Елена Веснина - Тернистый путь
— Хотел поскорее узнать, как дела с заказом юбилея в ресторане. Ты все сделала?
— Да. Как ты приказал, — по-солдатски ответила Полина.
— Почему приказал? Я просто попросил тебя подготовить наш с тобой общий праздник.
— Ах, наш… Ну что ж, заказ сделан по высшему разряду. Твой вице-мэр будет доволен.
— Спасибо. Это очень важно для нас всех. Поверь мне.
— Я верю, — безразлично согласилась Полина.
— А когда ты собираешься заняться своим нарядом? Я могу прямо сейчас повезти тебя по магазинам. Вместе выберем платье.
Любая женщина на ее месте тут же согласилась бы, но Полина отрицательно покачала головой.
— Тогда завтра? — Самойлов знал, что предлагать женщине, но здесь он не угадал.
— Нет, Боря. Никаких платьев. Я на этот юбилей не пойду. Празднуй без меня.
— Ничего не понимаю… Как ты можешь не прийти на наш юбилей? — спросил Самойлов.
— Я не считаю его праздником. Ты собрался пустить пыль в глаза городской администрации решить таким образом свои проблемы. Это понятно. Но я здесь при чем?
— Ты мне жена? — жестко спросил Самойлов.
— Что за вопрос, Боря?
— Так вот: если ты — моя жена, то должна быть рядом со мной. Если для тебя юбилей нашей свадьбы не праздник — можешь не праздновать. Но ничто не должно помешать тебе хотя бы просто прийти в ресторан! И никаких отговорок я не принимаю!
— Ты что, приказываешь мне? — как-то странно спросила Полина.
— Ты моя жена, поэтому обязана меня во всем поддерживать и помогать мне. Ты придешь в ресторан и будешь улыбаться всем, кто мне нужен. — Самойлов закусил удила.
— Нет, Боря! Я не хочу больше играть в твои игры. Мне надоело врать.
— В чем врать?
— В том, что я рада этому юбилею. Ты знаешь, что я вышла за тебя замуж по глупости. И всю жизнь жалею об этом. А ты предлагаешь мне отметить юбилей моей глупой ошибки…
Самойлов вдруг понял, что она сказала, и ударил ее по щеке.
Полина ахнула:
— Все, Боря. Это был предел. Этого я тебе никогда не прощу.
— Полина, послушай… — Муж уже сам испугался того, что сделал.
— Запомни этот момент, Боря! — резко сказала Полина.
— Я не хотел тебя ударить, Поля… — начал оправдываться Самойлов.
— Однако ты это сделал. — Полина собралась уходить, чтобы прекратить этот разговор.
— Поля, прошу тебя… — попытался удержать ее муж.
— Нет. Хватит. Мне все понятно. Достаточно. Полина вышла на улицу и решительно прошла мимо машины Самойлова.
— Полина, подожди! Постой, давай поговорим, я прошу тебя! — Самойлов вдруг понял, что сейчас потеряет все.
— Боря, успокойся.
— Прости, Полина… Не знаю, что на меня нашло… Прости…
— Нет, очень хорошо, что так вышло. Как раз этой капли мне недоставало, чтобы принять правильное решение.
— Что ты хочешь этим сказать?!
— То, что я ухожу от тебя.
— Полина, сядь в машину. Мы спокойно поговорим. Послушай, я уже извинился, сколько можно?! Чего тебе еще надо?
— От тебя — ничего. Уезжай.
— Полина, прекрати. Мы уедем вместе! — попытался снова вернуться к спасительному командному тону Самойлов.
— Нет. — Полина была холодна как лед.
— Ну и черт с тобой!
Самойлов сел в машину и, хлопнув дверцей, уехал.
Но это не была просто очередная семейная ссора. Это было нечто большее, и Полина уже осознала, что все должно измениться.
* * *Ксюха работала в аппаратной дискотеки. Маша тихонько туда заглянула. Ксюха оторвалась от аппаратуры и очень обрадовалась подруге:
— Привет! Сто лет тебя не видела!
— Привет. И я по тебе соскучилась. Какие новости? — спросила Маша.
— Ужасные! Женька в рейсе, а мне так и не удалось отдать ему талисман, который ты зарядила на удачу.
— Неужели потеряла? — огорчилась Маша.
— Сначала потеряла, долго искала, потом нашла, побежала в порт. А корабль уже отчалил. Так талисман у меня и остался…
— Ничего страшного, — успокоила Маша. — Я уверена: у Жени и без талисмана будет удачный рейс.
— Надеюсь. А что у тебя? Ты давно не заходила.
— А вот сейчас ты услышишь сенсацию, — горько усмехнулась Маша.
— Леша выздоровел?
— Выздоровел. Это одна сенсация. А вторая — я хотела убить Лешу, и меня за это посадили в тюрьму.
— В тюрьму? — изумилась Ксюха. — Машка, ничего не понимаю. Что за бред про убийство?
— Не бред. Я действительно сидела в камере по обвинению в покушении на жизнь Леши. Но в итоге с меня сняли обвинение и отпустили.
— С ума сойти! — выдохнула Ксюха. — Вот это да! Ты, наверное, столько пережила в тюрьме!
— Никогда не думала, что могу попасть в такую ситуацию…
— Как жаль, что я ничего не знала! Почему Зинаида Степановна ничего мне не рассказала?
— Обычно люди стараются не афишировать подобные ситуации.
— Но я бы могла помочь! Я бы при помощи прессы раструбила об этой несправедливости на весь город! — В Ксюхе заговорил профессиональный журналист.
— Бабушка надеялась, что справедливость и так восстановится. И оказалась права. Я же ни в чем не виновата. Вот все и закончилось, практически не начавшись.
— Если не считать, что чуть до суда не дошло… А Леша? Что он сказал по этому поводу? — спросила Ксюха.
— Не знаю, я с ним не виделась. А его отец дал понять, что я больше Леше не нужна. А я так хочу его увидеть…
— Так сходи к нему! — Для Ксюхи все было просто.
— Неудобно. После всех обвинений…
— Перед тобой же извинились, признали, что несправедливо тебя обвиняли? Так что смело иди!
Воодушевленная Ксюхой, Маша решилась-таки прийти к Алеше.
Она долго не решалась нажать кнопку звонка, в конце концов позвонила. Дверь ей открыла Катя. Она очень удивилась:
— Маша? Какими судьбами ты здесь? Разве ты не в тюрьме?!
— Уже нет, как видишь.
— Да ну?! Странно, разве преступников выпускают на волю без суда и Следствия? Я бы на месте следователя тысячу раз подумала, ты же для общества опасна, милая!
Но Маша пришла не для того, чтобы ссориться с Катей.
— Катя, можешь говорить все, что угодно, мне все равно. Я пришла не к тебе. Можно мне войти?
— Нет, — ответила Катя.
— Катя, а почему ты говоришь со мной таким тоном?
— Каким?
— Высокомерным.
— Потому что я не понимаю, что ты здесь делаешь! Ты к кому пришла? — строго спросила Катя.
— К Леше. Хотела увидеть его, узнать, как он.
— Он? Он отлично! Пока ты там по тюрьмам сидела, тут все переменилось. У Леши все хорошо.
— Могу я хотя бы увидеть его?
— И не надейся, незачем тебе его видеть. Помнишь анекдот про ложки? Осадок остался. Он знать тебя не хочет.
— Но я хотела по-человечески… Все объяснить…
