Вера Окишева - Идеальная пара
Напоминание о лаборатории было лишним. И без того я прекрасно понимала, что лучше об этом молчать. Я побежала по дороге, которая вильнула вбок.
– Прямо беги, – приказал Тимур.
– Но там забор, – я не понимала, прямо – это куда?
– Перелезай через него! – рявкнул Молотов, обгоняя меня. Он с легкостью преодолел преграду из досок, потом рывком вздернул меня вверх. Я испуганно охнула, но, к своему удивлению, легко приземлилась.
– Бегом, – приказал Тимур.
Я, спотыкаясь о густую траву, побежала на другую сторону луга, тяжело перевалилась через очередной забор и бросилась в тайгу. Тимур помогал, не давая отставать, крики за нашими спинами затихли. Я неслась, мечтая, чтобы у меня открылось второе дыхание.
Для меня это было чересчур. Я устала. Воздух с болью врывался в легкие, ноги с каждым шагом наливались свинцом. Тяжесть наваливалась на плечи, и слезы застилали глаза. Ну почему я должна бежать, скрываться? Почему? Я же не сделала ничего ужасного, не нарушала закона, а бегу наравне с бандитом, который только и делает, что рыкает на меня и дергает за руку. Его, казалось бы, нисколько не беспокоили тяжелые сумки за спиной.
Сколько мы бежали? И, главное, куда? Я вдруг поняла, что не смогу так всю оставшуюся жизнь: бежать, как волк от охотников, боясь умереть от меткого выстрела верной руки. Где уверенность, что это закончится не сегодня, так завтра? Уверенности во мне не было, только слезы и отчаяние.
Привалившись к стволу, с трудом перевела дыхание.
– Не останавливайся! – крикнул Тимур.
Я замотала головой, развернулась и села на землю.
– Я не могу больше, – судорожно рыдая, шептала я, прикрыв глаза. – Не могу. Я устала. Оставь меня, беги один.
Я слышала, как он подошел, тяжело дыша, и выругался.
– Ларис, вставай. Сейчас этот район оцепят, и мы попадем в западню.
– Я не могу больше, – покачала головой. – Беги один.
Но, видимо, мои героические порывы Молотова не устроили, он схватил меня за куртку на груди, вздернул вверх, заставляя встать на ноги.
– Если бы я мог уйти один, я бы не вернулся за тобой в лагерь. Если бы я мог, я бы убил тебя, Ларис, так что пошли.
Да, я всего лишь обуза для него. Всего лишь груз, который тянет ко дну. Если бы он мог, давно бы от меня избавился, а так привязан похотью.
Я разлепила глаза, которые заливал пот, качнулась, пытаясь удержать равновесие. Блондин отпустил меня, и я побрела. Ни о каком беге и думать не могла, еле ковыляла. Ноги, кажется, были сделаны из железа, а сама земля стала магнитом. Но я шла, так как Молотов не давал иного выбора, только двигаться вперед.
Мир перед глазами качался, в висках пульсировало.
– Быстрее можешь? – рычал позади идущий Тимур.
Не могла я идти, даже говорить. Запнувшись, чуть не разбила себе лоб, вовремя прижавшись к успевшему меня подхватить Тимуру, и разрыдалась, давая волю истерике.
– Я не могу больше. Не могу.
– Знаю, Ларис, – тихий ответ поверг в шок. Я неверяще уставилась в холодные глаза Молотова. Он же усмехнулся и вытер мои слезы большими пальцами.
– Ну и что мне с тобой делать? – упрекнул он меня.
Я пожала плечами, запутавшись в переменах его настроения. Неужели все мужчины такие: сначала рычат, потом укутывают в свою нежность.
Молотов поднял меня на руки, я обхватила его за шею.
– Тебе же и так тяжело сумки нести, – попыталась я возмутиться, хотя была рада его джентельменскому порыву.
– Своя ноша не тянет, – угрюмо отозвался в ответ Молотов и пошел, причем с хорошей скоростью.
Через полчаса над нами опять стали летать вертолеты. Блондин выругался, ставя меня на ноги.
– Не успели.
Он скинул на землю сумки и стал в них рыться.
– Им нужен я, – кинул на меня напряженный взгляд Тимур. – Так что будь осторожна, – он перекладывал еду из пакета к себе в сумку. Затем в освободившееся место затолкал спальный мешок и несколько бутылок воды. – Пойдешь туда, – он указал рукой на еле заметную тропку. – Потеряешься, не бойся, только зарубки делай, – в моей ладони оказался нож. – Только не останавливайся пару часов. Я приду, когда смогу. Поняла?
Я кивнула, затем замотала головой, хватаясь за его руку.
– Ты меня бросаешь? – страх закрался в душу.
Я боялась остаться одна. Я же совершенно не ориентировалась в тайге.
– Да, иначе поймают. Так что торопись. Держи, – во второй руке оказалась сумка. – Иди прямо и делай зарубки на деревьях.
– Хорошо, – кивнула, глядя, как Тимур закидывает себе сумки на плечи.
Молотов оценивающе смерил меня взглядом, затем прижал к себе и погладил по волосам.
– Не бойся. Я найду тебя, ты же знаешь. Непременно найду.
Я доверчиво кивнула в ответ. Найдет, как только очередной приступ скрутит тело, землю рыть руками будет, но найдет меня.
Блондин разомкнул объятия и подтолкнул меня в спину, направляя. Я оглянулась лишь раз, глядя, как он стремительно удаляется в противоположную сторону.
Я сжала нож в руке, закинула сумку на плечо и пошла своей дорогой. Звук вертолета заставил по привычке спрятаться под сосной, а затем поспешить. Одной идти было еще труднее, чем бежать от неизвестного мужчины. Ноги гудели, как и голова, еще на меня напали мошки, про комаров я уже молчу. Насекомые предпочитали жалить в голову. Капюшон я натянула уже давно, стянув его завязки. Нашла крепкую палку и использовала ее как посох.
Без поддержки Молотова я боялась упасть и не встать. Больше над ухом никто не рычал, что нужно поторапливаться. Я еле брела, боясь уйти так далеко, что он меня не сможет найти. Опять же мне было смешно от его наказа не бояться заблудиться. Я и так даже приблизительно не представляла, где нахожусь, так что он опоздал с этим замечанием.
Каждый мой шаг сопровождался хрустом веток, которые застилали землю. Когда над головой пролетал вертолет, ныряла под защиту густых веток, затем отплевывалась от паутины.
Это был кошмар, бесконечный кошмар. А когда я вышла на берег реки, вообще обомлела. И куда теперь мне идти?
Река была достаточно широкой, по ту сторону такая же тайга, над головой бескрайнее голубое небо.
Решила идти вверх по течению, предварительно сделав зарубку для Тимура в виде стрелки. Хотелось вообще написать ему пару ласковых, но удержалась. Из сил выбилась окончательно, наверное, через полчаса. Я потеряла счет времени, ведь ни телефона, ни часов с собой не было. Солнце уже клонилось к закату. Села на камень, глядя сквозь стволы пихт на просвет. Река в этом месте сужалась. Я решила устроить привал, так как желудок скрутило от голода. Руки тряслись, через силу открыла бутылку с водой, утолив жажду, взяла в руки консервную банку, чуть не плача открыла, потянув за металлическую петлю. Она больно врезалась в кожу, но есть мне хотелось сильнее, чем жестяной крышке оставаться на месте. Я победила в схватке за еду, со вздохом облегчения разглядывая тушенку. Ложки не было, ела пальцами, сокрушаясь по поводу того, что еще мне уготовано судьбой. Жизнь у меня одно сплошное разочарование в себе.
