Татьяна Тронина - Звезды на ладони
– Точно перевернутая черепаха! – прыснула Лиля.
– Райка, как ты умудрилась туда свалиться? – засмеялась Надя.
Рая болтала в воздухе ногами и руками, запутавшись в своей длиннополой дубленке и множестве шалей. Она была сейчас совершенно беспомощна.
– Что вы ржете – дайте же мне руку!
Лиля с Надей принялись вытягивать подругу. Но Рая была тяжелой, да и приступ неукротимого веселья мешал им как следует взяться за нее. В конце концов, содрогаясь от душившего их хохота, они повалились в снег рядом с Раей.
Из-за деревьев показалась испуганная, встревоженная Альбина.
– Девочки, с вами все в порядке? Чего это вы лежите на снегу?
Рая хотела объяснить ей, что произошло, но смех настиг и ее. Она закрыла лицо ладонями и беспомощно хрюкнула.
– Девочки, вставайте же – вы простудитесь!..
* * *В среду прилетел Гюнтер Клапке.
В аэропорту его встречали редакторша из издательства Людочка Попова, Надя, а у входа в аэропорт их всех ждал в видавшей виды «Газели» шофер Виталик. Всю дорогу в Шереметьево Людочка рассказывала зловещие истории о своей свекрови и уже успела изрядно надоесть Наде.
– Ты представляешь, – трещала Попова, – она мне сказала, чтобы я все расходы записывала в специальную тетрадь, потому что якобы я деньги транжирю. А я ей говорю...
И сейчас она продолжала трещать на ту же тему. Надя откровенно завидовала Виталику, оставшемуся в машине.
Наконец объявили о прибытии нужного рейса.
– Ой, Надька, да где же он, этот Клапке? – нетерпеливо металась Людочка, размахивая табличкой с его именем. – Время-то уже... Мне надо Костю из садика забрать. Я ей говорю – Лариса Юрьевна, заберите сегодня Костю, а она мне...
Из толпы вынырнул мужчина с огромным чемоданом.
– Герр Клапке! – обрадовалась Надя, обращаясь к писателю на его родном языке. – Добро пожаловать в Россию! Как прошел полет?
– Гутен таг, гутен таг! Вилькоммен! – закивала Людочка. – Наденька, переведи ему, что мы сейчас в гостиницу, а завтра с утра ему надо в издательство, а потом к трем в Доме литераторов будет встреча с читателями...
– Я немного понимать по-русски, – вдруг заявил Клапке. – Изучаль славистика... Вы – Надья? О, какие чудесный перевод, я уже сумель оценить! Сейчас ехать в хотел? О, чудесно...
Гюнтеру Клапке было сорок пять. Лицо у него было помятое и опухшее, со множеством складочек и мешочков, а волосы встрепанные и длинные, наполовину седые. Даже не зная о нем ничего, в этом мужчине сразу можно было признать писателя.
Человеком он был энергичным и пытливым. Всю дорогу расспрашивал о Москве, признался, что в последний раз тут был до падения Берлинской стены.
– Ах, герр Клапке, наше издательство очень заинтересовано в сотрудничестве с вами! – время от времени выкрикивала Людочка. – Надя, переведи, пожалуйста...
– О, Людмиль, я прекрасно вас поняль... Скажите, а Ленин все еще лежаль на Красный площадь?
– Еще как! До сих пор лежит, как новенький!
– О, непременно, непременно надо посетиль этот... мафсо... мавзолеум!..
Все последующие дни Надя была занята только Клапке. Поскольку владел он русским не слишком хорошо, она присутствовала на всех официальных мероприятиях с его участием.
Встреча с читателями в Доме литераторов, совместное заседание с российскими коллегами на тему межрегиональных и творческих связей, посещение семинара будущих переводчиков в Литературном институте, участие в конгрессе германской общины в Москве, запись на телестудии для передачи «Книжные новости», потом трехдневный марафон по раздаче автографов в трех крупных книжных магазинах Москвы... В общем, Наде и передохнуть было некогда.
Затем, когда официальные мероприятия иссякли, Клапке попросил показать ему Москву. Красная площадь, Большой театр, Мавзолей, Воробьевы горы, парк Горького, Оружейная палата...
В один из таких дней Наде позвонила Рая.
– Алло, Шелестова, куда ты пропала? Не могу тебя застать дома, а сотовый вечно отключен...
– Конечно, отключен! Я с утра до вечера в общественных местах – то в театре, то в музее, то еще где... Сопровождаю своего Клапке.
– Кого?
– Господи, да я вам все уши прожужжала про него – Гюнтер Клапке, писатель... Это именно его перевожу!
– А, тот самый! – взволнованно воскликнула Рая. – Ну, и как он?
– Нормально... – с недоумением произнесла Надя. – Нормальный дядька, очень адекватный. Столько дел за неделю успел сделать! Он уезжает скоро. Ты прости, Райка, но мне сейчас некогда...
Но так просто избавиться от Раи Колесовой было невозможно.
– Почему? – строго спросила она. – Что ты собираешься делать? Ты, вообще, сейчас одна?
– Одна, одна! – зарычала Надя. – И как мужчина Клапке меня не интересует, он совершенно не в моем вкусе! Очень серьезный господин...
Надя вспомнила беседы о модернизме, двойственности сознания, перспективах дуализма, в которых ей пришлось участвовать как переводчице, и тяжко вздохнула. Гюнтер Клапке потратил на эти беседы с русскими коллегами долгие часы, чаще всего – за кружкой пива.
– Понятно... – загадочно протянула Рая.
– Слушай, Райка, я такси пытаюсь сейчас заказать... Гюнтеру вздумалось отправиться в подмосковное селение под названием Усольцево. Якобы там живет старуха, которая знала его отца, бывшего немецкого коммуниста, и все такое...
– Зачем вам такси? – неожиданно возмутилась Рая. – Эти таксисты с вас три шкуры сдерут, особенно когда увидят, что с интуристом имеют дело!
– А что ты предлагаешь?
– Что-что... У меня, слава богу, своя машина есть! Довезу вас в это ваше Усольцево, чего уж там.
– Райка, ты не понимаешь – Гюнтер очень серьезный человек... Я тебя знаю – ты, еще не доезжая до МКАД, начнешь умирать с тоски...
– Шелестова, ты меня обижаешь! Я, может, любому поводу вырваться из дома рада... Колесов дома сидит – трезвый и злой, как собака.
При упоминании о Гене Колесове Надя моментально смягчилась. В самом деле, уж лучше месить подмосковную грязь, чем целый день провести в компании этого человека...
В двенадцать Надя с Гюнтером стояли на углу у Российской государственной библиотеки (бывшей Ленинки), возле памятника Достоевскому. Лицо у Гюнтера было еще больше сморщено, сосредоточено, все в отечных мешочках и складочках – вчера вечером он обсуждал с Максом Васюткиным, восходящей звездой русской литературы, проблемы ненормативной лексики. Гюнтер с Максом тянули пиво, а Надя добросовестно переводила на немецкий некоторые пассажи Васюткина, которые, впрочем, были непонятны многим и на русском языке...
Стоял мороз – из их ртов валил пар, мерзли ноги и кончики пальцев. На Гюнтере была милицейская ушанка, купленная недавно на Арбате...
