Симона Бенке - Дар наслаждения
— Извините за беспокойство!
Элен испуганно открыла глаза. Перед ней стояла незнакомая супружеская пара.
— Мы хотели спросить, свободно ли за вашим столиком? Все остальные заняты. — Мужчина обвел рукой зал.
— Да, конечно! Присаживайтесь.
Официантка принесла заказ. Взгляд мужчины упал на бокал вина, который Элен получила за счет заведения, и он вежливо обратился к ней:
— Вы все время улыбаетесь. У вас, случайно, не день рожденья? Если так, то примите наши поздравления.
Его супруга, улыбаясь, кивнула.
Элен не ожидала этого вопроса, и ей только сейчас пришло в голову, что она, должно быть, производит странное впечатление.
— Нет, у меня не день рождения. Но для меня сегодня все равно особенный день.
Супруги смотрели на нее, ожидая продолжения. Элен сказала:
— Возможно, сегодня мой самый счастливый день за весь год. Иногда нужно на некоторое время расстаться с человеком, чтобы потом вновь найти его. И теперь я знаю — уже целых два часа назад поняла, — что для меня внимание одного необыкновенного мужчины так много значит, что я готова отдать все за то, чтобы только быть с ним рядом.
После этих слов все трое подняли бокалы. Мужчина сказал:
— Значит, вы вдруг встретили большую любовь? Это нужно отметить.
Они пригубили шампанское, и Элен добавила:
— Это случилось совсем не вдруг. Мне для этого потребовалось почти два года.
Днем Элен посетила необычную выставку, фотографии экспонатов которой уже много раз видела в журналах. Это были голограммы — трехмерные световые изображения в рамах.
В магазинчике рядом с музеем Элен наткнулась на голограмму, изображающую сокола, и решила ее купить, чтобы подарить Торальфу.
Потом Элен гуляла. Она невольно улыбалась, потому что смотрела на спешащих людей глазами Торальфа. Этой ночью он рассказал ей, что думает при виде людей, рыщущих по магазинам.
Часы показывали час дня, когда Элен почувствовала, что голодна. Несколько ступенек вели от людной улицы к небольшой площади, где стояло несколько столиков. Она заказала горячий бутерброд. На душе было неспокойно. Она не знала, занят сейчас Торальф или нет, но уже наступило время, когда он должен был позвонить. В это мгновение ее телефон подал сигнал. Элен очень обрадовалась, увидев номер.
— Привет! Как начался день?
Он ответил не сразу.
— Плохо.
— Что? Ты плохо себя чувствуешь?
— И это тоже. Да и на душе тоскливо.
По голосу было слышно, что он собран, но подавлен. Элен напряглась. Что случилось? Прежде чем она задала этот вопрос, он спросил:
— А у тебя как дела?
Элен, совершенно сбитая с толку, попыталась ответить кратко и честно:
— Хорошо. Спасибо. Немного устала, а так нормально.
— И чем ты занимаешься все утро?
Элен ничего не понимала. Что-то было в его голосе такое, чего она еще никогда не слышала. Она почувствовала неладное.
— Я… Я была в музее. Смотрела на людей… Как ты. Так, как ты учил меня.
Он молчал.
— А ты? Ты чем занимался?
— Был с птицами. Не знаю, заметила ли ты, но я всю ночь глаз не сомкнул, думая о нас с тобой.
У Элен застрял комок в горле. Прозвучало это как-то зловеще.
— И… к чему ты пришел?
Она сжала трубку, уже зная, что сейчас услышит.
— Нам не нужно больше встречаться.
Она склонилась над столом, опершись на локти. В этот момент официантка ставила перед ней тарелку с горячей едой. Элен бессмысленным взглядом уставилась на расплавившийся сыр и почувствовала дурноту. Официантка заметила, что она пытается сдержать тошноту, и уже хотела позвать на помощь. Но Элен знаком показала ей побыстрее убрать тарелку.
Следует сосредоточиться. Он сказал, что не нужно больше видеться… Что он имел в виду? Сегодня? На этих выходных?.. Или никогда больше не видеться?
Она молчала, и Торальф сказал:
— Да. Между нами все уже не так, как раньше. По-моему, ты тоже это почувствовала. Просто нам не хватило смелости об этом сказать.
Элен ничего не понимала и только мотала головой.
— Но, Торальф!.. Это неправда!
— Нет, правда. Я хорошенько подумал, прежде чем сказать тебе это. Приеду ли я к тебе или… Не важно, ты сама видишь результат.
Элен не издала ни звука.
— Элен, скажи что-нибудь!
— Что я должна сказать? Я не могу верить ни единому твоему слову. Все, до свидания.
— Элен… Я не это имел в виду. — Последние слова он произнес как-то неуверенно.
— Да? А что же ты имел в виду? — спросила Элен, борясь с нарастающим гневом.
— Я не хочу, чтобы мы перестали общаться.
— Почему? — поинтересовалась она.
— Потому что ты замечательный, чудесный человек. Но у меня нет ни времени, ни сил для тебя.
Элен засмеялась.
— Хватит! Не надо говорить: «Давай останемся друзьями».
Торальф вздохнул и ответил твердо:
— Хорошо. Будь по-твоему. Но я прошу тебя уважать мое решение.
Элен чувствовала злость, растерянность и отчаяние.
— Торальф, но мы же не можем так просто расстаться. Нужно хотя бы сесть и спокойно поговорить. Давай встретимся где-нибудь.
— Нет, Элен, я не хочу. Мне даже по телефону трудно об этом говорить. А если я буду видеть тебя, то просто не смогу… — Его голос смягчился и дрогнул. — Я знаю, что ставлю тебя в неприятное положение. Очень жаль, что ты из-за меня должна это пережить. Я был бы рад, если бы мы позже созвонились… Если у тебя будет время об этом подумать, то… В общем, я очень рад, что ты приехала. Поверь мне!
Элен попыталась быстро сложить эту головоломку. Но ничего не получалось. Он решил все прекратить, потому что больше ничего к ней не чувствует. И при этом у него не хватало мужества посмотреть ей в глаза. И он был рад, что она приехала…
— Торальф, я не понимаю. Что я сделала не так? Ты должен объяснить! Я ничего не могу понять.
— Что еще я должен объяснять? Я все сказал. Ты все сделала правильно. Если бы что-то было не так, я бы сказал. Элен, будь честной сама с собой. Ты ведь понимаешь, что так будет лучше. Все не так, как год назад.
Она вдруг успокоилась и сказала, слыша свой голос словно издалека:
— Да, правда. Все действительно не так, как год назад. Только есть маленькая разница. Произошло как раз обратное тому, о чем ты говоришь.
Он, похоже, не мог понять, о чем она говорит.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не собираюсь тебе больше ничего объяснять!
Элен нечего было добавить. Как и Торальфу. Он искал слова, чтобы закончить разговор.
— Ладно. Тогда желаю тебе хорошо провести время в Инсбруке. И я надеюсь, что мы еще как-нибудь свяжемся. Может, у кого-то из нас возникнет желание позвонить.
