Жаклин Айрес - На контракте (ЛП)
— Привет! — быстро отвечает Мэдди.
— Мэдди, ты должна найти для меня сегодня время. Я заплачу. Мне нужно поговорить, — со всхлипами говорю я. К счастью, Мэдди понимает, что такое истерика.
— У меня есть окно на час. Все будет хорошо. Я должна идти, — она вешает трубку.
Я сижу сложа руки и стараюсь осуществить глубокое дыхание. Мой телефон сообщает о пришедшей смс-ки.
Ты мой самый любимый запах.
Я закрываю глаза и вспоминаю, как он утыкается носом в меня. Ох, как я скучаю по тому, как он нюхает...
Я заставляю себя подняться из-за стола и забираю телефон Полины с собой, которую нахожу складывающую полотенца и протягиваю ей его обратно.
— Спасибо, Шарлотта, — она забирает его.
— Полина, ты не должна этого делать, — я пытаюсь забрать у нее корзинку.
— Ерунда! — прогоняет она меня прочь.
— Ну, у Беннетта терапия только через час. Ты не будешь возражать, если я сбегаю по кое-каким делам?
— Иди. У нас все будет хорошо.
— Спасибо! — я бросаю ей полуулыбку и хватаю свои ключи по дороге.
— Ты в порядке, девочка? — она окидывает меня подозрительным взглядом.
— Эм... ну... буду, — говорю я. — Вернусь через пару часов. Звони, если что-нибудь понадобится, — я махаю своим телефоном. Она кивает в ответ, и я отправляюсь в путь.
* * *
Я падаю в кресло напротив моей лучшей подруги, которая все-таки кажется проигрывает свою битву с челкой, так как она непрерывно пытается сдуть с глаз.
— Выкладывай, — говорит она, делая глоток кофе, который я принесла ей.
— Я скажу, но ты должна пообещать мне, что не расскажешь ни слова сестрам, — я знаю, что мне можно этого не говорить, но я все равно это делаю, чтобы окончательно саму себя успокоить. Мэдди была хороша в секретах, с того самого дня, как я встретилась с ней в средней школе. Если ее попросить ничего не рассказывать, она будет могила. Господи, я не представляю, как она может хранить столько секретов в своем блестящем уме. Никогда… не единого раза… она не подвела! Взгляд, который она посылает мне прямо сейчас, просто напоминает об этом факте.
— Ладно, терять нечего, — медленно начинаю я объяснять, что у меня происходило последние несколько недель. Митч отодвинулся от меня. Его объяснения по поводу нас своей бабушке. Новость, что у него была жена и он ее потерял, но мне не сообщил об этом, и то, что он до сих пор не знает, что я в курсе его трагедии. Про игру в бинго и мое противостояние ему, про его возобновившийся интерес ко мне и предпринятые усилия. Я рассказываю ей обо всем, кроме… ну, вы знаете чего именно.
— Порви с ним, — говорит она.
— Я не могу, — глубоко вздохнув отвечаю я.
— Почему? — как бы между прочим спрашивает она. — Тебе не нужен еще один Джош!
Потому что я подписала контракт. Конечно, я не говорю этого вслух.
— Потому что я... я влюбилась в него, и я знаю, что он чувствует то же самое ко мне. Я знаю, что он испытывает большую вину из-за потери своей жены. Я первая женщина, к которой у него появились такие чувства с тех пор, как она умерла почти двадцать лет назад. Поэтому я знаю, откуда все идет. Но от этого это не выглядит менее болезненным? Нет. Но мне очень нужна помощь, чтобы попытаться разобраться и пройти через это вместе с ним, Мэдди. Я... Я никогда не чувствовала такого ни к кому. Джош был курьезным случаем. Мои чувства к нему дерьмо по сравнению с тем, как я отношусь к Митчу. Мне нужна помощь, чтобы понять, как мне стоит вести себя рядом с ним. Я просто в бешенстве. Я не могу контролировать себя, хотя знаю, что он очень переживает, — я хватаю ее коробку с бумажными платками и начинаю сморкаться.
— На самом деле — это хорошо. Чарли, ты реагируешь так, как и нужно. Он использует смерть своей жены, как оправдание, — она поднимает свои очки вверх на переносицу.
— Мэдди! — ахаю я.
— Дай мне закончить, пожалуйста, — она поднимает руку. — Он использовал смерть жены в качестве предлога, чтобы оттолкнуть свои чувства все равно как. Когда с вами все произошло, он забыл об этом на какое-то время, пока что-то не спровоцировало его. Какая-то мысль или воспоминания, кто знает? И тогда он вернул свое оправдание обратно, потому что испугался. Бабушка знает все его дерьмо! Она все сделала правильно. Двадцать лет — долгий срок, чтобы пользоваться все время одной и той же оговоркой. Ты видно показала ему или напомнила как-то, а может быть, заставила наконец-то понять, что ему это больше не нужно. — Она делает еще один глоток, я присоединяюсь к ней.
— Чарли, он должен нести ответственность за свои поступки сам. Если ты начнешь с ним нянчиться, и будешь оправдывать его поведение, по сути дела, только дашь ему новое оправдание, и будет не хорошо для вас обоих. Нет… он должен осознать и понять, почему он так вел себя. Он должен справиться со своим гневом и разочарованием, должен сам исправить ситуацию. Если смотреть вдаль, то ты поможешь ему разрешить этот вопрос и двигаться дальше по жизни, но уже более полноценным, чем сейчас. — Она опять делает глоток кофе.
— Мэдди, я сохраню секрет, который ты мне открыла, — улыбаюсь я ей.
Ее улыбка озаряет глаза, и она смеется.
— Эх, ни для кого не секрет, что я мозг этой операции.
— Я люблю тебя, Капитан. Спасибо, — я встаю и обнимаю ее, игнорируя, как она закатывает глаза на мое прозвище.
— Я рада, что смогла тебе помочь. Мне он очень нравится, Чарли. Особенно мне нравится, что он смог сделать тебя счастливой, ну, ты знаешь, перед тем как он стал киской.
— Хватит! — я шлепаю ее по руке.
— Хорошо, у меня следующий клиент. Я пришлю тебе счет, — она толкает меня своим бедром.
— Эй, сегодня что день «Викинга»? — я приподнимаю брови.
— Неа… завтра в три.
— Улыбнись ему, — ободряюще советую я.
— На самом деле... я уже улыбнулась.
— И?
— Он спросил, почему я перетаскиваю столько книг сразу.
— А ты?
— Ой, у меня было много тяжелых книг по психологии, которые я одолжила у своего коллеги. Я собиралась оставить их на стойке регистрации, но по дороге к стойке я случайно их все уронила. И... он вскочил и помог мне, — она опять дует на челку, которая опускается ей на глаза.
— Так он оказывается умеет говорить? — я вопросительно приподнимаю брови.
— Да, черт возьми… и даже его голос сексуальный! — отвечает она разочарованно.
— Что он еще сказал?
— Он спросил, выжило ли на этой неделе растение, или оно встретит свою кончину на следующей.
Я начинаю смеяться и просто ничего не могу с собой поделать.
