Анастасия Эльберг - Ночь, когда она умерла
Я сделал круг по залу, отметил, что Саймон до сих пор не вернулся из второй половины клуба, поговорил с Адамом и, вернувшись за свой столик, написал Изольде сообщение. Она не ответила на него, и я написал еще одно сообщение, после чего позвонил дважды — и оба раза она сбросила звонок. Когда я позвонил в третий раз, ее телефон был отключен, и мне ответил автоответчик. Подошедшая Колетт спросила, все ли в порядке, а если все в порядке, то почему у меня такое лицо, будто кто-то умер? Я сказал ей, что в свете последних событий это плохая шутка, и она, покачав головой, отправилась к гостям.
Ехать домой мне не хотелось. Несмотря на плохое настроение, хуже всего я представлял, как сегодня пойду спать в начале первого и в полном одиночестве. Впрочем, знакомиться с кем бы то ни было мне тоже не хотелось, а знакомых женщин, особенно таких, которые были бы настроены на ни к чему не обязывающую ночь, в клубе сегодня не наблюдалось. Подумав, я решил, что самым верным поступком сейчас будет отправиться во вторую половину и хотя бы посмотреть на то, что там происходит. И я уже поднялся со стула, но заметил направляющегося ко мне Саймона. Вид у него был потрепанный, но довольный.
— Присаживайся, — пригласил я.
Если Саймон и обратил внимание на то, что я уже не обращался к нему «господин Хейли», то виду не подал. Он занял стул напротив меня.
— Я бы выпил чего-нибудь, — признался он.
— Конечно. Вина?
— Нет… чего-нибудь покрепче. Водки, к примеру.
Я подозвал официантку, и Саймон сделал заказ. Она вернулась через минуту и поставила перед ним рюмку водки, после чего смущенно улыбнулась и посмотрела на меня:
— Простите, доктор… я не предложила вам.
— Вы работаете тут только три дня, я прав?
Официантка выпрямилась и, прижав к груди пустой поднос, кивнула.
— Я думал, что мадемуазель Бертье первым делом сообщает новым официанткам о том, что я пью только вино.
Заметив тень растерянности на ее лице, я улыбнулся.
— Все в порядке. Но я буду рад, если вы позовете Колетт, мне нужно ей кое-что сказать. Не волнуйтесь, с вами это никак не связано.
Саймон выпил водку и, вместо того, чтобы закусить (для этой цели официантка принесла небольшое блюдо с чем-то, что по виду напоминало мясо), сделал пару глубоких затяжек и потушил сигарету в пепельнице. Я наблюдал за тем, как он возвращает рюмку на стол.
— Надеюсь, дама в белом была на высоте, и мне не нужно проводить разъяснительную работу?
— Нет, конечно, нет! То есть, да, она была на высоте. И эта дама в белом, и вторая…
— Да, дама в белом обычно приводит с собой еще даму. Ведь руки у тебя были связаны, а ей тоже нужно было получать удовольствие.
Саймон посмотрел на меня, приподняв бровь. Колетт, стоявшая за его спиной, внимательно слушала наш разговор, сдерживая улыбку.
— Ты хочешь попытать счастье еще раз? Или ее победа не задела твое самолюбие?
— На сегодня развлечений мне хватит.
— Дама в белом будет тут до утра. У тебя есть возможность передумать.
Колетт сделала еще пару шагов к столику и положила Саймону руку на плечо.
— Все хорошо, господин Хейли? — осведомилась она. — Вам понравилось во второй половине? Краем уха я услышала, как вы делились с месье Мори впечатлениями…
Саймон выглядел так, будто через секунду спрячется под стол.
— Дорогая, не надо смущать гостя раньше времени, — попросил я. — А то он больше к нам не придет.
— Хорошо, — с готовностью согласилась Колетт. — Что ты хотел? Кофе?
— Ради кофе я бы тебя не звал. Ведь тут была официантка.
— Ах да. Понимаю.
Колетт достала из сумочки небольшой белый пакетик и отдала его мне.
— Помочь разровнять? — спросила она с нотками иронии в голосе.
— Только при условии, если ты присоединишься.
— Нет, сегодня я не в духе.
Саймон смотрел на то, как я разравниваю на стекле стола две одинаковые дорожки кокаина и достаю из бумажника стодолларовую купюру.
— Надеюсь, ты не в обиде на меня за некоторый эгоизм? — поинтересовался я. — Ненавижу делать это в одиночестве. — Я вручил ему купюру. — Так как ты гость, ты будешь первым.
Саймон замотал головой.
— Нет, нет, — сказал он. — Это будет уже чересчур!
— Согласен. Это лучше делать до того, как ты проигрываешь даме в белом. Но впереди целая ночь. Ты ведь не собираешься домой? Или ты думаешь, что дамы в белом — это единственное, что мы предлагаем гостям?
Саймон изучал порошок и нерешительно мял в пальцах купюру.
— Я могу расценить это как пренебрежение моим гостеприимством, — решил я зайти с другой стороны. — Атмосфера нашего заведения располагает к тому, чтобы посетители потакали своим желаниям, а не сопротивлялись им.
После того, как от кокаина остались только крошки, я убрал купюру в бумажник. Саймон пару минут молчал, прислушиваясь к своим ощущениям.
— У меня сегодня вечер новых начинаний, — рассмеялся он. Напряжения в нем уже не чувствовалось — как оно всегда и бывает в первый раз, наркотик подействовал на него быстрее, чем обычно.
— Я думаю, что новые начинания — это замечательно. Особенно если это приятные начинания.
— А когда это очень приятные начинания — это еще лучше, — услышал я за своей спиной знакомый голос и почувствовал, как чьи-то руки легли мне на плечи.
Я повернулся. Фиона развела руки в стороны и улыбнулась — эта улыбка могла ослепить любого.
— Какие гости к нам пожаловали! — Я обнял ее, и Фиона погладила меня по спине. — Почему охранник не сообщил мне, что появилась такая важная персона?
— Потому что я зашла с черного хода, дурачок. — Фиона взяла меня за подбородок и поцеловала. — Я знаю, как войти сюда незаметно. — Она отстранилась и оглядела меня. — Да, ты на зависть мужчинам и на беду женщинам остаешься таким же отвратительно красивым. И, наверное, до сих пор не усек, что у женщин, помимо груди и задницы, есть еще части тела, на которые можно взглянуть?
— Знакомься. Это Саймон Хейли. Это Фиона Голд. Она работала у нас танцовщицей.
Фиона посмотрела на Саймона, после чего подала ему руку для поцелуя. Отреагировал он не сразу, и это ее рассмешило — когда он наклонился к ее пальцам, она ущипнула его за нос.
— Мне нравится имя «Саймон», — уведомила его она. — Судя по твоим невинным глазкам, это адское создание еще не успело тебя испортить. Но не волнуйся, если он и умеет что-то делать по-настоящему хорошо — кроме того, чтобы доставлять удовольствие женщине, конечно — так это портить других. И еще он здорово танцует. Но на этом его таланты заканчиваются. — Она повернулась ко мне. — Поезд опоздал на целых пять часов! А где именинник? Надеюсь, он не ушел развлекаться? Я ведь приехала ради него.
