Ирина Мясникова - Кикимора болотная
— У вас все в порядке? — поинтересовался Левшуков, подбегая к Тасе и разглядывая ее со всех сторон. — Нигде не ушиблись? Это они, сволочи, так отсекают встречное движение.
— Это не наши, выборгские, это питерские помчались, — заметил охранник, глядя вслед уже скрывающимся на горизонте автомобилям.
— Нам не легче! — справедливо заметила Штукина, вылезая из япончика. — Здрасте, люди добрые.
— У меня и скорость-то не такая большая была, — возмутилась Тася, — я ж перед поворотом притормозила.
Из глаз у нее опять сами собой потекли слезы. Было очень обидно. И япончика жалко.
— У вас каско-шмаско есть? — спросил Левшуков.
— Есть, — всхлипнула Тася.
— Тогда гаишников ждать надо. Хотя вам в таком состоянии за руль все равно нельзя. У вас сейчас стресс. Мы видели, как вас крутило. Вам надо выпить и баиньки.
Тася опять всхлипнула. Левшуков достал из кармана носовой платок и протянул ей. Тася представила, как замечательно она выглядит с соплями и размазанной тушью.
— Ой, как за руль нельзя, как нельзя? Какое выпить, какие баиньки? — всполошилась Штукина. — Мне завтра на службу заступать.
— А вы, простите, кем, девушка, служите? — строго спросил Левшуков.
— Я майор, милицейский, — гордо заявила Штукина.
— Извините, — спохватилась Тася. — Я вас не представила. Лена! Это Левшуков Алексей Николаевич, он большой и важный босс. Алексей Николаевич, а это Лена, моя подруга, она майор.
Штукина присела в книксене, Левшуков присел в ответ и поднял руку в пионерском салюте.
— А я думал, Анастасия Михайловна, что вы меня не узнали, тем более что визитку мою сразу же потеряли.
— Вас не узнать невозможно, у нас в городе только один человек зимой в черных очках ходит, мне об этом ваш приятель Антонов все честно рассказал.
— Ох уж этот Антонов, все время выскакивает, как черт из табакерки.
— Никакой он не черт, мне он больше на ангела показался похож.
Левшуков рассмеялся, видимо представил упитанного ангела в съехавшем набок галстуке.
— Значит, сделаем так. Ребята мои сейчас с гаишниками свяжутся, у нас тут все друг друга знают. Они останутся с вашей машиной и оформят нужные бумаги, а я вас в это время отвезу к себе в гости. Тут недалеко. Вам же на работу завтра не надо? Вы ж не майор, а практически офисный планктон. А в офисах сейчас повсеместно каникулы. Ребята потом машину вашу пригонят. Она ж на ходу, только слегка помялась. Вы в себя придете и завтра с утречка спокойненько поедете восвояси.
Тася погладила бок япончика.
— А я? — спросила Штукина. — Про меня-то забыли. Я ж не планктон как раз, а майор всамделишный. Мне начальство не просто башку оторвет, а взыскание объявит или еще чего почище.
— Не забыли. Вас, майор Лена, мой водитель отвезет домой, в город, и вы завтра со спокойной душой отправитесь на свою службу. У меня ж, видите, две машины. Я, как правильно заметила Анастасия Михайловна, большой и очень важный босс.
Штукина потерла руки и полезла в япончика за своим рюкзачком.
— Как-то неудобно получается, — сказала Тася. — Мы такое беспокойство вам доставили.
— Какое же это беспокойство? — удивился Левшуков. — Это приключение, можно сказать, новогоднее. Опять же скоро Рождество. А в эти дни просто так ничего не случается. Вот кто бы мог подумать, что мы с вами еще раз встретимся, да еще при таких обстоятельствах?
Тася достала из машины свою сумку, затем отдала охранникам Левшукова документы на япончика и свои права. Штукина оттащила ее в сторону и зашипела в ухо:
— Класс! Не знаю, что там у него за глаза, но все остальное… А полковника мыр-мыр-мыр, — Штукина заурчала, изображая Егорова, — не трожь, полковника мне оставь.
— Дура, он женатый, — прошипела Тася в ответ.
— Кто? Полковник?
— Нет, этот.
— Ну, мы так не договаривались, это нечестно. — Штукина выпятила нижнюю губу и пошла через дорогу к автомобилям. — Мне куда? — спросила она Левшукова.
— Вам в БМВ.
— О! Хоть на БМВ покатаюсь. Тась, смотри, у меня красивая жизнь даже после Нового года никак не заканчивается.
— Может, тебе на службу уже и не выходить?
— Нет, пойду! Придется. Красивая жизнь — это хорошо, но она у меня то есть, то нету, а с пенсией и выслугой как-то поспокойней. — Штукина уселась в машину, машина развернулась и уехала в сторону Питера.
— Как она вас назвала? — спросил Левшуков.
— Тася.
— Тася? А почему не Настя? — удивился Левшуков.
— Меня мама Стасей называла, а потом первая буква где-то потерялась.
— Интересная у вас мама.
— Ага. Непутевая.
Левшуков рассмеялся. Они сели во вторую машину, свернули с шоссе на небольшую проселочную дорогу и вскоре подъехали к огромному дому. Дом стоял на берегу залива в окружении сосен. Темнело, луна пряталась где-то за низкими тучами. Они въехали в большой подземный гараж, и Тася почувствовала себя в зловещем замке Синей Бороды. Однако, когда они вошли в дом, это чувство сразу исчезло. В доме было тепло, очень уютно и даже ни капельки не похоже на берлогу. Левшуков отвел ее в гостевую комнату и сказал, что будет ждать ее в гостиной внизу. Тася огляделась, комната очень ей понравилась. Она напоминала девичью светелку. Льняные белые занавески, отделанные вязаным кружевом, такое же вязаное покрывало на кровати, светлые стены, красивая, какая-то очень милая мебель. Только прялки не хватает.
«Интересно, — подумала Тася, вспомнив портрет Марины Левшуковой в журнале. — Никогда бы не подумала, что женщина с таким капризным лицом может так уютно обставить комнату».
В ванной комнате Тася обнаружила настоящую чугунную ванну на красивых замысловатых ножках. Ванна стояла посередине и, наверное, предназначалась для того, чтобы лежать в ней в ароматной пене. Тася разлеживаться в ванной не собиралась. Она быстренько приняла душ, привела зареванное лицо в порядок и, хорошенькая и посвежевшая, спустилась в гостиную. В гостиной за роялем сидел Левшуков и задумчиво перебирал клавиши. За ним в огромном окне во всю стену стояла темнота. Тася подумала, что хорошо, что она согласилась на его предложение, не то сидела бы сейчас на шоссе в темноте и ждала бы гаишников. Да еще бы Штукина ныла рядом про службу свою.
Левшуков заметил Тасю, закрыл крышку рояля и поднялся ей навстречу. В широких штанах и свитере крупной вязки он ей нравился гораздо больше, чем в костюме и при галстуке.
— Пойдемте на кухню, Семеновна вас накормит, а потом мы с вами хорошенько выпьем. После такого дорожного инцидента выпить вам не помешает.
— Не помешает, — согласилась Тася.
