Юлия Данцева - Жена Кукловода
Людмилу пробивала нервная дрожь, когда она снова переступала порог его квартиры на канале Грибоедова. Слишком тягостное впечатление оставило у нее последнее посещение этого дома. Тревожные предчувствия не отпускали, и она судорожно стискивала ладонь мужа. Руслан тоже выглядел напряженным, будто ожидал подвоха.
В гостиной был накрыт стол, сверкавший хрусталем, белизной фарфора и накрахмаленных скатертей. Сияла затейливая кованая люстра, играла негромкая классическая музыка.
Гостей было не слишком много, около пятнадцати человек, в основном мужчины в строгих дорогих костюмах, белых батистовых рубашках и бабочках. У всех без исключения были знаки отличия сообщества. Среди этого черно-белого великолепия, поблескивавшего золотыми часами, бриллиантами на запонках и булавках для галстуков, женщины смотрелись, словно диковинные цветы в изящных вечерних платьях, довольно откровенных. Их было всего пятеро, не считая Людмилы. Одна, строгая чопорная дама с властным жестким лицом, была одета более сдержанно, в светло-серый брючный костюм, и носила на пальце кольцо домины. Четверо остальных были явно сабмиссивами, хотя ошейник она разглядела только на одной.
Людмила раньше видела всех этих людей не один раз на собраниях в особняке на Шпалерной. И даже знала некоторых по псевдонимам. Но лично ни с кем знакома не была. Руслан сдержанно поздоровался со всеми, в том числе с дамой с кольцом, но обошел вниманием остальных женщин. Людмилу тоже никто не приветствовал. Ее это уже давно не задевало. В этой сумеречной части их жизни она уже привычно играла роль бессловесного покорного приложения к своему мужу. Эль, куклы Кукловода.
Они подошли к хозяину дома, Руслан поздравил его и вручил серебряный портсигар довольно тонкой работы. Шталь улыбнулся и поблагодарил его за подарок, даже удостоив легким кивком головы Людмилу. Она ответила почтительным полупоклоном.
Перед тем, как гостей пригласили за стол, в гостиной появился немного запоздавший гость в сопровождении своей спутницы. Людмила посмотрела в их сторону, и ее сердце рухнуло в пустоту. Это были Каверин и Анна.
Она сжала руку мужа и кивнула в сторону вошедших. Руслан нахмурился и погладил большим пальцем костяшки ее пальцев, ободряя и успокаивая.
Гости расселись за столом, ужин начался с поздравительных тостов. Гости говорили о заслугах Шталя перед сообществом, о его необыкновенном такте и таланте психолога, об успехах в научной и преподавательской деятельности.
Каверин, сидевший практически напротив Сикорских, изредка бросал на них странные взгляды, и Людмила замирала от тоскливого тревожного предчувствия. Анна, напряженная как струна, с неестественно прямой спиной, не поднимала глаз и не притронулась к еде. Людмиле было нестерпимо жаль подругу, но она понимала, что ни она, ни Руслан не в силах ничем ей помочь. Нестерпимо хотелось, чтобы этот вечер поскорее закончился.
Наконец, все тосты были сказаны, трое молчаливых официантов, обслуживавших ужин, подали десерт, и Шталь пригласил всех пройти в соседнюю малую гостиную, «английскую», как называл ее доктор, где на низких кофейных столиках были расставлены ящички с сигарами и бронзовые пепельницы.
Мужчины расселись по кожаным креслам, некоторые остались стоять, ведя оживленные беседы. Строгая дама подошла к хозяину проститься, сославшись на разыгравшуюся мигрень. Официанты бесшумно лавировали между гостями, разнося напитки. Руслан тоже хотел было подойти к Шталю, чтобы откланяться, но он вдруг позвал его сам, желая представить какому-то седовласому господину.
Людмила осталась стоять у стены, незаметно переминаясь с ноги на ногу. Узкие туфли на высоком каблуке начинали жать.
- Как приятно снова видеть прекрасную Эль, - вкрадчивый голос заставил ее вздрогнуть.
Она обернулась. За спиной стоял Каверин, а рядом тихая и безучастная как тень Анна.
- Простите, господин Кей, - ответила она, холодно и бесстрастно, – Мне не разрешено общаться с посторонними.
- Конечно, - Каверин ничуть не смутился, – но я не смог удержаться от комплимента. Вы действительно обворожительно выглядите.
Людмила промолчала и отвернулась, отчаянно пытаясь разглядеть в толпе мужа и привлечь его внимание. Но он увлеченно беседовал с Шталем и тем седовласым незнакомцем.
- Господин Кукловод так давно не посещал собрания, - продолжил Каверин, будто не обратив внимания на ее слова. – А я хотел выразить ему благодарность. Ведь с его помощью я получил назад свою Еву.
Каверин уже стоял прямо перед ней. Людмила бросила беглый взгляд на Анну, но девушка стояла неестественно прямо, опустив глаза в пол, на ее бледном лице не отражалась ни одна эмоция. Хотя Людмила почувствовала, что она на пределе, будто натянутая струна. Потом она еще раз посмотрела на Анну, уже пристальнее, и заметила что на ее запястьях - металлические браслеты-кольца, соединенные между собой цепочкой. Изящную шею тоже обхватывал тонкий металлический обруч, на котором держался лиф ярко-алого платья. К обручу была прикреплена цепочка-поводок, концом которого небрежно поигрывал Каверин.
Людмилу обожгло негодованием. Она скрипнула зубами, едва сдерживаясь, чтобы не высказать в лицо Каверину все, что она о нем думает. Он нагло ухмыльнулся, уловив ее гнев, наклонился к ней и прошептал:
- Не правда ли, наряд Евы просто невероятно возбуждающий?
Людмила не ответила, испепелив его взглядом, и снова попыталась найти глазами Руслана. Но, с ужасом увидела, как он вместе с Шталем и тем седовласым господином направился к боковому выходу из гостиной.
Ей стало страшно и больно. Она ощутила себя брошенной и преданной.
Тем временем Каверин, наконец, оставил ее в покое и вальяжной походкой направился в центр гостиной, потянув за цепочку и заставив Анну последовать за собой.
- Господа, - обратился он к присутствующим. – Думаю, настало время для развлечений. Я хотел бы сделать всем подарок.
Он протянул руку к шее Анны и расстегнул обруч, на котором держался лиф ее платья. Тонкая ткань соскользнула вниз, оставляя девушку обнаженной. На лице Анны не дрогнул ни один мускул, она только еще сильнее побледнела.
Людмила едва не застонала от боли и отвела глаза. Она не раз видела такое на собраниях в особняке на Шпалерной. Но тогда это были незнакомые ей, чужие девушки, как говорил Руслан – вышедшие в тираж проститутки, к тому же явно позволявшие делать с собой такое добровольно. Теперь же это была ее подруга. И Людмила точно знала, какую боль ей причиняет Каверин, и для кого это шоу.
Ей ужасно хотелось убежать из этой комнаты, уехать прочь из этого странного места. Но без мужа она этого сделать не могла. Против воли ее глаза опять обратились к Анне, застывшей посреди гостиной. И снова она чуть не застонала, увидев причину ее неестественно прямой осанки.
