Татьяна Белая - Сплетение судеб
— Слушай, какой у тебя мобила-то классный, — сказал парень, беря в руки его мобильный телефон. — Навороты разные. Видео аж на 90 минут. Вот телефон мне такой подари, а то у меня уже устаревшая модель, — продолжил он, нажимая разные кнопки.
— Заметано, — обрадовано ответил отец, — завтра сходим, выберем тебе самый лучший.
— Оба-на! — вдруг недоуменно воскликнул Мирик. — А откуда у тебя в телефоне эта фотография? Это же я возле своего автомобиля стою. Мне здесь 16 лет. Мы только что с дядей Васей мою машину до ума довели, и он меня сфотографировал на ее фоне. Таких снимков всего два было. Один у мамы, один у меня.
Мужчина досадливо покачал головой и некоторое время молчал. Сын придвинулся к нему, держа в руках телефон со своим фото.
— Ну, что молчишь? — насмешливо произнес юноша. — Значит, ты все-таки виделся с мамой? Она тебе снимок дала? Выходит, у тебя была возможность встретиться со мной, а ты мне лепишь, что разыскать меня не мог.
— Мирка, — ответил тот, пытаясь обнять сына за плечи, — я поклялся Катерине, что о нашей той встрече никто не узнает.
— Знаешь что, давай так, или мы будем друг с другом откровенны, или никаких отношений между нами не будет, — решительно сказал Мирик, вставая и отходя от отца к столу.
— Хорошо, — согласился Крылатов, — только пообещай мне, что матери ты об этом не скажешь.
— Там видно будет, — раздражено произнес тот.
— Где-то года два назад был я в Питере. В холле гостиницы я столкнулся с твоей мамой. Встреча была такой неожиданной, что мы оба растерялись. Несколько минут смотрели друг на друга и молчали. Потом я взял ее за руку и попросил подняться ко мне в номер, поговорить. К моему удивлению, Катя сразу согласилась.
— Сама согласилась или ты ее силком затащил?
— Да, боже сохрани, — усмехнулся мужчина. — Там было полно народу, охрана, меня бы сразу притормозили. Нет, Катюша пошла совершенно добровольно. А вот, когда мы зашли в номер, то нас просто притянуло друг к другу. Мы даже ни о чем не говорили. Это был такой порыв. Мы просто стянули с себя одежду, причем я с нее, а она с меня, и упали в кровать. Сын, я тебя умоляю, не суди мать. Все-таки мы с ней год встречались, потом четыре года прожили вместе, тебя родили. Не чужие мы люди.
— И что потом? — поинтересовался парень.
— А потом она сразу стала одеваться и собралась уходить. Я умолял ее только об одном, чтобы Катя позволила мне увидеть тебя. Поклялся ей, что о произошедшем никто никогда не узнает. Тогда она твердо пообещала мне, что я увижу своего сына. Но, как я потом понял, женщина просто-напросто решила усыпить мою бдительность. Катя понимала, что я могу проследить за ней и узнать, где вы живете.
— А она что, меня тебе издали показала? — удивился Мирик.
— Нет, сын, — вновь горько усмехнулся отец. — Когда я ушел в ванную, Катя тихонько закрыла защелку, у меня шумела вода, и я ничего не услышал. Она просто ушла, оставив на столе вот эту твою фотографию. Я тогда, выбив защелку, выскочил в коридор в одном халате и босиком. Но Катюшу уже не догнал.
— Лихо мама тебя вокруг пальца обвела.
— Лихо, но и довольно жестоко она меня наказала. Я натура не очень сентиментальная, — сказал он, — а в тот день волком выл, рыдал навзрыд, как ребенок. Смотрел на твое фото и готов был волосы на себе рвать. Ты и маленьким на меня походил, а тут я увидел свою копию. И с Катериной еще такое произошло, о чем я уже и мечтать не мог. Ясно понял тогда, что потерял по собственной глупости.
— Значит, мама тебя все равно до сих пор любит, — задумчиво произнес сын.
— Да, вряд ли, — возразил тот, — остались у нее, видимо, воспоминания, но простить Катя меня не смогла. Я, когда ушел с преподавательской работы в университете, то устроился в научно-исследовательский институт. Для мужика моего склада характера, работать преподавателем было, конечно, сложновато. Слишком много соблазна, как в малиннике. А к тому времени, перед разводом, я сразу по окончанию аспирантуры защитил кандидатскую, Катя закончила иняз. Я, вроде, как-то уже и угомонился. Так, иногда по старой привычке позволял себе маленько гульнуть, но был очень осторожен. А тут, что-то взыграло ретивое. Принесла нелегкая в тот день соседку Наташку. Катюха неожиданно вернулась и застала нас с ней. Тут уж никак было не отвертеться.
— Ладно, батя, давай не будем о грустном. Теперь уж ничего не вернешь. Маме я, конечно, о нашем разговоре не скажу. Только ты мне, пожалуйста, не ври никогда, — попросил юноша отца, вновь присаживаясь с ним рядом.
— Обещаю, сын.
— И вот еще что, ты между мамой и Павлом не становись. Они хорошо и дружно живут.
— Договорились, — ответил тот, — только и ты, Мирочка, между Ольгой и ее мужем не встревай. Если женщина решилась в ее годы родить, значит, это осознанно.
— Да, пап, — с улыбкой произнес Мирик, — я все хотел спросить, как у тебя ключи от моей квартиры в кармане оказались? Неужели ты их всегда с собой таскал в Россию?
— Нет, конечно, — усмехнулся Крылатов. — Дело в том, что мне позвонил Андрей и сообщил, что ты приходил к ним домой и интересовался моим адресом и телефоном. Он-то мне дозвонился на сотовый, я в то время в Лас-Вегасе был. Обрадовался я страшно и сразу рванул в Питер. Ключи взял, чтобы открыть дверь самому. Так как на Курчатова вы не живете, то квартира обязательно находится на сигнализации, подумал я. Меня бы охрана прихватила, вызвали бы хозяйку, и уж в этот раз я бы от Кати не отстал. Проследил бы за ней до самого вашего дома. А когда вернулся из Тюмени, — продолжил он, — то зашел в твою квартиру без спросу, так как был уже под очень хорошим градусом в тот день. Наташка увидела, что я вошел, и сама ко мне заявилась. Мы с ней еще коньяк из холодильника допили, а тут и ты нарисовался.
— Все с тобой ясно, — иронично заметил парень.
Отец с сыном еще долго беседовали обо всем. Новомир Львович пробыл в Лондоне целую неделю и взял с Мирика слово, что тот непременно навестит его в Бостоне.
Глава 22
Летом Ольга сидела на лавочке в скверике со своей Анастасией Александровной. Настя только что вернулась из очередного отпуска и в первый раз видела Олиного сына. Мать с любовью смотрела на своего Артемку в колясочке и счастливо улыбалась.
— Оль, ты аж помолодела после родов, — сказала приятельница, — сияешь вся.
— Может и так, — ответила та. — В молодости вот как-то не осознаешь этого счастья материнства. Да, если учесть еще при каких обстоятельствах я забеременела в первый раз. Сейчас совсем другое дело. Теперь у меня совершенно другой виток жизни начался.
