Маргарита Южина - Принцесса в лопухах
– Я вас настойчиво просила меня не беспокоить, – Валя сурово сжала губы и уставилась на Степана.
– Я, собственно, и не думал, – язвительно ответил тот. – Но вот девушки очень просились к вам в гости, не мог им отказать – завез.
Кажется, только сейчас Валентина увидела девушек. Немного нахмурилась, видно, припоминая, и пригласила:
– Входите. Кажется, вас зовут Варварой, а вас – Гутиэрой? – уточнила она.
– Нет, наоборот: ее Варей, а меня – Аллочкой... Аллой Власовной, – пояснила Аллочка и уверенно прошла в комнату.
Почему-то сразу отпал вопрос, есть ли у няни семья: с первого взгляда было видно – женщина проживает в одиночестве. Небольшая комнатка была обставлена скромно и, вероятно, когда-то была чистой, потому что все вещи были аккуратно расставлены по своим местам, нигде не валялось ни носочка. Ни газет на полу, ни чайной кружки возле дивана. Однако по полу уже катались шары из пыли – видно, хозяйка давненько не занималась уборкой, не до того ей было...
– Садитесь, я принесу вам кофе, – сухо проговорила Валентина. – Вам со сливками? С сахаром? Сразу говорю – ни того, ни другого нет, я не выходила в магазин.
– Тогда мне чаю, если можно, – улыбнулась Аллочка. – А Варьке кофе, можно без сливок и без сахара... да и без кофе, так только – водички брызните...
– А мне можно вообще ничего, – разрешил Степан. – Я уже привык: во втором доме подряд с чаем кидают... Простите.
Через минуту Валентина чопорно вкатила в комнату маленький столик, на котором стояли четыре чашки, чайничек и маленькая тарелочка с сушками.
Валентина села напротив гостей, взяла чашечку двумя пальчиками и замерла в ожидании: она понимала, что гости заявились не чаевничать.
– Мы хотели бы поговорить с вами... – начала Аллочка.
– Со мной уже говорили, – сухо отрезала Валентина. – Милиция.
– Но... понимаете, – вклинилась Варька. – В доме произошло убийство. И даже два. Ничего удивительного, что всех тревожат расспросами. Если вам нечего бояться, просто отвечайте на наши вопросы, вы же не маленькая девочка, что за капризы? Вы прекрасно понимаете – это не праздный интерес. А если не станете отвечать, мы можем подумать...
– Спрашивайте, – смилостивилась женщина.
– Расскажите, как вы относились к Назаровым? – напрямую спросила Варька.
Валентина некоторое время молчала, а потом заговорила:
– К Жанне я относилась... хорошо относилась. Правда, я считаю, что женщина не должна заниматься ничем, кроме воспитания детей и мужа... Да, милые мои, не делайте круглые глаза! И мужа! Потому что ни один супруг еще не попал к нам в руки в совершенном виде!
Аллочка неуместно фыркнула, но удачно сделала вид, что закашлялась. Что уж душой кривить – Валентине в руки и вовсе мужья не попадались, куда уж там до совершенства.
– Семьей надо заниматься, – покосилась на нее няня Валя. – А Жанна Игоревна решила отдаться бизнесу. И это в то время, когда Марии не было еще и трех лет! С моей точки зрения, это было грубой ошибкой. Однако в остальном... были погрешности в воспитании, но, на мой взгляд, несущественные. Мама тщательно следила за гармоничным развитием ребенка, искренне интересовалась ее успехами и пользовалась у девочки заслуженным авторитетом. Дочь ее даже любила, не буду кривить душой. Однако, если бы мама сидела дома, связь с ребенком была бы намного прочнее... Молодой человек, не чавкайте!
Уже на второй минуте беседы у Аллочки от скуки заныл коренной зуб.
– А вы когда-нибудь рассказывали Маше сказки? Потешки? – неожиданно спросила она. – Песенки ей пели? В паровозики играли? Хохотали?
– То есть Алла Власовна хотела спросить: а как вы относитесь к отцу Маши, к Кириллу Андреевичу? – уточнила Варька.
И тут глаза женщины стали холодными и непроницаемыми. Однако ж она продолжала говорить:
– Кирилл Андреевич, по моему мнению, и вовсе вел себя преступно. Да, преступно! – теперь она говорила быстро, а по ее щекам расплылся нездоровый, какой-то чахоточный румянец. – Его отношения с ребенком были просто недопустимы! Он дарил крошке бриллианты! Дом на... где-то там... собирался подарить! Вешал на нее золото! Но никогда у него не находилось времени, чтобы сводить ребенка в зоопарк. Ни разу он не вышел с ней в парк на прогулку, не посвятил Марии ни одного дня. А что он творил, когда приходил домой?! Он же просто не мог лечь спать, пока не зайдет к девочке в спальню. Начинал ее целовать, тискать, будоражить ребенка, и это в позднее время, нарушая всякий режим!.. И хорошо, если он при этом был трезвым! А ведь раньше случалось и такое, что к кроватке ребенка отец подходил в пьяном виде! От него несло перегаром и табаком! Конечно, Мария реагировала на это бурно – просыпалась, начинала болтать, смеяться, у нее нарушался сон, утром девочку невозможно было поднять, пропускались завтраки, сдвигались обеды, а уж о занятиях и вовсе говорить не приходится. А как ее баловал Кирилл Андреевич! Шоколад в постель! Ночью!.. Вы себе не представляете – однажды я даже видела, как он поил ее кока-колой!.. Не заставляйте меня вспоминать эти страсти.
Женщина так расстроилась, что даже выпила чашку чая залпом, как стопку водки. Глядя на нее, Аллочка чувствовала себя преступницей – до сей поры она ничего ужасного в этом не видела. Видимо, Варька тоже, потому что она позволила себе возразить:
– Валентина, а может, все было не так трагично? – пожала она плечами. – Ну, подумаешь – пришел отец к дочке в спальню чуть позже. Но ведь вы сами говорили – он к ней заходил сразу после работы. И что поделать, если работа у него заканчивается так поздно? Целовал, тискал, баловал шоколадом – ну, любил он ребенка, это ведь ни для кого не секрет. И потом, отцы всегда любят больше дочерей, тем более пока они маленькие.
– Не знаю, не знаю... – многозначительно посмотрела на нее Валентина. – Тут ведь еще надо посмотреть – КАК он ее любил! Может быть, Марию он баловал как дочь, а может быть, его тянуло к ней...
Тут она поднялась с кресла и быстро подошла к книжной полке, вытянула книгу со страшной обложкой и грохнула на столик.
– Вот, – словно уличая Варьку в чем-то нехорошем, проговорила она. – Я тоже так думала – любит, балует, отцы больше любят дочерей! Думала, пока не прочитала вот это. Читайте-читайте. Это книга о педофилах! Я ее случайно купила по сниженной цене.
– Ну, блин, ваще-е-е! – изумленно вытаращился на Валентину Степан.
Та только сверкнула на него строгим оком и продолжала тыкать книгой в нос Варьке:
– Почитайте же! Очень поучительная вещь. Я бы даже сказала – настольная книга матери и няни!
Аллочка схватила книгу, рассмотрела ее со всех сторон и разочарованно протянула:
– Так это же художественная литература! Ха! Там вам такое придумают! Назаров-то тут при чем?
