Джейн Кренц - Единственная ночь
— Нет, спасибо. — Ханна разрывалась между желанием попросить сыра и осознанием, что ей пора возвращаться в спальню. Как всегда, оказавшись перед трудным выбором, она предпочла бездействовать. — А я думала, кто-то опять бродит вокруг дома.
— Здесь нет ни души. — Рейф с аппетитом жевал сыр. — Уинстон просто услышал, как я спускаюсь вниз. А тебе тоже не спится на новом месте?
— Я спала прекрасно, пока Уинстон не решил сопровождать тебя.
Пережевывая сыр, Рейф смотрел на нее с непроницаемым выражением лица.
— Рад за тебя. Мало кто способен уснуть на новом месте. Люди подолгу лежат без сна, глядят в потолок и размышляют.
— Размышляют?
— Да, — он отрезал еще ломтик сыра, — о том, о сем.
— Ясно. — Загадочный блеск в его глазах начал тревожить Ханну. Пора ретироваться, решила она, сжала на груди отвороты халата и попятилась. — Ну, если здесь все в порядке, пойду спать.
— А тебе когда-нибудь случалось просто лежать в постели и размышлять?
— Иногда, — помедлив, призналась она.
— Со мной в последнее время такое бывает очень часто.
— Вот как?
Рейф положил ломтик сыра на крекер и отправил их в рот.
— И ты не спросишь, о чем я думаю?
Ханна сделала еще шаг назад, не доверяя ему.
— Это меня не касается, — заявила она.
— Ты уверена? К примеру, сегодня я думал о том, кто, кроме Бев Болтон, мог бы посвятить нас в интимные тайны жителей Эклипс-Бей. И кое-что придумал.
Ханна скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку.
— Только не говори, что среди твоих приятелей есть местный вуайерист!
— Хорошо, что он этого не слышит — он бы оскорбился. По-моему, он считает себя одиноким крестоносцем, борцом за свободу, тайну частной жизни и первую поправку к конституции.
— Насколько я понимаю, речь не о директоре публичной библиотеки.
— Нет. — Рейф съел еще ломтик сыра. — Завтра, пока Митчелл будет в Портленде, я побеседую со своим осведомителем.
— Знаешь, я была бы не прочь присутствовать при этом разговоре. — Ханна выдержала паузу. — С кем ты хочешь поговорить?
— С Верджилом Нэшем.
Ханна поморщилась:
— Об этом сразу узнает весь город.
— Сомневаюсь. Так ты хочешь съездить к нему со мной?
Ханна решила отнестись к ситуации философски:
— Ладно, от моей репутации здесь, в Эклипс-Бей, все равно уже ничего не осталось. Какое мне дело, даже если весь город узнает, что я хожу с тобой в порносалон!
— Правильно, — с энтузиазмом поддержал Рейф. — «Книги и видеокассеты для взрослых» Верджила — как раз то место, куда я просто обязан сводить девушку вроде тебя.
— Я знала, что ты умеешь развлекать знакомых. — Она повернулась, собираясь удалиться на третий этаж.
— Но я думал не только про Верджила Нэща, — светским тоном продолжал Рейф. — Еще я размышлял о фобиях.
У нее пересохло во рту. Значит, он все-таки подслушал ее разговор с Митчеллом. В ушах Ханны зловеще зашумело. Она медленно обернулась.
— Этого я и боялась.
— Знаешь, мой дед прав. Лучший способ избавиться от фобии — признать, что она существует. Просто взять и признать, понимаешь?
Она прокашлялась.
— В фобиях я не разбираюсь, но, по-моему, такой подход только спровоцирует серьезные приступы паники.
— Об этом я не подумал.
— Тогда подумай. А теперь извини, мне пора спать.
— Ханна!
Она нехотя обернулась:
— Ну что еще?
— Если у меня фобия, то приступы паники, похоже, бывают у тебя.
— Спокойной ночи, Рейф. — И она торопливо взбежала по лестнице.
Уинстон вернулся на третий этаж не сразу, а когда наконец появился в спальне, его шерсть была холодной и сырой. Ханна сообразила, что Рейф брал пса с собой на полуночную прогулку.
— О чем вы там болтали вдвоем? — шепотом спросила она.
Уинстон не ответил. Устроившись в ногах хозяйки, он довольно засопел.
— Ох уж эта мне мужская солидарность!
Она попыталась заснуть, но задача оказалась не из легких. Долгое время она просто смотрела в потолок и размышляла.
Глава 19
Заведение «Книги и видеокассеты для взрослых» Верджила располагалось на расстоянии сотни футов от официальной границы города Эклипс-Бей. Пятнадцать лет назад, обустраивая магазин, Верджил старательно выбрал место, находящееся вне досягаемости для местных реформаторов, активистов борьбы за гражданские права и членов городского совета, считавших, что верный путь к переизбранию — распоряжение о закрытии магазина, торгующего порнографией.
«Есть такой давний закон о недвижимости, — когда-то объяснял Верджил Рейфу. — Расположение решает все».
Верджил не сразу понял, что сделал удачный выбор: многие клиенты предпочитали заходить в магазин так, чтобы их при этом никто не видел. Когда у Верджила появился десяток постоянных клиентов, он устроил небольшую автостоянку — но за магазином, а не перед ним, где знакомые машины наверняка могли высмотреть соседи, деловые знакомые и родители.
— До сих пор не верю, что отважилась привести Уинстона в такое место. — Ханна поморщилась, глядя на заднюю дверь магазина и пристегивая к ошейнику пса поводок. — Надеюсь, Уинстон еще слишком молод, чтобы разобраться, что к чему.
— Ты сама захотела взять с собой Уинстона, — напомнил Рейф.
— Пока мы не узнаем, кто пытался убить его, я не оставлю его одного ни на минуту. — Ханна быстро оглядела почти пустую стоянку. — Хорошо еще, посетителей здесь сегодня немного.
— Их вообще нет, — поправил Рейф. — Вон тот фургон в углу принадлежит Верджилу.
— Да? Странно, что он до сих пор не разорился. Уже два часа дня, а в магазине пусто!
Рейф распахнул дверцу машины.
— Сюда обычно приходят в сумерках.
— Откуда ты знаешь?
— Это знают все. — Рейф захлопнул дверцу, не давая Ханне возможности продолжить расспросы.
Ханна опасливо вышла из машины.
— Идем, Уинстон. Только ничего не трогай, ладно?
Шнауцер легко выпрыгнул из машины и сразу остановился, с любопытством обнюхивая лежащую на асфальте пластиковую упаковку.
Ханна наклонилась, гадая, что его так заинтересовало, и издала испуганный возглас:
— Господи, да это же использованный презерватив! Ты что, не слышал меня, Уинстон? Ничего не трогай!
Она поспешно оттащила пса в сторону.
— И надолго вы тут застряли? — поинтересовался Рейф, открывая дверь магазина. — У нас полно дел.
Ханна ответила ему свирепым взглядом и вошла в дверь, ведя за собой Уинстона.
— Похоже, ты здесь частый гость.
— Да, в юности я с пользой провел здесь немало часов.
— Могу себе представить.
— Верджил — истинный пионер в области сексуального просвещения.
