Мариэла Ромеро - Реванш
«Крестный и мама Провиденсия так не хотели, так боялись моей любви к Алехандро! Они умоляли меня забыть о нем, сердились, заклинали. Но они не решились сказать мне правду, и я полюбила прекрасного принца, который скакал на лошади, жил в большом красивом доме и был добрее и благороднее всех на свете…» – думала, изнемогая от боли, Исамар.
– Так вот, Мариана, на этом самом месте давай поклянемся друг другу, что сделаем все возможное, чтобы побороть это зло, которое хочет представить белое черным, а черное белым, что мы покараем людей, которые все перепутали в этом мире и сделали нас несчастными!
– Клянусь! – произнесла, стоя в воде, Исамар.
– Клянусь! – эхом повторила за ней Марта.
Вот и кончилась сказка о рыбачке Исамар и принце. Принц полюбил ее и предложил ей руку и сердце, но Исамар, бедняжка, узнала, что отец принца – злой волшебник, который заколдовал ее, обрек на несчастье ее друзей и близких, что он колдует ночами, не давая добрым людям спать спокойно. И Исамар поняла, что не сможет жить в его страшном доме, она не вышла замуж за принца и осталась одна терпеть крестную муку своей любви.
Хулио Сесар заглянул в деревенский трактир повидаться со старыми друзьями. Рыбаки, все как один, отвернулись от него: он их предал.
И тогда Хулио Сесар встал посреди залы и громко сказал:
– Вот сейчас перед лицом моей родной Энсинады я расскажу все, что со мной произошло. А потом уж вы будете судить, предавал я вас или нет.
И он рассказал, как он боролся, как ему угрожали и как взяли в конце концов в заложницы Исамар.
– Что я мог поделать, – вопрошал с горящими глазами Хулио Сесар, – когда за одно мое слово должна была заплатить жизнью Исамар?! Я провел год в тюрьме как клеветник, больше я ничего не мог сделать!
Рыбакам стало даже немного стыдно: уж кто-кто, а они-то знали Хулио с пеленок, знали его прямоту, честность, гордость, могли бы в нем и не сомневаться. Но жизнь есть жизнь, все в ней бывает, они были рады, что не ошиблись в старом товарище. Мир был заключен. С Хулио Сесара сняли позорное пятно.
Алехандро встретил рассвет за рулем, всю ночь он мчался, сам не зная куда в поисках Исамар, а теперь в изнеможении остановился и вышел из машины. Внизу, будто в большой чаше, лежал город. Он стоял под деревом, вставало солнце, начинался день. Этот день нужно было прожить, прожить во что бы то ни стало. Но он, взрослый, сильный мужчина, чувствовал себя беспомощней ребенка, он перестал понимать, как и что происходит в этом мире, и в ушах у него звучали слова Энкарнасьон, их старенькой нянюшки-домоправительницы, которая, сочувственно глядя на него, сказала:
– Нет счастья нашим мальчикам. Будто проклятие какое лежит на доме!
Алехандро сел в машину, развернулся и поехал к еще одному несчастному мальчику, Кике. Кике тоже страдал. Алехандро говорил с ним откровенно, ничего не таил, он попросил прощения за причиненную боль, сказал, что не понимает, из-за чего его оставила Исамар, сказал, что самому ему нестерпимо больно…
Кике прижался к нему и обнял.
– Я люблю тебя, папочка, и мы всегда-всегда будем вместе.
Волна благодарной нежности затопила сердце Алехандро, и он поднял на руки и крепко-крепко обнял хрупкое тельце ребенка.
Исамар вернулась в Каракас, приехала домой и бродила неприкаянной тенью, не в силах начать жить. Это Марта могла жить предвкушением мести, Исамар же жила только любовью, но любовь ее была убита, и Исамар умирала вместе с ней. Виолета, постучав, вошла к ней в комнату. Она хотела знать, что произошло, почему Исамар не пришла на свадьбу? Исамар даже мысленно не могла вернуться в тот безумный, невыносимый, убийственный день.
– Я… я… – начала она, – я узнала ужасную вещь…
Но сказать правду не смогла, так чудовищно она выглядела. Ведь и на Виолету, которая любила Гильермо, упадет ее черная тень и сделает ее счастье уязвимым, хрупким. Исамар неожиданно для самой себя сказала:
– Я узнала, что беременна от Хулио Сесара.
У Виолеты приоткрылся рот, брови поползли вверх. Такого ужаса она и представить себе не могла! Да такого просто не бывает! Но если сама Исамар…
– Как же так? Ты же любишь Алехандро? – только и могла спросить Виолета.
– Миг, случайность, он остался без Эстефании, Алехандро сидел возле Марты, оба мы почувствовали себя до того одинокими… Но не будем об этом, мне до того тяжело…
– Еще бы. Я понимаю, – согласилась Виолета, но на самом деле не понимала, нет, не понимала она Исамар!
Виолета поцеловала Исамар и на цыпочках вышла. А Исамар горько расплакалась: теперь еще и ложь, и кому? Виолете! Они всегда были как сестры, никогда друг друга не подвели, не обманули…
Слова Исамар тяжким камнем легли на сердце Виолеты. В них было что-то непереносимо жуткое, и бессильная ярость охватывала Виолету: как могла так поступить любимая ее подружка, сестричка Исамар!
Когда они встретились с Гильермо, она не могла с ним не поделиться своей болью, своим недоумением.
– Нет, ты можешь себе представить, что у Исамар будет ребенок от Хулио Сесара? Я – нет! Но она мне сама так сказала…
– Ах, вот оно что! Так вот, значит, как! – Гильермо не находил слов от возмущения. Его возмущение отрезвило Виолету: как она могла разболтать чужой секрет, поделиться чужой тайной, да еще такой тайной?!
– Только никому не говори, ну пожалуйста, – умоляла она.
– Непременно скажу! Алехандро должен знать об этом. Сначала это будет как нож в сердце, но рана затянется, и он выздоровеет. Какая подлость! Какое предательство! Никогда бы не поверил, что Исамар…
Жизнь одно горе лечит другим. Алехандро отправил Кике погулять в парк с Энкарнасьон и сидел в пустом номере, не в силах ни за что приняться. В дверь постучали.
– Войдите! – крикнул Алехандро. Как ему не хотелось никого видеть!
На пороге появился Пайва.
Вот уж кого никак не ждал Алехандро! Выглядел Пайва не лучше Алехандро – осунувшееся лицо, страдальческие глаза.
– Я к вам за помощью, господин архитектор, – начал он. – Ваш брат Рейнальдо приказал убить меня, он убирает свидетелей события в Энсинаде, потому что дело это снова всплыло на поверхность. Полковник Бругера занялся им всерьёз. На этот раз я едва спасся. Но не могу же я жить всю жизнь, как крыса в норе, поэтому и прошу вас оказать мне помощь и защитить меня.
Алехандро слушал и не мог поверить услышанному.
– Что вы такое говорите, Пайва? Рея ведь не было с вами той ночью! Я даже знаю, с кем он был.
– Потом он мог быть с кем угодно, но сначала был с нами и всем распоряжался.
– Пайва! Вы выдвигаете очень серьезное обвинение! И спрашивается, почему вы раньше молчали?
