Безжалостный соперник (ЛП) - Шэн Л. Дж.

Я посмотрела на него.

— Эм, а ты уверен, что у тебя не было инсульта? Ты выглядел…не в себе.

— Извини. Думал об электронном письме, мне нужно написать кому-нибудь завтра. Сейчас я в полном порядке. — Он улыбнулся.

Мило. Значит, он думал о работе, когда я изливала свое сердце. Принято к сведению.

Я вернулась к обсуждаемой теме, чувствуя себя неловко.

— Нет. Мы разделили поцелуй. Это все. Но мы были близки.

— И почему это закончилось? — Глаза Кристиана впились в меня с интенсивностью, которая могла бы осветить карнавал.

— Он уехал.

— Уехал?

— Да.

— Куда?

Я облизала губы, чувствуя, как мой нос вдруг горит слезами. Что, черт возьми, со мной происходит? Прошли годы.

— Он уехал жить к отцу в Беларусь.

— Я понимаю. — Он коротко кивнул, откусывая от другого кальмара. — Он тебе это сказал?

— Гм. Нет. — Я потерла лицо, пытаясь понять, почему я была так расстроена и, что еще важнее, почему Кристиан смотрел на меня так, будто я только что сказала ему, что убила его собаку. — Мне папа сказал. Все было очень. . . — Оскорбительно и безумно. — Внезапно.

— Ты когда-нибудь пыталась связаться с ним?

Его интерес к этой истории казался странным. Прошло столько лет. Кроме того, как он сказал, у нас не было долговременных отношений. Почему его волновало мое прошлое?

— Да, конечно. — Я начала собирать кальмаров и картошку фри со своего белья и класть их обратно в миску Кристиана. — Но потом, когда он не ответил, я решила, что увернулась от пули. Парень, который уходит из твоей жизни, даже не оставив тебе записки, не стоит твоего времени, мыслей и усилий.

Это была наглая ложь. Я точно знала, почему Ники не связался со мной — потому что я ничего не заслуживала от него после того, что сделал с ним мой собственный отец.

— А ты? — Я спросила. — Кто-то особенный за эти годы?

Кристиан улыбнулся, несколько оправившись от этой темы, потянулся ко мне, чтобы взять бутылку с водой, которую мы разделили, и сделал глоток.

— На самом деле никого.

— Повезло тебе.

— Да, мне повезло.

***

Еще три раза мы кувыркались друг на друге, путаясь в простынях, борясь за доминирование, за кожу, за контакт. Мы изучали формы, симпатии и антипатии друг друга. Как двигаться подобно течению. Мы пользовались презервативами, и я мысленно отметила, что на следующий день загляну в аптеку за "Планом Б". Кристиан был щедрым любовником. Казалось, он точно знал, чего я хочу, когда я этого хочу, как глубоко и как быстро.

Наконец, когда около часа ночи мы упали в обморок, потные и измученные, было вроде бы понятно — может быть, даже ожидалось, — что он останется на ночь. Мы оба хотели отсрочить неизбежное.

— А в суд ты не опоздаешь? Между тем, чтобы вернуться в свою квартиру, принять душ и одеться? — Спросила я.

Кристиан заметил, что любой начинающий юрист знает, что нужно держать в офисе свежий и выглаженный запасной костюм, и на этом все.

***

Вот почему я не ожидала, что проснусь на следующий день в пустой постели.

Сторона, на которой спал Кристиан, была холодной, постельное белье выглажено так, словно его никогда там не было. Единственным доказательством того, что он действительно был здесь прошлой ночью, был его стойкий запах дорогого лосьона после бритья и декадентского секса. О, и пульс между моими бедрами, легкое, упорное сердцебиение и следы укусов, которые покрыли меня.

Я взглянула на часы на ночном столике. Восемь тридцать. Застонав, я закрыла глаза и прижалась лицом к подушке. Когда я снова открыла глаза, я перевернулась на живот и потянулась к телефону. Было четыре сообщения и семь электронных писем. Все от клиентов. Был еще один пропущенный звонок от мамы.

Он сказал тебе, что это не серьезно. Ты ожидала романтического завтрака с объятиями?

На секунду я поразилась иронии. Мой отец намекал, что я должна переспать с Кристианом, чтобы помочь ему, и я действительно переспала с ним, но не собиралась помогать старику.

Я моргнула, привыкая к свету, льющемуся из окна. Склонив голову набок, я заметила что-то странное в своих книжных полках. Пустое пространство, которого раньше не было. Я встала с кровати, все еще совершенно голая, и прошлепала босиком к своей полке. Моя рука провела по шипам, расположенным в алфавитном порядке. Мои пальцы остановились на пустом месте. Я знала, чего не хватало. Это была книга, впечатанная в мою ДНК. Мое самое ценное достояние.

Искупление.

Вот почему он не оставил записки или сообщения. Почему он не задержался. Он знал, что я сделаю первый шаг. В конце концов, он держал в заложниках что-то мое.

Ублюдок украл мою любимую книгу.

***

Я держала себя в руках.

Я не звонила и не писала ему.

В офисе Джиллиан рассматривала меня из-за чашки с кофе, понимающе выгнув бровь и прислонившись к принтеру, пока я ждала, когда он выдаст контракт для нового клиента.

— Длинная ночь? — спросила она.

Я почувствовала, что горю алым, понимая, что даже не уверена, вернулась ли она домой или нет. По крайней мере, я знала, что в эти дни у меня много работы, так что это не было раскопками.

— Это место - зона неосуждения. — Я подняла теплые бумаги, указывая на пространство между нами, пока держала их.

Джилли подняла руку, сдаваясь, и сделала еще глоток.

— Я не осуждаю. Мне любопытно. И немного ревную, очевидно. Это серьезно?

— Неа. Отношения обречены с самого начала. — Я скрепила страницы вместе и направилась к своему месту. Она следовала за мной, как пиранья, чуя кровь.

То, что мы с Кристианом не обратились к слону (точнее, к судебному процессу) в комнате, не означает, что я не знала об этом. Единственное, что изменилось, так это то, что мне больше не хотелось свешивать его неосмотрительность над его головой.

— Тогда зачем беспокоиться?

— Жизнь слишком коротка. — Я пожала плечами, села перед своим ноутбуком и сняла колпачок с маркера, чтобы еще раз просмотреть контракт.

— Как не Арийски с твоей стороны, — засмеялась она. — Отлично. Я вернусь к этому снова, когда мы вернемся домой. Но Ари?

— Да?

— Будь осторожна, если увидишь Кристиана. Каким бы обаятельным он ни был, ты ничего не знаешь об одном из самых завидных холостяков Нью-Йорка.

ГЛАВА 23

Кристиан

Настоящее время.

Я сунул распечатанный экземпляр «Искупления» под расшатанную половицу под кроватью. Вы могли бы подумать, что в новом здании на Манхэттене с настоящим паркетом не будет провисшей плитки, и вы были бы абсолютно правы. Причина, по которой он был свободен, заключалась в том, что я разорвал его голыми руками, чтобы мне было где спрятать все юридические документы, которые я никогда не хотел, чтобы кто-то нашел. Сейф был весьма предсказуем. Он практически кричал, чтобы его открыли. Но никто не собирался отклеивать куски пола под моей кроватью.

Я удивился, почему Арья до сих пор не позвонила. Или, что еще лучше, не ворвалась в мой офис с мачете и всеми намерениями использовать его на моей шее.

Я собирался отправиться в ад, но не раньше, чем максимально использовать свое время здесь, на планете Земля. То, что я делал с Арьей, было, за неимением юридической терминологии, махинацией гигантских размеров.

Ложь росла день ото дня, подпитываемая временем, намерениями и эмоциями, которые не имели права вмешиваться в эту смесь. Я всю жизнь выбирал себе партнеров. У меня была внешность, аура, работа и банковский баланс, чтобы заманить в свои сети кого угодно. Но с Арьей, даже когда она была у меня, она не чувствовала себя по-настоящему моей, и это было проблемой.

Кто-то постучал в дверь моей спальни. Голова Риггса, свежевыбритая (и целиком) после очередной удачной поездки бог знает куда, высунулась в пространство между дверью и косяком.

— Еда здесь.

Я прошел через свою спальню к кухне, где Арсен выгружал коробки, полные сашими. Риггс сел рядом с Арсеном на табурет.