Екатерина Каверина - Цвета счастья
— Сергей, ваша жена беременна?
— Да! — кричал он в ответ.
— Езжайте на Можайское, ваш водитель должен знать, сразу за кольцом клиника «Желанные дети», я сейчас позвоню, найду своего доктора, он будет ждать вас. Вы далеко? Сколько месяцев беременность у вашей жены?
— Не знаю, месяцев 7. Спасибо, Галя, — Сергей отключился, а вот у Данченко было что обсудить за завтраком, откуда у Дорофеева взялась беременная жена, из другого города, да так что он даже не знает, как давно она беременна?
Майбах мчался по людным московским улицам, обгоняя незадачливых автомобилистов, яростно сигналя зазевавшимся пешеходом, а Сергею казалось, что они вовсе не продвинулись вперед. Он смотрел на залитое слезами Катино лицо, на ее полные страха и отчаяния глаза и сходил с ума от того, что даже в этот момент, требующий его поддержки и утешения, она не желала его помощи, участия, а только презрительно и словно брезгливо отодвигалась от него.
Дорога, наконец, закончилась, Дима резко вошел в поворот и остановился возле круглого крыльца большого помещичьего дома, совсем не походящего на больницу. В дверях стоял седой врач, рядом еще один помоложе и две медсестры, едва завидев машину они быстро сбежали вниз и разложили каталку. Сергей против Катиной воли схватил ее на руки и быстрым шагом пошел им навстречу, доктор что-то спросил у него, но он даже не слышал, он не мог отпустить ее, расстаться с теплом ее тела, положить на больничную каталку и отдать чужим людям. Врач обратился к Кате, она не ответила, ее голова безжизненно упала на плечо Сергея.
— Сергей Георгиевич, какой срок у вашей жены? — нетерпеливо переспросил врач?
— Не знаю, — тихо, словно стыдясь, ответил Сергей, врачи переглянулись, но промолчали.
— У меня 20 недель, — тихо ответила Катя, — возьмите мой телефон, позвоните Даше, она все скажет. Боже мой! Как больно, — закричала и заплакала Катя. У Сергея не было времени вдумываться в смысл ее слов, он думал только об одном: пусть все наладится! Пусть! С остальным он разберется потом! Второго раза ему не пережить!
— Давайте ее сюда, — строго сказал врач, указывая на приоткрытую дверь, — кладите ее и ищите номер Даши, — он безапелляционно захлопнул дверь прямо перед носом у Сергея.
Шла 26 минута его пребывания в больнице, страх за Катю парализовал его. Почему все так долго, врач не показывался, в спешке пробежала медсестра, везя за собой капельницу, и снова он остался один. Взгляд Сергея упал на яркую прежде комсомольскую, а теперь бульварную газету, которую он сжимал в руках. Сергей вспомнил, что схватил ее с автомобильного кресла вместе с Катиной сумочкой, когда искал телефон. С первой полосы газеты на него смотрела улыбающаяся Катя в атласном зеленом платье и рыжей меховой горжетке, чокаясь бокалом шампанского с ненавистным Докучаевым. Совсем рядом Катя нетерпеливо улыбалась уже ему Сергею, идущему на костылях по залу прилета аэропорта «Домодедово» — день приезда из Мехико, как будто со стороны подумал он. Броский заголовок кричал: «Кого предпочтет продажная судья: химического или металлического магната?».
На фото с Докучаевым Катя была взрослой яркой брюнеткой, и было очевидно, что это снимок вовсе не четырехлетней давности, а сделан он совсем недавно, возможно, даже после ее встречи с Сергеем. Ну что ж, это только подтверждает его грустную теорию, но если Катя всего лишь алчная и беспринципная охотница за большими деньгами, почему он так рвется к ней, боится за нее, думает только о ней? И потом, какой у нее срок беременности? — 20 недель, 5 месяцев, что ж, вполне возможно, что это и не его ребенок, а одного из ее любвеобильных друзей. Сергей не успел погрузится в свои мрачные мысли, как из смотровой палаты вышел врач, Сергей взволнованно пошел ему навстречу.
— Ну что ж, господин Дорофеев, — заговорил он, — Сейчас с вашей женой все в порядке, мы сделали ультразвуковое исследование, назначили ей несколько укрепляющих препаратов, так что угроза выкидыша миновала, — тут Сергей вздохнул с облегчением, — Но она была очень и очень велика, у вашей супруги сильнейшее нервное истощение, а это при любой беременности — серьезный повод для беспокойства, а уж при многоплодной и подавно. Ей показан не только абсолютный покой, но и строгий постельный режим в ближайшие недели, так что сегодня мы оставим ее здесь, а через пару дней вы сможете отвезти ее домой.
Врач все говорил и говорил, но Сергей уже не слышал ровным счетом ничего, что значит многоплодной беременности? У него, у нее будет не один ребенок, а несколько? — Сергея прошиб холодный пот.
— Что значит многоплодной беременности? — вмиг севшим голосом спросил он. Доктор недоуменно посмотрел на Сергея поверх очков, но терпеливо пояснил:
— Когда женщина ждет двух детей, это и называется многоплодной беременностью. А у вас будут здоровенькие мальчик и девочка. Ну что ж, меня ждут и другие пациенты, можете пройти пообщаться со своей женой, — с этими словами врач оставил Сергея одного.
Он не знал, что и думать, он станет дважды отцом, это радость, которая для него затмевала все вокруг, но сомнения в ту же минуту набегали черной тучей — его ли это дети? Почему Катя скрыла от него свою беременность? С другой стороны, если бы она была такой хищницей, как представлял себе Сергей, то она бы тут же осчастливила его новостью об отцовстве, разве это не лучший повод поживиться его капиталом? Что же делать? Что ему со всем этим делать? А тут еще эта шумиха вокруг ее имени в прессе, — Сергей устало опустился на диван и сжал голову руками. Она была такой нежной, когда запахивала пальто на его груди, такой опустошенной, когда говорила, что едва смогла забыть его, и такой отчаянно-встревоженной, когда думала, что теряет ребенка, детей, поправил себя Сергей. Он может одиноко сидеть в этом холле до скончания века, но ничего не понять для себя, а может просто зайти к Кате, взять ее за руку и взглянуть в ее глаза.
Сергей тихо приоткрыл дверь в палату и тут же встретился с Катей взглядом, маленькая и несчастная она лежала под белым больничным покрывалом, натянутым до самого подбородка, на все еще худеньком теле словно нечто чужеродное смотрелся большой живот, к бледной руке с синими нитями вен тянулся шланг от стоящей рядом капельницы. У Кати были опухшие красные глаза и искусанные губы. Она выглядела утомленной, больной и совсем некрасивой, это была не та яростная жгучая пантера, что виделась ему бессонными ночами, нет, Катя больше походила на тихую домашнюю кошку, но для Сергея она была прекрасна! Катя вызывала у него целую гамму самых противоречивых чувств: тревогу, жалость, любовь, и в основе всех их лежало одно — желание защитить, укрыть ее от всего мира, закутать в мягкий шелковый кокон и увезти далеко-далеко!
