Юлия Коротина - Самый неправдоподобный роман. Книга вторая
— Дэн… — Начала она первой. — Привет.
— Добрый вечер, — поздоровался он. — Извини, что так рано и без звонка, но я боялся, что если я позвоню, ты не захочешь меня видеть.
— Тсс! — Прошептала Джессика, приложив палец к его губам и тем самым заставив замолчать. — Заходи скорее, — и втащила его в квартиру за руку. — Я как раз думала о том, что безумно соскучилась по тебе.
Женщина улыбнулась, заметив, как смущение на его лице сменилось удивлением. В глазах появился невысказанный вопрос.
— Прости меня, — пробормотал он. — Я был не прав.
Она поднялась на цыпочки и легонько коснулась губами его губ. Дэн почувствовал почти электрический разряд от этого прикосновения. Джес осторожно коснулась пальцами его щеки, а он не смел еще этого делать. Робость влюбленного подростка сковала все его движения, но не чувства. Первые пару секунд он боялся напугать ее своей страстью, боялся, что все происходящее — сон, чудо, о котором он все эти безумно длинные дни без нее и мечтать не смел. Но пока длился поцелуй, сон, казалось, превратился в реальность. Он поверил в чудо. Джес простила его?..
Когда дыхание кончилось, им все-таки пришлось оторваться друг от друга. Оба тяжело прерывисто дышали и не могли надышаться.
— Ты простила меня? — Все еще задыхаясь, спросил Дэн. — Пожалуйста…
В его глазах было столько мольбы о прощении, столько любви, что она невольно улыбнулась. Потом ответила вопросом на вопрос:
— А ты как думаешь? — И раскрыла объятия.
А он вместо того, чтобы обнять Джессику, подхватил ее на руки и закружил, отчего она радостно засмеялась.
— Я скучал по тебе безумно, — прошептал Дэн.
— А хочешь, я покажу тебе, как скучала я? — Поинтересовалась Джессика, когда они прошли в гостиную, держась за руки.
— Очень! — Отозвался Дэн.
Как будто и не было этой ссоры! Как хорошо, что Джессика по-прежнему любит его! Но это совершенно не означает, что он может вести себя с ней, как ему заблагорассудится. Больше Дэн не будет совершать подобных ошибок! Никогда в жизни он больше не причинит боль женщине, которая любит его так, что прощает ему любую боль. Это было бы совершенно непростительно с его стороны. И в порыве чувств, обуревавших его в эту минуту, он прижал руки Джессики к губам, пылко, как влюбленный подросток, произнес:
— Клянусь, я больше никогда в жизни не буду причинять тебе боль.
Все это было сказано так проникновенно, с такой искренностью, что глаза Джессики невольно наполнились слезами.
— Ох, Дэн! — Вырвалось у нее. — Если бы все было так просто!..
Он понял, что Джес хотела ему сказать. Дэн был кругом виноват. Не только в этой ситуации, а с самого начала их отношений. Как ему вымолить у нее прощение за многие годы боли и одиночества? Она простила его сейчас, но, кто знает, сможет ли она простить его снова? Если вдруг будет это снова…
— Простишь меня?
— Ну, как я могу не простить тебя, если я люблю тебя?
Они уселись в одно кресло. Джессике было так уютно в его руках, что она не могла не простить его. Это было сильнее ее в течение стольких лет. Стоило Дэну только посмотреть на нее, прикоснуться к ней, как она вся таяла, точно свеча, и прощала ему все — даже непростительное. Каждый раз, как он вытворял что-нибудь, она зарекалась его прощать? Но он приходил к ней, просил прощения, клялся в вечной любви, и она готова была идти за ним на край света. И вот сегодня — то же самое. Наверное, и нет смысла больше говорить ему об этом. Они столько лет живут друг другом, что стали друг для друга, как сильный наркотик. И что с ними будет, если они лишатся друг друга — лишатся каждый своего наркотика?
— Простишь? — Настойчиво повторил Дэн.
— Ты же знаешь, что — да! — Пылко ответила Джессика и, склонившись к его губам, поцеловала Дэна.
Его ответный поцелуй был жадным и вызвал ответный голод в ней самой. Джес знала: что бы ни случилось между ними, их тела всегда смогут найти общий язык. Но в любви желание не всегда играет главную роль. Сейчас им в первую очередь важно найти взаимопонимание, объясниться друг перед другом. И поэтому Уайтхорн с большой неохотой отстранил ее от себя, чувствуя, что женщина не желает с ним сегодня о чем бы то ни было разговаривать. Она все еще покрывала его лицо обжигающими поцелуями, оставляя пожар там, где прохладная кожа соприкасалась с губами, когда Дэн мягко, но настойчиво отстранил ее от себя.
— Подожди, Джес… — Попросил он ее. — Я очень раз, что ты меня простила, но нам все же нужно поговорить.
— А это не может подождать до утра? — Вздохнув, спросила Джессика.
В глазах ее Дэн видел явное разочарование его поведением.
— Наша дочь и так слишком долго ждала, — напомнил он ей.
Джес нахмурилась и встала с его колен. Дэну даже показалось, что она обиделась на него за это. В самом деле, когда он ехал к ней, то предполагал, что их обоих ждет долгий и тяжелый разговор. Выяснение отношений никогда не было легким. Приехав к Джессике, Дэн обнаружил, что никакой обиды нет, что она его давно простила. Они едва не оказываются в постели, но — нет. Дэну, видите ли, приспичило объясниться. На подобное поведение можно и обидеться, пожалуй. Однако он не понимал этой обиды. Рано или поздно между ними должен был состояться такой разговор.
— Что ты хочешь от меня услышать? — Сухо спросила она, не поворачиваясь к нему.
— Все, начиная с того, почему ты мне ничего не сказала семнадцать лет назад.
— А что я должна была тебе сказать? Ты вернулся домой с женой и сыном. Если бы я так сказала, ты бросил бы их. А у меня была какая-никакая, но семья. У Жаклин и Чарли не осталось бы ничего.
— Ты не права. Мы уже говорили об этом.
— Я люблю тебя, но не настолько, чтобы увести тебя из семьи.
— Даже ради моей дочери?
— Не бросайся в крайности. У твоей дочери было все. Не думай, что ей не хватало внимания или любви отца. Максвелл очень любит ее несмотря на то, что он недолюбливает тебя.
Дэн усмехнулся и проговорил:
— Недолюбливает — это мягко сказано. По-моему, он меня ненавидит.
— И есть за что, — добавила Джес, улыбаясь.
Напряженность, царившая между ними, спала. Оба улыбались, глядя друг другу в глаза. А это означало, что больше не было никаких недомолвок и обид. Дэн и сам прекрасно понимал причины, побудившие ее к молчанию. Он знал так же и то, что, действительно, ушел бы от Жаклин, если бы Джессика сказала ему о дочери семнадцать лет назад. И что толку теперь оправдываться друг перед другом, переливать из пустого в порожнее. Сейчас его волнует совсем другое.
— Расскажи мне о дочери. Какая она?
— Очень похожа на тебя. У нее твои глаза. И характер. Такая же упрямая и настойчивая. Очень сильная и независимая. Самостоятельная. Талантливая. Сама поступила в Римский университет на факультет изобразительных искусств и дизайна. Ей очень нравится там учиться. Она потрясающе рисует… Очень страстная, но все переживает в себе, и порой я боюсь, что это плохо кончится.
