Ребекка Форстер Ребекка Форстер - Грезы
Лизабет совершенно забыла про Мари, закрыв за собой входную дверь. Она торопливо спустилась с широкого крыльца и направилась по дороге, ведущей к воротам. Проклятый ирландец. Она-то думала, что отделалась от него. Как глупо с его стороны являться сюда. Он тут совсем не нужен. Ей предстоит неприятный разговор.
Ноги Лизабет шли быстро, но мысли летели еще быстрей, и она совсем уже раскалилась от ярости, когда увидела Шона Коллиера, небрежно прислонившегося к решетке ворот. Она остановилась, глядя на него и пытаясь успокоиться. Какой у него самодовольный вид! Кто его сюда звал? Он и представления не имеет, что пережила она — да и Сасс, конечно, — за последние месяцы. А теперь заявился и думает, что его примут с распростертыми объятиями. Ну, мистер Коллиер, в следующий раз подумаешь прежде, чем приходить.
Расправив плечи и одернув на коренастой фигуре кардиган, Лизабет взяла себя в руки. Гнев лишь подогреет его интерес, и он не отвяжется. Она медленно направилась к нему, глядя прямо перед собой, а он отошел от ворот и шагнул ей навстречу.
— Мистер Коллиер? — Лизабет попыталась улыбнуться, но улыбка тут же увяла, когда Шон взглянул на нее своими черными глазами. Насколько проницательнее этот человек по сравнению с Куртом Ивенсом. Ей лучше держаться начеку.
Лизабет замедлила шаг и остановилась в паре ярдов от него. Он вцепился пальцами в завитки железа, словно был Самсоном и без труда мог обрушить колонны храма.
— Я крайне удивлена вашему приезду. Чем могу служить?
— Я бы сказал, что многим, Лизабет. Для начала, например, открыть эти ворота. Я приехал повидаться с Сасс, раз она неважно себя чувствует в эти дни.
Лизабет вздрогнула. Голос этого человека, такой низкий и мягкий, чья плавность становилась почти музыкой из-за ирландского акцента, пожалуй, самое опасное. Лизабет ни за что не должна позволить, чтобы этот голос шептал Сасс всякие там слова. Ведь в итоге он ничего не принесет ей, кроме разочарования, как и все другие мужчины.
— Откуда вы это взяли? — спросила Лизабет.
Шон кивнул в сторону большого, белого дома.
— Я слышал, что она все время находится дома. Мне об этом сообщили люди, с которым я познакомился во время работы над сценарием. И они говорят, что Сасс не видится ни с кем после несчастного случая. Но точно никто мне не смог ничего сказать. И я подозреваю, что, возможно, дела у Сасс хуже, чем все думают.
Лизабет покачала головой, как бы давая понять, что не в ответе за всякую чепуху, какую болтают люди.
— Не стоит обращать внимания, — ответила Лизабет, и в ее голосе послышались грубые и холодные нотки. — В Голливуде всегда полно сплетен. Люди болтают то, в чем сами не разбираются. И друзья тут не такие, как на том острове, откуда вы приехали. Тут не деревня, где все люди сбегаются к флагу в случае беды.
— Вероятно, вы опустили флаг, мисс, вот никто и не знает, куда бежать, — возразил Шон.
Лизабет и прежде ему не нравилась, но он никогда еще не испытывал к ней такой неприязни, как теперь. Он явственно видел, что перед ним лживая и опасная особа. И Шон решил вести себя осторожно.
— Уверяю вас, я делаю для Сасс все, что в моих силах.
— Тогда дайте мне с ней повидаться, Лизабет, — парировал Шон. — Дружеское лицо — это то, что сейчас нужно Сасс, да и вам не мешает немного передохнуть самой после всех трудов. Как я понимаю, Курт больше здесь не бывает? И, судя по всему, прислуги здесь тоже почти не осталось. Я не сомневаюсь, что Сасс будет рада меня видеть.
— Я не знаю, сможет ли она вас принять. — Лизабет потирала руки, словно замерзла, а глаза ее смотрели куда угодно, но только не в лицо Шону. — Мистер Коллиер, вы должны понять, что здоровье Сасс очень хрупкое. И расстраивать ее сейчас…
— Вы считаете, что она расстроится, увидев меня? — Шон говорил теперь громче и с заметным раздражением.
— Нет, не вас именно. — Лизабет пошла на попятную. Этот человек слишком быстро реагирует. — Я считаю, что ее может расстроить все необычное.
— Клянусь Девой, я думаю, что сейчас для Сасс все необычно. В последний раз, когда я ее видел, это была майская королева. Клянусь всеми святыми, мисс Лизабет, сейчас она едва ли способна танцевать. И, возможно, сейчас ждет друга, который отвлек бы ее от мрачных мыслей.
— Я ее друг, мистер Коллиер, — твердо сказала Лизабет. — Я уже долгие годы ее друг и помощница. И я знаю, что для нее хорошо, а что плохо. И состояние Сасс я оцениваю сердцем и здравым умом. А сейчас, будьте так любезны, дайте ваш номер телефона, и когда она немного окрепнет, я вам позвоню. И вы тогда поговорите.
— Кажется, я уже достаточно ждал, — напомнил он, и его глаза потемнели еще больше. Лизабет еще крепче стиснула руки; вся ее энергия уходила сейчас на то, чтобы сдерживать свой гнев и страх.
— Тогда простите, но я вынуждена быть с вами откровенной. Вы здесь не нужны, мистер Коллиер. Вы один из тех, кто несет ответственность за случившееся с Сасс. — Шон отпустил решетку ворот и с вежливой насмешкой выслушивал слова Лизабет. Его надменность привела Лизабет в ярость, и она возвысила голос, переходя на крик. — О да, это так! Не пытайтесь это отрицать. Эта книга. Сасс сошла от нее с ума. Она потеряла сон и аппетит, только о ней и думала. Я была счастлива, когда вы ей сначала отказали. Но потом вы появились вновь, вынырнули из ниоткуда и отдали ей вещь, которую нельзя было давать.
— Лизабет, она хотела получить эту книгу, чтобы стать больше, чем была. Она заботилась о своем сердце, — ответил Шон без малейших раздумий.
— Вы отдали ее, не задумываясь, чем это для нее грозит.
— Вы сошли с ума! Когда произошло несчастье, меня и близко не было, — воскликнул Шон, пораженный упорством этой особы.
— Но вы передали ей права на книгу. И именно из-за этого она и оказалась на том утесе. Вы так же виновны в ее травмах, как если бы сами толкнули ее вниз.
Лизабет вскипела, невольно подошла ближе и схватилась за решетку ворот, чтобы унять свой гнев. Больше сказать ей было нечего. Впервые в жизни Лизабет захотелось сбежать. Но возможность была упущена. Шон бросился к решетке, его большие руки накрыли ее пальцы, так что у нее не осталось выбора, как стоять лицом к нему, ощущать на себе его гнев, вдыхать его запах. От него пахло лесами, из которых он приехал, и его родным зеленым островом. Он него пахло силой и волей, и Лизабет всей душой желала, чтобы он оказался подальше от нее, от этого дома и Сасс, которую он обожает. Однако хватка Шона оказалась жесткой, она вдавила ее тонкие пальцы в холодную железную решетку. Его губы оказались совсем близко от нее, и она отвернула лицо. Выхода не было. Она вынуждена слушать, став пленницей.
