Катажина Михаляк - Земляничный год
Месяц назад было действительно очень плохо…
– Но ведь у тебя… нет рецидива? – Эва смотрела на нее с тревогой. Она знала, что повторная атака лейкемии означает смерть. И шансов на спасение нет.
– Нет. – «Пока нет», – добавила Каролина про себя. – Это была поддерживающая терапия.
– И как долго она тебя будет поддерживать?
– Цикл лечения продолжается два года, месяц за месяцем в тебя вливают эту отраву. И две недели в месяц ты буквально умираешь, абсолютно беззащитная, потому что спинной мозг у тебя уничтожен. Обычный кашель, не говоря уже о гриппе, может прикончить тебя в считаные часы.
– И так каждый месяц?! То есть две недели в месяц ты живешь как обычный человек, а другие две проводишь на больничной койке?
– К этому привыкаешь, – пробормотала Каролина.
Ни Эва, ни кто другой из здоровых не смог бы этого понять, но Каролина каждый раз, приезжая на мучительную химию, понимала, что у нее все еще есть шансы, что врачи борются за ее жизнь, что они не сдались, не списали ее. А вот через четыре месяца ее выпишут раз и навсегда – и если к тому времени донора спинного мозга не найдут, если болезнь вернется… тогда она никогда больше не напишет ни одной книги.
– Ты должна получить новый, здоровый спинной мозг! – решительно заявила Эва. – Я иду в офис – устраивать мозговой штурм. Может, концерт какой-нибудь организовать… О, Каролинка, а это мысль! Носовская, Цереквицкая, Марковская, а из заграничных – Стинг, Мадонна, U2… на стадионе, а лучше – на аэродроме…
– Ага, на Окенче.
– На Бемове! И турне по всей Польше: Варшава, Краков, Катовице, Вроцлав, Познань, Щецин, Гданьск! И Жешув! В конце – Жешув, твоя родина… «Каролина все еще ждет!» – такой девиз можно будет сделать. Часть билетов можно раздать тем, кто записался в Регистр. Я сделаю специальные футболки с улыбающимся помидорчиком.
– А почему именно с помидорчиком?!
– Потому что он красный. А мы боремся с лейкемией, то есть с белокровием. А цвет крови – красный.
– Тогда почему не усмехающаяся свеколка? – Каролина прыснула. – В ней много железа.
– Это в лошадиной подкове много железа! – возразила Эва, но не выдержала и тоже рассмеялась.
– Эх, Эвушка, Эвушка, ты меня к жизни возвращаешь прямо…
– Вот и хорошо. Я пошла. А ты выздоравливай.
Когда она уже выходила из палаты, Каролина услышала, как она бормочет себе под нос:
– А почему, собственно, нужно ограничиваться турне по Польше? Можно ведь организовать и мировой тур…
В офис Эва ворвалась решительно. И тут же направилась к Анджею.
– Слушай, Анджей, повторяем все сначала. Каролина все еще ждет своего донора, поток желающих стать донорами уменьшился, нам надо привлечь новых.
– Ну так привлекай, – он не отрывал взгляда от экрана компьютера.
– Я придумала концерт. Мировые звезды для Каролины…
Он медленно поднял на нее глаза.
– А ты, случайно, не используешь ли Каролину и ее несчастье в своих собственных низких интересах, а?
Эва остолбенела.
– Она больна, очень больна, а ты наседала на нее с этой рекламной кампанией, потом вся Польша любовалась твоим изображением на билбордах и в рекламе, ты получила свои пять минут славы. Тебе мало?!
Она не перебивала его только потому, что не могла найти слов.
– Ты спросила ее хотя бы? Спросила, есть ли у нее на это силы? Спросила, хочет ли она, чтобы о ее болезни снова болтали в «Пицца-Хат» или «Макдоналдсах»? Эвка, да что с тобой такое?!
– Со мной?! – наконец смогла произнести Эва. – Со мной?! Да я пытаюсь спасти жизнь твоей девушки, а ты вместо благодарности обвиняешь меня в корысти?! В том, что я использую Каролину?!
– И меня, – сухо ответил он. – Ведь это я даю деньги на твои все более дорогостоящие проекты. А ты спросила, есть ли у меня эти деньги?
Нет.
Не спросила.
Ни Каролину, ни Анджея.
А вдруг он прав?!
Эва замолчала и опустила голову.
– Ты заигралась, Эвка. Мы все закрывали на это глаза, потому что ты беременная и все такое. Но пора остановиться, девочка. Займись новой книгой, а фонд передай кому-нибудь другому, кто разбирается в финансах, кто сможет правильно распорядиться пожертвованиями и дальше заниматься пропагандой нашей акции. А у тебя теперь другие проблемы. И к ним не относится организация концерта мировых звезд.
– Ну, я, наверное, действительно немного переборщила…
– Да уж. Это мило, – согласился он. – Но иногда очень раздражает. Особенно когда мне приходится тратить ощутимые суммы на осуществление твоих дурацких идей, вместо того чтобы вкладывать их в дело.
– Ох, Анджей, прости!
Только сейчас до нее дошло, что и у него, у этого «золотого мальчика», могут быть проблемы. И даже вполне себе обыденные.
Анджей вставал чуть свет, чтобы прибрать в квартире и сделать покупки для больной матери. В офисе он часами сидел перед компьютером и при этом не играл в стрелялки. После работы он мчался в больницу к Каролине, а уже одно это – эти ежедневные посещения отделения, где страдали тяжелобольные люди, где страдала его любимая женщина, состояние которой становилось все хуже, – уже одно это могло бы сломать любого. Субботы и воскресенья он тоже проводил у Каролины, иногда – с матерью. У него не было ни минуты отдыха, ни малейшей возможности перевести дух. Когда-то он забывался в случайных романах и связях, а сейчас его мир сузился до трех постоянных маршрутов: работа – больница – дом.
Эва присмотрелась к нему повнимательнее.
Он был на последнем издыхании! Похудел, почернел, глаза потухли. А где же были ее, Эвины, глаза?! Как она могла этого не видеть? У нее что, снова случилось «помрачение»?! Или она настолько зацикленная на себе эгоцентристка, что не видит страдания друзей, что забывает о самых близких людях – маме и бабушке?!
«Что делать? Что делать?!» – лихорадочно размышляла она, идя к себе в офис.
Неожиданно ее осенило.
Поездка!
Именно сейчас, в сопливом марте, – поездка в теплые края. На Канарские острова!
Эх…
О Канарах, а точнее о Фуэртевентуре с его бесконечными пляжами (по крайней мере, так писали в рекламных проспектах туристических фирм) и изумрудным океаном, Эва мечтала давным-давно. Кажется, всегда. В самые черные времена, чтобы не упасть духом, она представляла себе, что счастлива и все ее мечты исполнились. И среди этих мечтаний на первом месте был маленький беленький дом, а на втором месте – пальмы на Фуэртевентуре. Хотя нет, на третьем, ибо приоритеты у Эвы менялись.
– Сначала дом, потом ребеночек, на третьем месте – счастливая семья за столом в кухне и только потом – теплые края и купание с дельфинами, – напомнила она себе шепотом. – Анджей, разумеется, не примет от меня подарка в виде путевки на двоих на Канары. Нужно его как-то перехитрить. То есть их, потому что и Каролина тоже… Хммм… Хммм… Выигрыш в лотерею! – она резко развернулась и снова побежала к Анджею в кабинет.
