Ольга Николаева - Ненормальная (СИ)
Ух, ты, растерялась. Глазами хлопает, смотрит настороженно. И практически заметно, как шуршат в ее мозгу колесики и шестеренки: соображает, что сказать. Думала недолго. Выдала:
- Понятия не имею. Как-то не успеваю подумать над этим, если честно.
- А я очень много думал. И много чего хотел. И сейчас хочу. Рассказать?
- Ой, Дим, может, не надо? Как-то уже страшно становится... - и не шутит, похоже. Испугалась, что ли?
- Нет, Ань, расскажу, а ты пока подумай. Чтобы потом не говорила, что не предупреждал.
И как прорвало: понесло, потащило куда-то в омут. Про все свои фантазии дурацкие рассказал, и про то, что во сне видел, и как захотел ее тогда еще, у бильярдного стола, и не мог обуздать воображение. И как сдерживался, чтобы лицо кому-нибудь не начистить, когда кому-то улыбалась, и как тосковал все это время, пока не виделись... Поняла она что-нибудь из этого бреда? Не факт, что все поняла, но подействовал он на нее, это точно. Оказалось, что завести ее можно и так - только словами о том, как на меня действует. Главное, не прекращать нести этот бред, этот поток горячечного воображения. Ждать, что скажет в ответ что-то разумное - бесполезно. Впервые, похоже, ей крышу снесло быстрее, чем мне, и выяснилось, что это еще более восхитительно. Знать, что твою женщину так будоражат только твои слова, что потребность в ней, что копилась так долго, оказалась вдруг нужной и небесполезной. Это превратилось еще в один вид наркотика: доводить ее до изнеможения, только рассказывая о своих желаниях. Где, естественно, на первом плане - она. Правда, услышать от нее в ответ что-нибудь вразумительное так и не смог, да и некогда ей было разговаривать. Только под конец, устав уже слышать вопрос, чего же она, все-таки, хочет, не удержалась. Притянула к себе, глаза в глаза, и выдала:
- Дим, угомонись. Мне достаточно того, что ты рядом. - И выключилась. Оставив умирать одного. Теперь уже от счастья.
Утро тоже обещало быть счастливым. Снова завтрак вдвоем. Жаль, пришлось переодеть ее, все-таки, в костюм сестры: не ходить же ей двое суток без одежды. Простыть может. Моя рубашка не в счет.
Хихикнула на мою заботу:
- Я думала, мужчинам нравится, когда женщина на кухне, раздетая и босая. Это ж классика.
- Ага. Только не совсем точно. На кухне, беременная и босая. По-моему, так. - И тут накрыло осознанием. Черт, придется сознаваться. Чем позже скажу, тем сложнее будет.
- Кстати, насчет беременной...
В ответ - взгляд из-за дверцы холодильника. Вопросительный.
- Ань, ты пьешь таблетки?
- С какой стати? Я, как от тебя ушла, ни с кем не встречалась. - От этого признания на душе как будто посветлело. Но не так, чтобы очень.
- Замечательно. Значит, ребенок будет точно мой. И я этому буду очень рад.
- Ты о чем, Дим, какой ребенок?
- В общем, Ань, в первый раз, когда ты еще спала, я вполне мог сделать тебе ребенка. - Чего уж ходить вокруг да около? Нужно сразу говорить, и все точки над "и" расставлять, пока запятые не появились. - И я буду рад, если это действительно так. - Ну, а чем не возможность зацепить, уже по-настоящему? Причем, чтобы раз - и навсегда. Чтобы не отделалась.
Вот, а теперь можно ждать летящих сковородок, кастрюль, грома и молний. Да чего угодно. Главное - сказал. Потом уже все остальное добавим.
- Серебряков, ты нормальный, вообще? Ты специально сутки ждал, чтобы я ничего сделать уже не могла? Или могла, но рисковать не стала? - Спокойно, главное, так отвечает, без криков и истерики.
- Ань, я только сейчас сообразил. Но не переживай ты так. Ты ж давно детей хочешь, только никак не решаешься. Я ж тебя знаю.
- Ага, а ты за меня все вот так и решил, да? Опять спросить меня забыл? Ты не охренел ли, Дима?
- Охренел. Виноват. Только теперь уже поздно. Придется жениться. Помнишь, сама говорила, что детей вне брака рожать не стоит? Я тоже так думаю. Так что решай, когда пойдем писать заявление. - Голос-то спокойный, конечно, но внутри все дрожит от волнения. Все, конечно, просто и логично на словах, но не в нашем случае. Она замуж вообще не торопилась никогда, за меня - тем более. И ставить вот так перед фактом - ох, как смело. Можно нарваться на что угодно.
- А с чего ты взял, что я соглашусь за тебя выходить? Нафига мне нужна такая семья, где все без моего спроса делается?
- Ань, у тебя вариантов нет. Если все уже случилось - придется искать ребенку отца. А так как он мой, то никому другому я его воспитывать не позволю. А так, я вас буду обоих любить и оберегать. Тебя, наверное, все-таки больше. - Ну вот, в принципе, и в любви признался. Через задницу, конечно, все получилось, но лучше так, чем вообще никогда не сказать.
- Обалдеть! Вот верь, после этого, людям. Ты понимаешь, что поступил, как последняя свинья?!!
- Ань, я тебе во всем сам признался, сделал предложение, как порядочный человек, сказал, что люблю тебя, что в этом свинского?
- Да пошел ты нахрен, Серебряков! Порядочный, тоже мне.
Вскочила, вылетела в прихожую, обулась на лету, практически. Хлопнула входной дверью.
А я... А что мне остается делать? Ждать, когда вернется. Без телефона, сумочки с ключами и кошелька далеко не убежит. Так-то она быстро соображает, скоро вспомнит. Хотя, от таких новостей может и растеряться немного.
Нет, не растерялась. Вон, снова хлопает дверью.
- Так, Серебряков, отдай мои вещи.
- Анют, я тебе все отдам, когда ты сможешь спокойно разговаривать. Куда я тебя отпущу сейчас, такую взъерошенную? И привычка называть меня по фамилии - это очень похоже на жену, с десятилетним стажем.
Красивая же, когда злится. Пытается испугать грозным видом, а сама такая милая. Понимает ведь, что уже попала, дальше некуда, но все равно ерепенится. Ну, куда деваться, характер такой, с легкой придурью. За то и люблю, наверное.
- Дим, а если вся эта ерунда - на пустом месте? И никакого случайного залета не было? Ты ж потом сто раз раскаешься в необдуманном решении. - Все равно пытается на своем настоять.
- Ну, будем работать над не случайным. Так-то я тебе свои планы озвучил. Понятно, что тебе решать. Но лучше не выпендривайся. Хватит уже в игры играть. Мне надоело, да и ты от них устала.
Снова глазами сверкает, губы поджала - нервничает. Молчит. И я молчу. Куда теперь спешить - теперь только ждать остается. Хотя нет. Один вопрос еще не выяснили. Важный.
- Ань, я тебе уже два раза тут признался. А ты все психуешь. Ты меня любишь, хоть немного, а? - И снова мелкая, противная дрожь в руках. Не все ведь равно, как ни старайся прикидываться.
Посмотрела, как на умалишенного. И грустно так:
- Люблю, Дим, только ты все равно охренел. И нет тебе прощения.
