Татьяна Алюшина - Дом, где исполняются мечты
Так и хохотали несколько минут, заходясь припадочно, в том числе и Степан Иванович, когда за соседями закрылась дверь, успокаивались, смотрели друг на друга и начинали с новой волной ухохатываться, пока, спасая от обуявшего всех веселья, у Инги не зазвонил телефон в кармане.
— Да-а! — аж заикалась она, отвечая и вытирая слезы, выслушала, что ей говорят, поднялась с пола, утерла последнюю, запоздавшую слезу и сказала: — Хорошо. В три часа.
Захлопнула телефон, обвела всех взглядом и двинула рацуху:
— Давайте хоть чаю попьем и ликвидируем, что ли, последствия отлова зверя.
Они шумно убирали последствия «охоты», накрывали на стол к чаю, и Машка с Федором наперебой рассказывали, как они выходили из квартиры и только открыли дверь, как в нее что-то прошмыгнуло, а за этим чем-то Михоч-ка лосем ломанулся, а за ним Тусечка. Остальные тоже с хохотом вспоминали, как гонялись за белкой по всему дому, опрокидывая малые мебельные формы, пока не загнали ее в кухню. И тут Инга спохватилась:
— Ой, господи! Я же обещала к трем! — и сорвалась с места.
— Пожар по расписанию? — спросила Фенечка.
— Почти! — выбираясь из-за стола, через детей, на ходу поясняла Инга. — Бригадир строителей позвонил, у него какие-то вопросы и этапная сдача работ!
— Я с тобой! — уведомил безапелляционно Стрельцов, поднимаясь с места.
Инга тормознула всем — мыслью, движением, — и екнуло что-то внутри, живенько напомнив, что произошло в прошлый раз, аккурат неделю назад, когда он поехал с ней инспектировать строителей.
Стрельцов посуровел, прочитав, как с листа, ее испуг на лице, и легонько подтолкнул Ингу под локоток.
— Иди, собирайся, вместе поедем!
Найти подходящий повод отказаться от его компании Инге не удалось — мозг заклинило, и идеи достойные он придумывать не хотел. Пришлось без идей и отмазок идти в свою комнату собираться, попутно уговаривая себя не паниковать, ежеминутно напоминая, что она вроде бы большая девочка. И потом, они же там не останутся одни!
О боже, боже! Она трусила! Глубоко вдохнув-выдохнув несколько раз перед дверью, Инга решительно вышла из комнаты. А-а-а! Будь что будет!
На самом деле, ну не вечно же трястись Софочкой напуганной!
Всю дорогу до квартиры Дмитрия Николаевича Инга трещала безостановочно, забалтывая любую возможность прорваться неловкому молчанию.
Рассказывала про соседей, Михочку и Тусечку, далее, без переходов и пауз последовало повествование про Машу, ее дела и здоровье и что-то еще, еще, таким монологовым бесконечным фоном. Стрельцов молчал: не то слушал, не то делал вид, что слушает. Непонятно.
Бригадира строителей, открывшего им дверь, Инге стало жаль, так преобразилось его лицо, сменив уверенно-улыбчивое выражение на несчастное, когда он увидел за спиной у Инги Стрельцова.
Да уж, прости, мужик, но сегодня не твой день! Факт.
Предчувствие простой детской радости от того, что он с большим удовольствием навешает лапши на уши барышне, бестолковой в их деле, сменилось ужасом от реализованного ночного кошмара в лице Стрельцова.
Держись, бригадир! Инга мысленно с тобой, как с собратом по несчастью!
Ну, почти собратом — она-то может слинять, этот вид спорта Инга Исла уже освоила, а вот ты, друг, извини — нет!
«Друг»-бригадир, тяжко переживая неизбежное, повел их показывать проделанную работу и отчитываться перед Стрельцовым, честное слово, едва не плача!
На кухне уже установили новый гарнитур и встроенную в него технику. Инга разговор мужчин не слушала.
А зачем? Она о своем думает, о девичьем! Вот Игнат с бригадиром сейчас все обсудят, осмотрят, и…
С этой забуксовавшей мыслью она вернулась в кухню, а что за ними ходить?! Набрала воды в новехонький электрический чайник до максимального объема, вскипятить и вылить для первичной очистки, ну и чтобы себя чем-то занять.
Вода закипала, а Инга принялась открывать и закрывать шкафчики, производя что-то вроде инспекции на предмет удобства. И так задумалась, заняв руки делом, что аж подскочила, услышав сзади голос Стрельцова:
— Что-нибудь ищешь?
Она резко развернулась, громко хлопнула дверца верхнего шкафчика, не придержанная ее рукой, и одновременно громко щелкнула кнопка вскипятившего воду чайника, заставив ее подскочить еще раз.
— Ты меня напугал! — упрекнула Инга.
— И не начинал даже! — предупреждающе сказал Стрельцов.
— А бригадир где? — уже зная ответ, спросила Инга.
— Ушел, — не порадовал он. Стрельцов подошел к окну, засунул руки в карманы и принялся рассматривать что-то за стеклом, ведомое только ему.
Инга замерла в предчувствии неизбежно грядущего, сердце принялось громыхать, пальцы на руках похолодели. Он все молчал, а ее в спираль закручивало это его молчание грозовое. И тут, от зашкалившего страха ожидания, Инга бабахнула фальстартом:
— Ну, как ремонт?
И тут же испугалась, не понимая, зачем разбила молчание ненужным, пустым вопросом. А вдруг бы обошлось!
Стрельцов повернулся медленно, как неотвратимая судьба, посмотрел на нее со странным выражением лица, пугающим. Не угрожающим, а именно путающим, как непроницаемая маска.
— Инга, — наконец произнес он спокойным и немного уставшим голосом, — тебе придется объяснить, почему ты тогда сбежала.
— Я знаю, — вздохнула она покаянно девицей горемычной и замолчала.
Кто-нибудь представляет, как это говорить? Подскажите! Так, чтобы правду и не сгорать от стыда?
Не услышав ответа, Стрельцов с тем же нечитаемым, нейтрально-отстраненным выражением лица призвал:
— Инга?
Она опустила головушку, чтобы не смотреть на него, прям как школьница, вызванная к директору объяснить свое ужасное поведение и растолковать, за что избила мальчика.
— Ну-у-у… — предприняла попытку номер один она. — Вообще-то я не знаю, как об этом говорить.
— Попробуй словами, — предложил Стрельцов. — Начни с того момента, как, придя в себя после занятия любовью, вскочила и принялась спешно одеваться, — и холодно спросил: — Вспомнила про оставленный включенным утюг или кашу на плите?
— Да, — рискнула посмотреть на него Инга, поняла, с чем согласилась, и торопливо объяснила: — То есть нет, не про кашу. Да, это в том смысле, что вскочила и одевалась.
— Ну вот, — не меняя позы — руки в карманах, спина опирается о подоконник — и тона, пугающе холодного, «похвалил» он, — хронологию событий мы восстановили, теперь осталось выяснить причину.
— Ну-у-у… — Попытка номер два ей тоже не удалась. Сделав неопределенный жест рукой, Инга так и не смогла облечь в слова причины та.
