Кейт Мур - Лекси-Секси
Она протянула ему сдачу, стараясь не соприкоснуться с ним рукой. Уж очень он был склизкий.
— Вы думаете, Лекси-Секси здесь, в Дрейкс-Пойнт?
— Мне агент сказала. Она-то знает.
— В гостинице не пробовали спрашивать?
— Они отправили меня сюда. Мег пожала плечами:
— Тогда не знаю. Вы уже прошли весь город.
— Вы хотите сказать, что я проехал всю 1-5 зря?
Мег сдержала смешок.
— Если вам надо заправиться, то на выезде из города есть бензоколонка.
Он вытащил мобильник и стал яростно нажимать кнопки.
— Здесь нет сети, — объяснила Мег.
Тут парень выдал многоэтажное ругательство, в котором помянул и своего агента, и свою судьбу.
— Она пытается испортить мне карьеру. Они отправили меня сюда, а сами выбирают Мистера «Секс-разминка» в Санта-Монике! — Сделав такое умозаключение, он ушел.
Мег вернулась к своей захватывающей жизни.
Лекси вернулась домой из похода по городу. Она успела пообщаться с пятьюдесятью жителями из списка Вернона, и всем она говорила одно: обязательно осмотрите новое здание. Составьте свое мнение и приходите на собрание, чтобы его озвучить. Жители этого города должны сами решать, как им жить.
На обратном пути теплое октябрьское солнце, свежий ветерок и плеск волн подняли ей настроение. Она отдыхала взглядом на пеликанах, летящих над мерцающей зыбью волн, на чайках, на многочисленных птицах, вылавливающих рыбешку там, где волны бились о берег. Ей хотелось, чтобы Фло вернулась к работе, и ей хотелось продолжить свой сексуальный опыт с Сэмом Уортом, но она держалась — надо жить дальше. Сейчас ей предстоит разрешить свадебное недоразумение.
— Вы как раз вовремя пришли, — угрюмо, как обычно, проворчал Чарли вместо приветствия. — Там в столовой птица застряла.
Боже! Воробей? Скворец? Лекси представила себе несчастную птицу, яростно бьющуюся о стекло. Хорошо бы выпустить ее до того, как пора будет подавать ленч.
Но когда она вошла в столовую, настал черед изумиться ей. Столы и стулья были опрокинуты, скатерти и цветы раскиданы по полу. Эрнесто и все работники кухни стояли, прижавшись к одной стене, монахи — к противоположной. Виолетта и Пола хохотали в дверях, держась за бока.
Лекси шагнула в проход. Каждая из сторон общалась на собственном языке, поэтому достичь договоренности не удавалось. Вчера монахи учили Эрнесто делать скульптуры из масла. Каким образом одна несчастная птица могла вызвать столь острую вражду?
К тому же Лекси птицу не видела. Не видела до тех пор, пока Чарли не подошел к ней.
— Дикая индейка, — сказал он и показал на птицу пальцем.
И действительно, в глубокой застекленной нише возле камина восседала нахохлившаяся масса коричневато-желтых перьев, из которых торчала голая красная шея и синяя голова с убийственной мощи клювом и одним злобным глазом. Это вам не воробей и не скворец. Это целых двадцать фунтов или более живой массы. Лекси никогда не раздумывала над тем, может ли ее традиционный ужин в День благодарения иметь повадки хищника, но этот экземпляр определенно готов был убить каждого, кто к нему приблизится.
Птица распустила хвост и закудахтала громко и возмущенно. Эрнесто перешел на английский:
— Я зажарю эту тварь за то, что она сделала с моей столовой.
— Нет, — сказал главный монах. — Мы должны почитать святость любой жизни.
— Пристрели ее, — сказал Чарли.
Лекси смерила птицу взглядом. Дикие индейки, как предполагалось, были умнее домашних птиц, так каким образом это сообразительное создание оказалось в ловушке величиной с ее столовую?
Птичка тихо клокотнула и выдала мягкую лепешку помета. Эрнесто зарычал и схватил большой нож. Монахи взялись за руки, пытаясь его остановить. Птица сделала финт влево, и Эрнесто, огибая монахов и перескакивая через опрокинутые стулья, бросился следом. Он почти настиг свою добычу и метнул в нее нож, но угодил в обшивку стены. Пока он вытаскивал нож из стены, птица успела обежать комнату по периметру, то пригибаясь, то распрямляясь. Все закрыли руками головы. Она билась о стены, запуталась в развешанных флагах и в конце концов вспорхнула на каминную полку, сбросив при этом подсвечники на пол.
Когда утих звон, все разом начали кричать.
— Перестаньте! — крикнула Лекси. — Бедняга Том хочет вернуться на волю, и мы ему поможем.
Старший монах поклонился Лекси.
— Если мы поставим в проходе еду, то этот индюк точно найдет выход.
— Времени нет, — сказал Эрнесто. — Скоро начнется ленч, и сюда придут люди.
Эрнесто был прав, но Лекси решила дать индюку и монахам еще один шанс.
— Мы посадим людей в патио, а Тому дадим еще час. Все выходим. — Она повернулась к Эрнесто и попросила его принести из кухни немного кукурузы. Он, недовольно ворча, пошел выполнять указание.
Лекси повернулась к индюку:
— Лови момент, птица. Уходи. У тебя только один шанс спастись, другого не будет.
К вечеру помощники Сэма разошлись, и он получил возможность думать свою думу, не опасаясь, что ему помешают. Обычно ему нравилось работать в одиночестве, но сегодня его мысли приняли нежелательное направление. Он думал об Александре Кларк и о том, как она явилась к нему на помощь. Вряд ли она представляла, какое большое дело сделала — как важно было, чтобы Джонсон подписал эти бумаги, но она точно знала, на чьей стороне играет, и не боялась идти против Вернона.
И особенно его поразило, что она пришла ему помочь после того, как он сказал, что у них все кончено.
Он собирался работать, пока светло. Ему нравилась работа строителя. Она заставляла его ощутить разницу между собой и отцом. Его отец все греб под себя, он и свое богатство из-под земли выкопал, а Сэм строил — не брал, а создавал. Ему нравилось сознавать, что его сила — в терпении и трудолюбии. Ему нравилось то, что строитель должен быть честным по определению. Если что-то украдешь, схалтуришь, твой дом развалится, не простоит долго. Пусть его мозги не могли разобрать слов на листе бумаги, но зато в двухмерном чертеже он был способен увидеть готовый дом со всеми перекрытиями, стропилами и балками.
Ему всегда нравилось, как ложится в ладонь молоток или дрель — знакомый вес, знакомая гладкость рукояти, этот рабочий ритм — взмах — удар, короткий, отрывистый контакт молотка с головкой гвоздя, краткое сопротивление в тот момент, когда гвоздь заходит в дерево, и быстрый конец. Сэм вдруг похолодел. Он мрачно усмехнулся себе под нос и начал расстегивать ремень с инструментами. Кому он морочил голову? Он мечтал наполнить руки сладкой плотью Александры Кларк, поднимать ее, поворачивать, скользить вдоль нее и в ней. Яблоко от яблони…
