Таммара Уэббер - Легко
— Подожди. — Голос Лукаса остановил меня с дверной ручкой в руке. Он сел, слегка растерянный ото сна.
— Я не хотела тебя будить, поэтому оставила записку. — Я подняла ее с тумбочки у входа, сложила и засунула себе в карман. Меня просто переполняли слова и вопросы, но ничего не слетало с языка.
Он потер глаза и встал, с закрытыми глазами он размял шею и потянулся. От его движений его мускулы напряглись, и мне хотелось перестать пялиться, но я не могла этого сделать до тех пор, пока он не открыл глаза.
— Я провожу тебя до машины.
Он повернулся, схватил футболку и начал ее натягивать обратно, я снова могла бесстыдно на него попялиться. По его сильным плечам и спине бежали другие рисунки и какие-то слова, но футболка закрыла их уж слишком быстро. Он скрылся в спальне и вернулся в толстовке с капюшоном и поношенных кроссовках, в которых я никогда его прежде не видела. Обычно он был в ботинках.
— Франсис в кровати. Если конечно он не отрастил себе дополнительные пальцы, я подразумеваю, что это ты его впустила. — Он улыбнулся, пересекая комнату по направлению ко мне.
Я кивнула, когда он подошел ближе, его улыбка увяла. Я знала, что он думал о том, что произошло ранее, до того как мы уснули в объятиях друг друга, размышляя над тем, что я должно быть думала о нем, призывающем меня сказать стоп, когда я четко дала понять, что не хочу останавливаться. Если б он только знал — мое замешательство по поводу его странного отказа, не шло ни в какое сравнение с подозрениями о том, что стало причиной шрамов на его запястьях.
Глава 19
После недельного игнорирования моего существования в классе, в понедельник утром я не знала чего ждать от Лукаса. Изменение было незначительным, но оно все же было. Когда я вошла в класс, его глаза встретились с моими, а на его губах играла еле заметная улыбка. Все в нем стало таким знакомым. В ту ночь, когда мы с ним танцевали, его черты лица объединялись в исключительно симпатичного парня – материал для влюбленности. Сейчас же, я видела все, и его резко выраженные скулы, и упрямый подбородок, и нос с легким намеком того, что был сломан. На одной из щек виднелся крестообразный шрам, а его бесцветные глаза иногда казались мрачными. Локоны его волос смягчали общую картину, но если он когда-нибудь коротко их подстрижет, он будет выглядеть, как абсолютно другой парень.
Он перевел внимание на свой вечно-присутствующий альбом, и я заставила себя смотреть вперед, чтобы не свалиться на лестнице. Всего несколько часов назад он держал мое лицо в своих руках, прижимал меня к двери моей машины и целовал так, как будто мы сделали то, что я хотела, чтобы мы сделали. Я ехала домой в тумане зачарованного желания.
Занимая свое место рядом с Бенджи, я подавила желание глянуть через плечо. Если он на меня не смотрел, я буду разочарована, а если смотрел, он меня поймает.
Девушка рядом со мной давла свой стандартный отчет о том, как она провела выходные, своей соседке и двум-трем дюжинам людей, которые могли ее слышать. Бенджи отлично, хоть и немного драматично, ее пародировал, и я притворилась кашляющей в кулак, чтобы скрыть свой смех. К сожалению, кашель привлек ее внимание.
— Ты умираешь тут что ли? — спросила она, насмехаясь, когда я покачала головой. — Ну, выплевывать легкое на публике не так уж и привлекательно — чтоб ты знала.
Мое лицо загорелось, но Бенджи наклонился вперед и сказал через меня:
— Эм, а рассказывать половине класса каждый понедельник — в деталях - о том, какая ты алкоголичка и шалава? Тоже не так уж и привлекательно. Чтоб ты знала.
Она смутилась, народ поблизости захихикал, а я прикусила губу и уставилась вперед. К счастью, в этот момент профессор Хеллер зашел в класс и начал занятие, и я вернулась к пятидесяти длинным минутам попыток забыть о том, что Лукас сидит три ряда позади и пять стульев левее меня.
— Итак… девять дней до экзамена. — Бенджи застегнул свой рюкзак и ухмыльнулся мне, пока я собирала свой.
— Ммм-хмм.
— Девять дней и никаких больше… ограничений. — Он подергал бровями вверх-вниз, и я закатила на него глаза. — Эх? Эх?
Я не могла, не проверить был ли Лукас все еще в аудитории. Он разговаривал с той девчонкой из Зеты, но поверх ее головы он смотрел на меня.
По пути на выход Бенджи расплылся в улыбке и сказал:
— Алекс, я дам за Горяченького Репетитора 200$, — и ненатуральным женским голосом стал напевать песню из Jeopardy.[9] Он все еще напевал, когда он улыбнулся Лукасу, прежде, чем выйти из класса.
Я надеялась, что мои щеки не пылали ярко-красным, когда Лукас прировнялся к моему шагу, но ни один из нас не заговорил, пока мы не вышли на улицу. Прочистив горло, он указал в сторону удаляющейся спины Бенджи.
— Он, эм, он знает? О…?
Нахмурившись, он зажевал нижнюю губу вместе с маленьким серебряным колечком.
— Вообще-то, это благодаря нему я догадалась… кто ты.
— Ох? — Он шел со мной в сторону моего класса по испанскому, также, как это уже случилось однажды.
— Он заметил, что мы… переглядываемся, — я пожала плечами, — и спросил меня, если я посещала твои дополнительные занятия.
Закрыв глаза на секунду, он вздохнул.
— Боже, мне так жаль. — Я ждала, надеясь, что он скажет мне, наконец, причину этой шарады с ЛукасомЛендоном. Пару минут мы просто шагали через кампус, с каждым шагом приближаясь к моему следующему классу. Без единого облачка на небе, солнце грело нас свом теплом под прямыми лучами, и мы мерзли, проходя в тени домов и деревьев.
— Я заметил тебя на первой неделе, — его голос был мягким. — Не только потому, что ты такая красивая, хотя, конечно, это тоже сыграло роль. — Я улыбнулась, наблюдая за тем, как мы шагали в ногу друг с дружкой. — Это было то, как ты, слушая, наклонялась вперед, опираясь на локти, когда тебе было что-то интересно в классе. И когда ты смеялась, это было не чтобы привлечь внимание, это был просто... смех. То, как ты по привычке убирала волосы с левой стороны за ухо, а правая спадала вниз, закрывая твое лицо, как занавес. И когда тебе скучно, ты беззвучно топаешь ногой по полу и двигаешь пальцами руки по столу, как будто играешь на инструменте. Мне хотелось тебя нарисовать.
Мы остановились в квадрате солнца, недалеко от тени входа в здание языковых искусств.
— Почти каждый раз, когда я тебя видел, ты была с ним. Но один раз, ты вошла в здание одна. Я придерживал дверь для нескольких девчонок перед тобой, и подождал, пока ты догнала нас. Когда ты проходила мимо, ты выглядела довольной, и немного удивленно. Не как другие, ты не ожидала, что какой-то незнакомый парень придержит для тебя дверь. Ты улыбнулась мне и сказала "Спасибо". Это было последней каплей. Я молился, чтобы ты не пришла на дополнительные занятия, и точно не с ним. Мне не хотелось, чтобы ты знала, что я был репетитором. Когда ты стояла рядом с ним, держа его за руку, он принимал тебя как должное. Как будто ты была его аксессуаром. — Он нахмурился, и я вспомнила, что именно так себя и чувствовала с Кеннеди. Часто. — Мне никогда не хотелось сделать тебе больно, но я хотел отобрать тебя у него. Мне приходилось постоянно себе напоминать, что это было не важно, была ты его или нет, потому, что ты все же была по другую сторону баррикад, которые я не мог пересечь. И потом ты не появилась в день экзамена в середине семестра, и на следующем занятии, и на следующем. Я волновался, думал, может что-то случилось с тобой. Он был каким-то отстраненным первые несколько дней. Но к концу недели, перед классом девчонки вовсю с ним флиртовали, и по его реакции я понял, что произошло. Я был уверен, что ты бросила класс, что эгоистически заставило меня чувствовать себя на седьмом небе от счастья. Даже сам того не осознавая, я начал искать тебя в кампусе. — Он смотрел в мои глаза и сказал еще тише: — И затем, вечеринка на Хеллоуин.
