучала живая музыка, исполнялся неплохой вариант песни «Hungry Like the Wolf». Вокруг здания образовалась длинная очередь, все ждали возможности попасть внутрь, когда кто-нибудь уйдет. Мы работали на полную катушку, и до самого закрытия все обещало быть не менее напряженным, что вполне типично для новогодней ночи.
– Да! – сказала Рейган, раскачиваясь в такт музыке. – Обожаю эту песню.
Я тряхнула головой, наливая кому-то коктейль.
Трентон, Трэвис и Шепли пробрались сквозь толпу к бару, и мое настроение тотчас же улучшилось.
– Вы все-таки пришли!
Я достала из холодильника их любимое пиво, открыла и поставила на стойку бара.
– Я же обещал, что приду, – проговорил Трентон.
Он перегнулся через стойку и чмокнул меня в губы. Я взглянула в сторону Трэвиса:
– Ты что-нибудь рассказал?
– Нет. – Он подмигнул мне.
Парень в ряду позади Трентона заказал виски и колу, я стала наливать ему напиток, стараясь не пялиться туда, куда направился мой бойфренд. На праздниках здесь всегда царило веселье, и я обожала работать в такие безумные дни, но впервые мне захотелось оказаться по другую сторону стойки.
Парни нашли себе столик и присели. Шепли и Трентон, казалось, хорошо проводили время, а вот Трэвис мрачно потягивал пиво, стараясь не выглядеть несчастным, но безуспешно.
– Джори! – позвала я. – Проследи, чтобы за тем столиком было пиво и виски, пожалуйста.
Я передала ей поднос.
– Есть, мэм! – сказала она, качая бедрами в такт музыке.
Рыжеволосая красотка с соблазнительными формами приблизилась к столику Мэддоксов и обняла Трентона. Меня охватило очень странное неприятное чувство. Не знаю, какое именно, но мне оно не понравилось. Несколько секунд девушка разговаривала с Трентоном, потом встала между братьями. Ее глаза излучали надежду – я много раз видела подобное, когда девушки разговаривали с Трэвисом. Вскоре толпа загородила мне обзор. Я схватила деньги и отсчитала сдачу. Оставшиеся доллары упали в мою чашу для чаевых, и я перешла к новому заказу. Благодаря этой ночи мы с Рейган оплатим квартиру на три месяца вперед.
Музыка стихла, и стоявшие возле бара обернулись. Солист группы начал обратный отсчет от десяти, все его поддержали. Девушки стали пробираться сквозь толпу к своим парням, чтобы получить первый поцелуй нового года.
– Пять! Четыре! Три! Два! Один! С Новым годом!
С потолка, точно по сигналу, посыпался серебристый и золотистый серпантин и шарики. Я подняла глаза, испытывая гордость за Хэнка. Пускай заведение было и небольшим, но он всегда устраивал отличное торжество. Я взглянула в сторону столика Трентона: его целовала рыжеволосая девица. В желудке у меня все перевернулось, захотелось перепрыгнуть через стойку и за волосы оттащить от него эту стерву. Вдруг передо мной появилось лицо Трентона. Он увидел, как я пялюсь в сторону столика, и улыбнулся:
