Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление
– Просто пришло в голову. – Томас посмотрел по сторонам. – Возвращение сюда творит со мной странные вещи. Во мне будто два разных человека. Ты чувствуешь себя иначе, навещая родительский дом?
Я покачала головой:
– Я чувствую себя везде одинаково.
Томас обдумал мои слова и кивнул, опуская взгляд:
– Наверное, пора выдвигаться. Проверю, как там Тэйлор.
Томас поцеловал меня в щеку и повернул налево, в коридор. Я поплелась в столовую и выдвинула стул рядом с Джимом. Стены здесь были украшены покерными фишками и изображениями игроков: собак и людей.
Джим молча наслаждался своим омлетом, на его лице застыла легкая грусть.
– Даже странно, как еда может напомнить мне о жене. Она чертовски хорошо готовила. Чертовски хорошо! Когда Томас готовит мне ее фирменный омлет, такое чувство, что она все еще здесь.
– Вы, должно быть, сильно тоскуете по ней, особенно в такие дни, как этот. Когда отправляется ваш рейс?
– Я вылетаю позже, милая. Вместе с Трентом и Ками. И Тайлером. Мы летим одним рейсом.
Ками…
Интересно, почему Томас не называл ее так.
– Хорошо, что мы сможем доехать до аэропорта в одной машине.
Возле входной двери появились Томас и Тэйлор.
– Ты едешь, детка? – позвал меня Томас.
Я поднялась:
– Джим, увидимся вечером.
Он подмигнул мне, и я заторопилась к двери. Томас придержал ее для нас с Тэйлором, а потом мы пошли к машине Трэвиса.
До рассвета оставалось два часа, и весь городок Икинс еще пребывал во сне. Тишину нарушал лишь хруст нашей обуви по заиндевевшей траве.
Я сунула руки в карманы толстовки и поежилась.
– Прости. – Тэйлор достал ключ, чтобы отпереть двери и багажник.
Томас открыл для меня заднюю дверцу, а потом отнес сумки в багажник.
– Мне следовало согреть машину заранее, – сказал Тэйлор, стоя рядом со своей открытой дверцей.
– Да, было бы неплохо, – согласился Томас, загружая сперва наши вещи, потом сумки Тэйлора.
– Не мог уснуть прошлой ночью. Все переживаю, что Фэйлин не появится.
Тэйлор сел за руль и подождал, когда внутрь заберется Томас. Затем завел машину, отъехал от дома и только тогда включил фары, чтобы не светить в окна. Я улыбнулась из-за такого неосознанного, но очень милого жеста.
Приборная панель отбрасывала на лица Томаса и Тэйлора зеленоватый свет.
– Она придет, – сказал Томас.
– Наверное, я расскажу ей про цыпочку из бара, – проговорил Тэйлор. – Это не дает мне покоя.
– Плохая мысль.
– Думаешь, он не должен ей рассказывать? – спросила я.
– Нет, если хочет ее удержать.
– Я ей не изменял, – подал голос Тэйлор. – Она ведь меня бросила.
Томас с сомнением посмотрел на брата:
– Ее не волнует, что это она порвала с тобой. Ты должен был сидеть дома и строить планы, как ее вернуть.
– Я так и делал, но в какой-то момент чуть не свихнулся, поэтому купил билет до Сан-Диего.
Томас покачал головой:
– Даже если вас отвергли, бежать куда-то и спать с кем попало не лучшая идея. Когда вы, балбесы, уже это поймете? От этого вам лучше не станет. Лечит только время.
– Но тебе же помогло? – спросил Тэйлор.
Я затаила дыхание.
Томас повернул голову и взглянул на меня.
– Тэйлор, сейчас не стоит это обсуждать.
– Прости. Я лишь… мне нужно знать – на случай, если она не придет. Чувак, я не смогу пережить все по новой. Это хуже смерти. Лииз, ты знаешь, как можно кого-то забыть?
– Я… э-э… мне еще не разбивали сердца.
– Серьезно? – Тэйлор взглянул на меня в зеркало заднего вида.
Я кивнула:
– В старших классах я мало с кем встречалась, но беды можно избежать. Нужно проанализировать поведение партнера и выявить признаки того, что отношения близятся к финалу. Риски не так уж сложно вычислить.
– Ничего себе! – ахнул Тэйлор, глядя на Томаса. – С этой девчонкой у тебя хлопот полон рот.
– Лииз еще предстоит выяснить, что дело не в математике, – с улыбкой сказал Томас. – Любовь далека от прогнозов и поведенческих признаков. Когда она нагрянет, контролировать ее невозможно.
Я нахмурилась. За последние три недели мне удалось прочувствовать то, о чем сейчас говорил Томас, и я все лучше понимала, что к этому состоянию мне предстоит привыкнуть.
– Значит, ты встречалась лишь с теми парнями, к которым не испытывала сильных чувств, – констатировал Тэйлор.
– В те отношения я определенно… не вкладывалась.
– А сейчас вкладываешься? – спросил Тэйлор.
Сидя сзади, я все равно увидела улыбку на лице Томаса.
– Поручил всю грязную работу младшему брату? – спросила я.
– Ответь на вопрос, – сказал Томас.
– Вкладываюсь.
Братья переглянулись. Затем Томас повернулся ко мне:
– Если тебе станет легче, я просмотрел статистику. Я не разобью твое сердце.
– Ага, – вздохнул Тэйлор, – интеллектуальная прелюдия. Понятия не имею, какого хрена вы тут толкуете, но мне сейчас как-то неловко.
Томас дал Тэйлору подзатыльник.
– Эй! – Тэйлор потер затылок. – Не трогать того, кто за рулем!
* * *С первыми лучами солнца самолет покинул взлетную полосу. Удивительная вещь – авиаперелет. Еще утром мы выдыхали облачка пара и ежились от холода на улице, а днем пришлось снимать лишнюю одежду и наносить крем, чтобы защитить лицо от яркого карибского солнца.
Томас открыл раздвижную дверь и вышел на балкон нашего номера. Мы находились на втором этаже отеля «Риц-Карлтон», где Трэвис и Эбби собирались отметить вторую часть своего свадебного торжества.
Я прошла следом за Томасом. Положив руки на перила, окинула взглядом пейзаж. Внизу распростерся очень ухоженный газон, а повсюду буйствовало множество цветов и звуков. Перекликались невидимые птицы. От духоты было трудно дышать, но мне это даже нравилось.
– Здесь так красиво! Посмотри между деревьями. Там океан. Я бы без раздумий согласилась тут жить, открой Бюро здесь офис.
– Мы можем поселиться здесь на пенсии.
Я подняла на него взгляд.
– Слишком откровенно? – поморщился он.
– Что это было?
Томас пожал плечами:
– Просто мысли вслух. – Он нагнулся, чмокнул меня в щеку, потом вернулся в номер. – Заскочу в душ. Церемония начнется через полтора часа.
Я повернулась, вновь наслаждаясь видом и вдыхая густой соленый воздух. Совсем недавно я согласилась на отношения с ним, а он уже строит планы на всю дальнейшую жизнь.
Я проследовала за Томасом в комнату, но он скрылся в душе. Тогда я постучала в дверь и открыла ее.
– Не говори этого, – сказал Томас, намыливая голову.
– Чего именно?
