Кейси Марс - Сон
На ее лице отразилось удивление:
— Но Чарли говорил, что ты не любишь читать.
— Не люблю.
— Так почему же…
— Потому что ты наверняка ее читала. Я думал, мы сможем об этом поговорить, думал, у нас появится что-то общее, но ничего не получается. Джек говорил нарочито резко, ненавидя себя за это, но его весь день одолевали мысли о Дженни и их растущей близости, что заставляло дуться и хандрить.
— Почему не получается?
— Потому что эта чертова книга до смерти надоела мне, вот почему! — Он отвернулся, злясь на себя за грубость, но еще больше за то, что не удержался от прямолинейности. Это было влияние Дженни, и оно ему совсем не нравилось, — Я тоже не слишком люблю такие книги, — спокойно ответила Дженни.
— Почему? Она не намного скучнее той ужасной пьесы, на которую ты меня водила.
Дженни не обращала внимания на его подковырки.
— Потому что эти книги не годятся для забавы.
— При чем тут забава?
— Джек, забавой является все то, что доставляет удовольствие. Может, принести несколько книг из библиотеки, которые тебе понравятся? Знаешь, ведь это моя работа. Ты удивишься, когда узнаешь…
— Спасибо, не надо. Мне сейчас не до литературы. — Ничего глупее нельзя было придумать. Просто он еще раз доказал, как плохо они с Дженни подходят друг другу.
Этот тон заставил ее нахмуриться, но Джеку было уже все равно. Сегодня вечером он ощущал приступ клаустрофобии и стремился оказаться в другом месте.
— В чем дело, Джек? — тихо спросила она, встала с дивана и шагнула к нему. — Похоже, что-то не так.
— Все так… честно.
— А если честно, то что тебя мучает?
Джек бросил на нее мрачный взгляд:
— Слушай, Дженни, мы с тобой провели вместе всю неделю. А сегодня… ну… просто я чувствую, что мне нужно немного проветриться.
Что-то промелькнуло в ее глазах — не то неуверенность, не то боль… Затем Дженни нежно прикоснулась к его руке, и Джека пронзило желание. Она была чертовски хорошенькая! Не грубая, как женщины, к которым он привык, не вызывающая, не… вульгарная. Губы у нее были розовые, полные, и Джек хорошо знал, как нежно они целуют. Знал он и то, какая красивая у нее грудь и какая гладкая кожа на тугих круглых маленьких ягодицах…
Они занимались любовью десять раз, но Джеку было этого мало. Он мог овладеть этой женщиной пятьюдесятью разными способами, мог проделать с ней сотню вещей, которые ему нравились. Но колющая боль в затылке подсказала ему, что самое худшее уже случилось.
— Ладно, Джек, — сказала Дженни. — Просто надо было сказать об этом раньше. Я знаю, к какой жизни ты стремишься. Знаю, что ты любишь свободу. Я не собиралась мешать тебе.
— Ты не мешаешь мне… честно. Просто… ну… Пит Уильяме и еще кое-кто из ребят договорились сегодня встретиться, и я…
— И ты хочешь побыть с ними. В этом нет ничего страшного. Я пойду домой. Ты встретишься с друзьями, а потом, если захочешь, придешь ко мне. Ты знаешь, что я всегда тебе рада.
Джек улыбнулся, чувствуя, что с души свалился камень. Пит весь день дразнил его, обзывал подкаблучником и говорил, что он по уши втрескался в Дженни. И был совершенно прав, черт его дери!
— Спасибо, малышка, — он наклонился и поцеловал Дженни, заставив себя подавить новый взрыв желания, — допивай свое вино. Я отвезу тебя домой, а потом поеду дальше.
Дженни едва пригубила бокал, видя, что ему не терпится удрать. Тут она была на высоте. Большинство женщин на ее месте стали бы пищать, хныкать и пытаться заставить его почувствовать свою вину. Но только не Дженни. И дело заключалось не в том, что ей было все равно, он прекрасно видел, что это не так.
Дженни легла с ним в постель, хорошо зная, на что идет. Силой ее никто не тащил, так что пусть принимает его таким, какой он есть…
— Если ты готов, то я тоже, — чересчур оживленно сказала она.
— Тогда поехали. — Джек схватил ее плащ и куртку «ливайс» и шагнул к двери. Ему не терпелось вырваться из четырех стен, убежать от всего, в том числе и от самого себя. По крайней мере какой-то части его души. Однако, если говорить честно, второй части никуда не хотелось ехать. Проклятие! Провести с Дженни уютный вечер у камина было бы в тысячу раз приятнее, чем напиться в компании…
Эта мысль заставила его окончательно взбелениться.
Джек Бреннен — подкаблучник? Черта с два!
Несколько минут спустя он высадил Дженни у ее дома, а затем по Прибрежному шоссе поехал к бару «Морской бриз». На площадке для парковки рядом со своим зелено-голубым «камаро» стоял Пит Уильяме в компании двух блондинок. Джек подогнал к ним свой «мустанг», выключил зажигание, вылез наружу и сладко потянулся.
— Смотрите-ка, Джек! Так ты все-таки выбрался? А я уж готов был махнуть на тебя рукой. — Пит выставил локти и оперся о крышу «камаро»; с обеих сторон его худощавое тело согревали круглые бедра и большие груди.
— Не дождешься! — ответил Джек.
— Надеюсь, сегодня ты дашь шороху, — улыбнулся Пит. Одна из блондинок улыбнулась Уильямсу и провела пальцами с длинными ногтями по его коротко стриженным рыжим волосам.
— Не учи ученого! — огрызнулся Джек.
— Это Келли, а это Сью. — Пит похлопал одну из девушек по заду. — Леди, поздоровайтесь с Джеком Бренненом.
— Хай, Джек!.. — хором ответили они.
— Ну что, будем тут весь вечер вола крутить, — спросил Джек с непонятно откуда взявшимся раздражением, — или войдем и выпьем что-нибудь? Внутренний голос спрашивал Бреннена, какого черта он здесь делает.
Пит только усмехнулся:
— Леди… после вас.
Бар «Морской бриз» был полон, все стулья заняты; свободное пространство оставалось только у бара красного дерева. Джек проложил себе дорогу локтями, заказал порцию «Дикого индюка», залпом выпил ее и потребовал еще одну. После третьей порции он слегка расслабился и избавился от чувства вины.
Проклятие, зачем ему понадобилась эта Дженни Остин? Ну да, она была хороша в постели, но это было единственным, что их связывало. А она вцепилась в него мертвой хваткой… На кой черт она ему сдалась? Как бы то ни было, сегодня представлялся отличный повод выкинуть ее из головы.
— Ба, Джек, смотри-ка, кто пожаловал!
Сначала он не заметил ее, окруженную полдюжиной неуклюже суетившихся мужчин. Но когда она шагнула к бару, мужчины расступились перед ней, как Красное море перед Моисеем, и Джек увидел объемистую грудь и облако длинных светлых волос.
Вивиан Сэндберг остановилась в нескольких шагах от него.
— Вот тебе раз… Джек-хвастун собственной персоной! Что случилось, дорогуша? Никак, мамочка разрешила тебе выйти погулять?
