Анна Шилай - Дар Солнца
— О, вот скажи мне, дорогая, не этому ли ребёнку на следующей неделе исполняется двадцать три года? — спросила Настя, бесцеремонно отодвигая меня от кроватки.
Твою ж дивизию… Точно третье октября, день, когда моя мама нажила себе огромную занозу в одном месте.
— Вот кто бы говорил, Сидни Бристоу, — не растерялся я, откладывая маску.
— Ладно, не будет устраивать баталию. Ты её уже выкупал?
— Так в церкви же помоют, при крещении, — скосил я под дурачка, за что едва не получил по носу.
— И что, мне теперь в официальном платье лезть под кран? — взвизгнула Настя, взмахнув рукавами из дорого шелка.
— Тебе теперь идти и выпить чая, закусить это дело килограммом валерьянки, а я сам залезу под кран, — разрулил я ситуацию, беря на руки Ариадну. — Сейчас всё будет сделано.
Купаться будущая мать моих внуков любила, поэтому этот процесс у нас тоже затянулся, пока в дверь ванной комнаты не постучали — кажется, острым каблуком Настиной туфельки. Пока я вытирал дочь насухо, сестра вооружилась феном и поджаривала её вьющиеся локоны, ворча, что мы никуда не успеем из-за того я совершенно неорганизованный. Я молчал, не желая подогревать её возмущение — пусть её потом муж успокаивает, как уж придумает. Когда Ариадна была чиста и ни единой капельки влаги не осталось в её волосиках, эта мегера наконец согласилась одеть племянницу в шикарное, будто в самом деле свадебное платье и выбраться таки на крещение.
Под дверями все собрались, и нас поджидала такая же напряженная мать, сверкая гневным взглядом.
— Ещё дольше нельзя было? Я бы пешком уже дошло за это время!
— Уж прости, твоему сыну детство в жопу ударило, он заигрался в страшного тигра, любящего маленьких принцесс на завтрак, — отпарировала Настя, забирая мою дочь себе. — Всё, иди, мы следом.
На крещении я присутствовал впервые — когда Сашка подвергся этому же, я был в солнечной Калифорнии, отдыхая от трудовых будней. Вся атмосфера, царящая в церкви, здорово меня пробрала, и я старался не отсвечивать лишний раз. Свечи, красиво разукрашенные иконы, тихо шепчущие молитвы родственники… Я смотрел на это со стороны и понимал, почему люди так преданны этому — что-то здесь было такое… возвышенное. Я стоял сбоку от Тимы, поддерживающего девочку, пока на неё лили воду, крестя святым именем Ариадна, видел, как светлеет её и без того чистенькое личико, как вешается на шейку маленький серебряный крестик, который Настя купила лишь в четвертом по счету магазине, едва не доведя меня до истерики, и согласился с самим собой и витавшим здесь Богом — я сделал все правильно. Теперь у моей доченьки есть ангел-хранитель, и кто знает — может, это её мама?
На моем двадцать третьем дене рождения, празднуемом в загородном клубе, появился ещё один повод напиться как свиньям — счастливые Влад и Ира объявили, что женятся. Этот недоразвитый придурок, что все лето периодически ныл мне, как он скучает без Ириши, наконец сделал себе операцию по пересадке яиц и серьезно поговорил с ней. Итогом стало скорое воссоединение парочки, а теперь — и помолвка. С датой ещё не определились, благо, торопиться им было некуда, и общим решением было принято, что подождут тепла и весной сыграют свадьбу. Свидетелем был выбран я, как лучший друг — это явно чтобы я не напился и не пошел "клеиться" к симпатичным официанткам, как было на свадьбе Марго и Тимы — а моей партнершей должна была стать (если согласится, потому что о грядущем событии мы узнали первыми) школьная подруга Иры, с которой они знакомы с первого класса.
Собственно, совместив моё рождение и будущее рождение семьи Оршаковых, мы и опустошили все алкогольные запасы ресторана. Так как я так не напивался, с тех пор, как у меня появилась дочь, пробуждение меня ждало ещё то… Оставшаяся ночевать Елена смотрела на меня с молчаливой насмешкой, принеся пол-литровую кружку минеральной воды и две таблетки аспирина. Всю субботу я отходил, а в воскресенье отправился выполнять отцовский долг — обновлять гардероб для стремительно росшей Ариадны. И вовремя — те выходные были последними теплыми в этом году.
В тот октябрьский день Алиса попросила меня отпустить её раньше — учеба делала страшные вещи с ней и её одногруппниками, поэтому за час до окончания рабочего дня она привезла дочь в моей офис. Мне нужно заехать ещё кое-куда по делам, и домой мы ехали поздно, но вместе: я за рулем, развлекая ребёнка дуэтами с певцами по радио, она — в автокреслице, своеобразно подпевая мне.
— I can" t turn this around (Я не могу повернуть стрелки часов назад)
I keep running into walls (Я продолжаю сталкиваться со стенами)
That I can" t break down (Которые я не могу сломать)
I said I just wander around (Я сказал, что просто брожу вокруг,)
With my eyes wide shut because of you (С широко закрытыми глазами из-за тебя)
I" m a sleepwalker, walker, walker (Я — лунатик, лунатик, лунатик)
I" m a sleepwalker, walker, walker (Я — лунатик, лунатик, лунатик).
Дочка что-то лепетала, я улыбался, периодически смотря на неё. Песня показалась безумно знакомая, и настроение стремительно росло вверх, грозясь перетечь в восторг.
— I" m a sleepwalker… walker… walker!
Резкий сигнал клаксона разогнал все мысли, когда я едва не въехал в зад впереди едущей "Ауди". Затормозив, я сжал руль руками, тяжело дыша — чуть не устроил аварию, водитель со стажем. Я поморгал передними фарами, извиняясь перед водителем, и он мирно махнул мне рукой в боковом окне.
Круто вышло, блин… Я проверил, все ли в порядке с Ариадной, но она, похоже, вообще не поняла, что мы чудом избежали ДТП — ковыряла шов на ремне безопасности и ни о чем не волновалась.
— Прости меня, родная, — пробормотал я, нагнувшись и поцеловав её в шапочку. — Папа больше так не будет.
Проезжая мимо гипермаркета, я вспомнил, что еды в доме никакой, даже мышь побрезговала вешаться в холодильнике, поэтому свернул на парковку.
— I can" t turn this around, I keep running into walls that I can" t break down, — напевал я, набирая яблок и бананов.
— О, вы тоже любите эту песню? — услышал я сбоку от себя. Со мной отважилась заговорить фасовщица, смотря горящими восхищением глазами — но восхищалась она явно не мной. — Это моя любимая песня Адама Ламберта, даже на звонке у меня стоит!
— Здорово, — поддержал я её. Я знал, что есть такой певец, слышал пару песен, что часто крутили по телеканалам и радиоволнам, но плотнее его творчеством не увлекался. — Это, значит, он поет?
— Ну да, то, что только что напевали вы, — кивнула она, забирая фрукты и складывая на весы. — "Sleepwalker" называется, если вы и этого не знаете. — Поняв, что я не разделяю её вкусовых пристрастий в музыке, она быстро угасла.
