Екатерина Вильмонт - Нашла себе блондина!
Я вытащила толстую пачку фотографий.
Он начал внимательно их изучать. Меня даже раздражало, что он так медленно их смотрит.
– И все-таки, откуда деньги?
– Заработала! – с гордостью сказала я.
– Интересно, каким местом!
У меня потекли слезы.
– Как ты можешь? Я работала в цветочном магазине! Составляла букеты. – Я пыталась что-то ему объяснить, с каждым следующим словом все отчетливее понимая, что он мне не верит. – Никита, это правда, это мое призвание… мне предложили, я согласилась, что ж тут плохого? – чуть не рыдала я.
А он снова взял в руки фотографии.
– А кто этот парень?
– Хозяин магазина.
– Так! Очень интересно! И ты полагаешь, что я поверю в такую херню?
– Никита!
– Что Никита? Что Никита? Мало того что ты блядь, ты еще и непроходимая дура! Скрыла бы уж все, молчала бы в тряпочку, нет, подарков навезла, чтобы мозги мне запудрить, мол, я тебя не забывала… Идиотка! Покажи мне кретина, который поверит в эти сказки! Она зашла в магазин, показала свое искусство и тут же получила работу! Бред сивой кобылы! Хотя что-то, вероятно, ты показала, тебе есть что показать! Уж я-то знаю! Что ж вы с подружкой ничего умнее не придумали? Сказала бы ты мне, что это Райка твоя тебе подарила, я бы поверил!
– Как тебе не стыдно? Я же правду говорю! – рыдала я в отчаянии.
– Прекрати реветь!
– Я думала, ты за меня порадуешься, а ты… Ты по себе судишь, что тебе стоит соврать и выдумать любое оправдание – ты же писатель, сам всегда врешь и на других думаешь… – И вдруг слезы у меня высохли. Меня пронзила нехорошая догадка. – А ну, посмотри мне в глаза! Ты сам небось тут по бабам таскался, это тебе стыдно, и ты решил на меня напасть! Так, да? Признайся, а ведь все равно узнаю!
– О да, нападение – лучшая защита! Теперь я во всем виноват! – противно усмехнулся он.
Но мне показалось, что я не так уж далека от истины. Что же это делается? Ведь мы любим друг друга, и вот все рушится! Нельзя, нельзя этого допустить! Надо спасать любовь!
Я набрала воздуху в легкие и сказала:
– Никита, что мы с тобой делаем? Ты не веришь мне, я начинаю не верить тебе… Ну пожалуйста, давай успокоимся, поговорим, неужели мы не сможем понять друг друга? Чем хочешь клянусь, ничего плохого я не делала, честное слово! Ну почему ты мне не веришь? Все так и было! Ты же не удивился, что такой модельер, как твоя Тина Примак, носит мое пончо, так почему ты не веришь, что мой букет мог понравиться хозяину магазина как профессионалу?
В его глазах мелькнуло сомнение и, как мне показалось, надежда. И я бросилась закреплять успех.
– Если хочешь знать, он предложил мне приехать в Милан вместе с мужем на три месяца, чтобы учиться там… Ты ревнуешь меня к нему, но это глупо…
– Послушай, я же не слепой, я вижу на этих фотографиях, как он на тебя смотрит!
– Так это же он смотрит, а не я! Я-то на него никак не смотрю!
– То есть ты признаешь, что он в тебя влюблен?
– Я об этом ничего не знаю! Я в него не влюблена!
Я люблю на всем свете только тебя! И больше никого у меня не было! Ну я не знаю, что еще сказать…
– Ладно, ничего не говори, нам обоим надо успокоиться. Вероятно, я действительно схожу с ума от ревности… Знаешь что, я, пожалуй, пойду пройдусь, надо охолонуть немножко.
Он вышел из квартиры.
Мне показалось, что я все-таки победила. Он пройдется, остынет и все поймет. Я даже уверена, что, вернувшись, он станет тем прежним Никитой. Я повеселела.
И только тут вспомнила о розах в коробке. Я открыла ее, и на меня пахнуло волшебством, волнующим ароматом цветочного магазина… Наверное, лучше бы выкинуть розы, чтобы не дразнить Никиту. Мне было их безумно жаль, но я собралась с духом, взяла коробку и вышла на лестницу, чтобы выкинуть ее в мусоропровод. Из лифта как раз выходила соседка, жена одного писателя, довольно противная баба, но всегда очень вежливая и вроде бы приветливая.
– О, Танечка, с приездом! Как Италия? Наверняка масса впечатлений, да?
– Да, масса!
– А где вы были, я уж запамятовала? В Риме?
– Нет, в Милане, но в Рим я ездила. И во Флоренцию.
– О, моя мечта – попасть в галерею Уффици! Да, Танечка, я вот что хотела вам сказать… – Она как-то интимно понизила голос. – Конечно, это не мое дело, не расцените мои слова как вмешательство, просто вы еще совсем девочка, а я опытная женщина, и я к вам прекрасно отношусь… Танечка, я считаю, что вы должны быть в курсе, чтобы не оказаться за бортом. В ваше отсутствие Никита Алексеевич… Ну, короче говоря, у него тут постоянно бывала женщина… Одна и та же!
Я застыла, не могла ни пошевелиться, ни сказать хоть что-то. Я не хотела ее слушать, не хотела знать, но…
– Поверьте, Таня, лучше всегда знать правду, тогда можно выстроить линию поведения, – жарко шептала она. – Вы только не расстраивайтесь, просто примите к сведению. Я узнала эту женщину, это Елена Ларина!
Она, говорят, все время сейчас ездит в Москву, благо разрешили… И у меня даже создалось впечатление, что она хочет…
– Зая, ты пришла? – раздался голос ее мужа, и открылась дверь квартиры. – Танечка, приветствую! Зая, домой!
Дверь за ними закрылась. А я стояла как столб.
Что же делать? Розы я все-таки выбросила. Вернулась в квартиру, опустилась на пуфик в прихожей. Как теперь жить? Ведь это уже не догадки, не подозрения, это уверенность. Он не просто изменял мне с Лариной, он еще водил ее сюда! Меня затошнило. А теперь, видно, мучается, мечется между старой любовью и новой, чувствует, наверное, что я гожусь ему в дочки, и накручивает себя…
Но зачем? Боится, что я могу узнать, и первым идет в атаку? Но чего он этим хочет и может добиться? Чтобы я сама от него ушла? Ему с ней лучше? Спокойнее? У них больше общих интересов? А как же я? Нет, я буду бороться за свою любовь, я сделаю все, что от меня зависит…
Но разве от меня что-то зависит? Да! Зависит! Я моложе, красивее, наконец, я его жена.
..А что еще? Я люблю его! Но и она его любит. Выходит, мое преимущество лишь в возрасте? Потому что красота тоже вещь относительная, кто-то любит апельсин, а кто-то свиной хрящик.. И все-таки, как же мне быть? Смириться? Сделать вид, что я ничего не знаю?
Да, наверное, это лучший выход… Буду играть хорошую жену, которая любит мужа и знать ничего не знает. Больше мне пока ничего не остается. А вдруг Зая вообще все наврала? Может, она просто терпеть не может Никиту или меня, вот и решила отравить нам жизнь. Кстати, с нее станется. Недаром, когда мы сюда переехали, Никита меня предупредил, что Зая отвратительная баба. Но ведь она назвала имя! Ну и что? Пол-Москвы знало об их романе. Решено, сегодня я затаюсь, посмотрю, как он себя поведет, а завтра поеду к Наташе и попытаю ее.
