Ангелина Маслякова - Не Dolce Vita
В итоге, сумев влезть только в пляжные шлепки, я вышла на улицу и побрела к стоявшему поблизости ресторану с большой открытой террасой, выходящей на залив.
Осмотревшись у входа и не увидев шейха, села за ближайший столик.
— Чем я провинился, что ты меня не замечаешь? — раздался за спиной голос Сауда.
Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Шейх был одет в традиционную одежду катарцев: намотанная на голове белоснежная куфия, закрепленная укалем — черным жгутом, длинный белый балахон-галабия, из-под которого торчали черные лакированные ботинки. Если в европейском костюме принадлежность Сауда к арабам не была столь явной, то местная одежда не оставляла никаких сомнений в его национальности. Мне даже показалось, что в своем платке и балахоне он выглядел грозно и пугающе.
— Извини, не узнала. Я как-то не думала, что ты носишь эту одежду. Всегда видела тебя в чем-то более традиционном.
— В Катаре как раз более традиционно то, в чем я сейчас.
— Согласна, — рассмеялась я, — но для меня непривычно видеть тебя таким.
Сауд, насупившись, сел за мой стол. Было заметно, что ему совершенно не доставляют удовольствия мои замечания, поэтому, чтобы не смущать его, я решила перевести разговор в иное русло.
— Как у тебя дела? — не придумав ничего более оригинального, поинтересовалась я.
— Сплошная работа. Завтра улетаю в командировку. Поэтому и решил перед отлетом найти тебя и узнать, почему перестала ходить в конюшни.
— Как раз сегодня была там. Жутко соскучилась по Принцессе.
Сауд подозвал официанта и заказал два кофе.
— А можно мне вместо кофе свежевыжатого сока? — спросила я.
Сауд удивленно вскинул брови и в недоумении произнес:
— С каких это пор ты перестала пить кофе?
Кофе я перестала пить с тех самых пор, как узнала, что жду ребенка, но говорить об этом Сауду не собиралась, поэтому солгала. Собственно говоря, моя жизнь последнее время состояла из сплошной лжи. Я даже к этому как-то привыкла.
— Просто сегодня болит голова. Кофе не хочется.
— Плохо себя чувствуешь? — не спуская с меня глаз, задал вопрос Сауд.
— Наверное, давление.
— Ты была у доктора Али?
— Да.
— Что он тебе сказал?
— Сказал, что все хорошо, — опустив глаза, невнятно произнесла я.
— Почему ты не говоришь мне правду? — спросил напрямую Сауд.
Я растерялась, не понимая, на что он намекает:
— Какую правду?
— А что, бывают разновидности правды?
— Но я не понимаю… — запнулась я.
— Варвара, — тяжело вздохнув, начал Сауд, — доктор Али никогда не обсуждает здоровье своих пациентов с людьми, но я на него надавил, и он был вынужден признаться, что с тобой.
В ожидании следующих слов Сауда я вжалась в стул.
— Я знаю, что ты ждешь ребенка. И честно говоря, меня бы это мало беспокоило, если бы не один нюанс, — делая паузу, проговорил он.
— Какой? — промолвила я.
— Ты не замужем, — сказал, словно дал мне пощечину.
— Это не твое дело! — ощетинилась я. — Как ты вообще смеешь лезть в мою жизнь. Если мы друзья — это не дает тебе повода вынюхивать подробности моей жизни.
Сауд нахмурился. Видимо, не привык, чтобы с ним так разговаривали.
«Ничего, пусть привыкает, — негодовала я. — Ему еще повезло, что под рукой нет ничего тяжелого, а то меня не остановил бы даже суд шариата, голову бы точно разбила».
— Не надо так злиться. Я делаю это не для себя, — попытался продолжить Сауд.
— Делаешь что? — возмутилась я.
— Варвара, послушай. Ты не замужем, и по местным законам тебя в больницу не возьмут. Через некоторое время даже доктор Али тебе не сможет помогать, ведь это повредит его репутации.
Я замерла и ошарашенно посмотрела Сауду в глаза.
— Почему?
— Не забывай, ты находишься в мусульманской стране. Для меня вообще вопрос, как ты здесь оказалась. Мы не выдаем визы незамужним молодым женщинам. Но дело не в этом, — продолжил Сауд. — Тебе нужен врач, а медицинскую помощь ты здесь вскоре получать не сможешь.
— Антон все устроит, — возразила я.
Сауд рассеянно посмотрел на меня, не поняв, что я имела в виду:
— Антон — это твой так называемый муж?
— Да, — насупилась я.
— Почему же он на тебе не женится?
— Это не твое дело! — вновь огрызнулась я.
— Грубить проще всего, — набравшись терпения, констатировал Сауд. — Сложнее аргументировать. Не хочешь отвечать — не надо. Тогда слушай меня. Если бы я здесь оставался, то все устроил бы, но я уезжаю, уезжаю надолго и помочь тебе не смогу. Поэтому и спешил увидеться перед отъездом, чтобы объяснить тебе, что тебя ожидает. Варвара, тебе надо уезжать из Катара. Это не то место, где становятся матерью-одиночкой.
— Я не буду матерью-одиночкой, — парировала я.
— Я вижу, ты его очень любишь, — грустно произнес Сауд. — Я редко встречал женщин, так отчаянно защищающих мужчин, которые этого не достойны.
— Люблю, — поникнув, призналась я.
— Не хотел говорить, но не могу сдержаться. Ты мне очень нравишься, Варвара. Ты какая-то особенная, непохожая ни на кого женщина. Честно говоря, о твоем Антоне я узнавал специально, чтобы понять, кто он. Узнавал уже давно. Когда же узнал, что он тебе и не муж вовсе, то даже обрадовался, решив, что рано или поздно завоюю тебя. Ради тебя я стал постоянным посетителем конюшни. Хотя раньше появлялся там не чаще двух раз в месяц. Но я не спешил, не давил на тебя, не форсировал события, так как понимал, что активными действиями лишь спугну тебя. Я решил терпением, заботой и вниманием заполучить твою любовь. — Сауд тяжело вздохнул. — Я наблюдал за тобой, когда ты упала с лошади, и чуть не лишился разума. Ты неподвижно лежала на земле, и я решил, что ты сломала шею. В тот миг для меня померк свет. Слава Аллаху, ты здорова. Но затем я получил следующий удар: доктор Али сказал, что ты беременна. Все мои планы рухнули в одну секунду. Я понял, что моей ты уже не станешь никогда. Теперь мне остается лишь предупредить тебя о сложностях, с которыми ты можешь столкнуться.
Я молча слушала Сауда и не могла поверить своим ушам. Неужели я настолько слепа, что не увидела его любви? Признание Сауда растопило мое сердце. Я поняла, насколько он нежный, тактичный, внимательный, порядочный человек. Неожиданно я увидела, что Сауд очень похож на Антона. В его присутствии мне всегда было тяжело лгать, он прекрасно понимал меня, видел насквозь. Теперь эти двое сильных мужчин внушали мне трепет и уважение. Если бы не Антон, то, наверное, я бы смогла полюбить Сауда. Мне стало жаль шейха, и на глаза навернулись слезы. Я понимала, что говорить о жалости не имею права, так как этим оскорблю его. Но я была обязана что-то сказать после подобного признания.
