Рассветная мечта - Голубева Татьяна Владимировна
Но Ольга Ивановна ускользнула от незаданного вопроса.
— За того, кого будешь любить, — строго сказала она. — Брак без любви — преступление. А дети вне брака — глупость.
— Почему это глупость? — удивилась Наташа. — Тысячи женщин рожают без мужей, и ничего!
— Потому и рожают, что дуры, — безапелляционно заявила Ольга Ивановна. — Исключая, правда, тех, на которых все равно никто не женится.
Наташу тема заинтересовала не на шутку.
— А почему на них никто не женится? Потому что некрасивые?
— Нет, — покачала головой Ольга Ивановна. — Некрасивых женщин не существует на свете. Есть только женщины, не умеющие показать свою красоту. Но дело-то не в этом. Главное в женщине — характер, взгляд на жизнь… Уж поверь, Наташенька, я перевидала красавиц, которые никому не нужны. Ослепительная внешность — и полная дурь в башке.
Наташа, естественно, тут же подумала о Нелли Дмитриевне. Похоже, у нее тоже дури в башке хоть отбавляй. Иметь такого удивительного мужа, как Андрей, — и пьянствовать при этом, как последняя забулдыжка…
— Но, тетя Оля, все-таки они ведь выходят замуж…
— Ненадолго, уверяю тебя. Они не способны удержать мужчину. Даже если нарожают ему кучу детишек. Но, видишь ли, нередко такие красавицы настолько любят самих себя, что детишки им просто ни к чему. Заботы, хлопоты, фигура испорчена…
Наташу словно молотком по голове ударили. Ведь и Лидия Кирилловна говорила об этом — что жена Андрея не хочет иметь детей, потому что бережет фигуру.
— Фигуру восстановить можно, — сказала она.
— Да ведь это тоже хлопотно! — засмеялась Ольга Ивановна. — А если человек хочет получать от жизни одни только удовольствия и не готов взять на себя ответственность… ну, в таких случаях им приходится терять многое, если не все. Каковы поступки — таковы результаты.
— Но ведь не всегда проблема в безответственности, — тихо произнесла Наташа. — А если, например, женщина просто не нашла своего любимого? Почему бы ей не родить малыша для себя? Чтобы было о ком заботиться…
— Разумеется, и такой вариант возможен, — так же тихо ответила Ольга Ивановна. — Только спешить нельзя. Конечно, если женщине уже за тридцать, а она все еще не устроила свою судьбу, — ну да, почему бы и не родить… хотя… Видишь ли, тут снова получается та же самая история. Выходит, что женщина думает только о себе: ей хочется ребенка — и баста. А каково будет ребенку расти без отца? Почему она об этом подумать не желает? Снова чистый эгоизм! Я хочу!
Такая идея Наташе в голову до сих пор не приходила. А ведь и в самом деле, подумала она, каково ребенку без отца? Матери в таком случае придется зарабатывать на двоих, воспитывать малыша ей будет уже некогда, удовольствия от общения с ребенком она не получит, потому что будет слишком уставать… но тогда зачем все это?
— Но и одной так тяжело… — невольно вырвалось у Наташи.
— А может быть, стоит потерпеть и все-таки дождаться своего принца? — по-прежнему тихо поинтересовалась Ольга Ивановна.
— А если он не придет? Тетя Оля, я давно уже чувствую себя какой-то белой вороной. Все девушки встречаются с парнями и совсем не думают при этом о замужестве, просто хорошо проводят время, а я какая-то скованная, веселиться не умею… У вас, конечно, свои взгляды, вы человек другого поколения, может, в годы вашей молодости все было совсем по-другому, но сейчас-то…
Тут Ольга Ивановна вдруг усмехнулась и осторожно погладила Наташину руку:
— Только не подумай, детка, что я такая замшелая особа, которая умудрилась не заметить все эти сексуальные революции и прочие радости молодой жизни. Все знаю, все вижу. И то, что ты на таком фоне вообще умудрилась до двадцати одного года… ну, это уже само по себе чудо. Так пусть и дальше творятся чудеса, девочка! И явится твой рыцарь на белом коне, и увезет тебя в сказочную страну…
Глава 36
Остаток воскресного дня Наташа провела в размышлениях. С одной стороны, все это выглядело немножко смешно: Лидия Кирилловна, вылетевшая из подъезда с Цезарем и набросившаяся на тетку из «форда», тетя Оля, всячески старающаяся внушить, что не надо торопиться, не надо бросаться в необдуманные авантюры… Старая гвардия на страже невинности! Но с другой стороны, конечно же, забота престарелых дам до слез трогала Наташу. Да ведь любому человеку приятно, когда о нем тревожатся, когда желают ему добра — искренне желают, а не только делают вид. И Наташе не хотелось обманывать доверие этих женщин… и доверие Аллы тоже, caмo-собой.
Все они знали, что Наташа любит Андрея. И, ни слова не говоря о нем самом, почему-то дружно уговаривали Наташу не спешить…
Наташа вздрогнула и едва не уронила чашку, которую уже полчаса пыталась помыть, но как-то все не получалось — она просто стояла перед кухонной мойкой, держа эту самую чашку и уставившись в стену перед собой…
Неужели…
Нет, не может быть!
Но как еще объяснить все эти намеки, недомолвки, уговоры?…
Неужели он решил развестись с Нелли Дмитриевной?
Невозможно поверить. Просто невозможно. К тому же… к тому же развод вовсе не будет означать, что Андрею нужна именно она, Наташа. Да, он прислал ей цветы в день рождения, ну и что? Обычный жест вежливости, ничего особенного.
Но в глубине души Наташа уже понимала, что это не было жестом вежливости. В ее памяти постепенно всплывали многие мелкие события, на которые она прежде просто не обращала внимания, которых не замечала… Там, в фирме «Эдельвейс», в последнее время она то и дело ловила на себе странные взгляды Нины, и Элизы Никаноровны, и других сотрудников… А тот достопамятный день Восьмого марта? У Наташи лишь теперь достало мужества проанализировать все то, что произошло до появления взбешенной красотки Нелли Дмитриевны. Секретарша тогда проделала весьма ловкий маневр, заставив Наташу приблизиться к Андрею… и в его глазах промелькнуло нечто… нечто…
А потом ворвалась его жена. Но ведь она, наверное, не стала бы устраивать такой безобразный скандал, если бы у нее не возникли вполне определенные подозрения… а значит, Андрей сам дал повод к этому… возможно, невольно, нечаянно…
Цветы. Если честно, разве это похоже на простой жест вежливости?…
Конечно, нет.
И все равно Наташа не могла поверить. Не могла — и все.
Ей ужасно захотелось напроситься в гости к Лидии Кирилловне и осторожно навести разговор на Андрея… а вдруг он в самом деле разводится? Но Наташа тут же одернула себя. А если нет? Вот уж глупо она будет выглядеть! Лидия Кирилловна, пожалуй, примет ее либо за полную идиотку, либо за наглую соискательницу богатств сына…
Наташа принялась бесцельно бродить по квартире. Заглянула в прихожую, в ванную… постояла у окна в гостиной… а потом вдруг, сама не зная как, очутилась в пустой комнате, предназначенной для спальни. И представила широкую красивую кровать с двумя большими мягкими подушками и шелковым одеялом, под которым было бы так хорошо спать вдвоем…
Глаза Наташи наполнились слезами, в носу защипало. И, сев на пол посреди пустой спальни, она разрыдалась в голос. «Андрей, Андрей, если бы все это было правдой… я готова ждать сколько угодно, только скажи, что я нужна тебе…»
* * *
Утром на рабочем столе Наташи снова лежал букет от Петренко. И впервые Наташа, вместо того чтобы сразу же сунуть цветы в мусорную корзину, взяла их и задумалась, рассматривая голубые гвоздики. Какая пошлость — красить цветы… Голубых гвоздик не существует, это просто белые, которые поливали каким-то особым составом. Ну и пусть бы белыми оставались, гораздо приятнее для глаза. Вечно этот Петренко выбирает что-нибудь такое… неестественное. Наверное, думает, что так впечатление будет сильнее. Да и сам главный менеджер тоже фальшив насквозь. Работает он, конечно, замечательно, иначе бы не добрался до таких высот, но как человек… нет, как человек он нехорош. Но настойчив. И ждать умеет.
