Норма Клейн - Любовь и «каннибалы»
Что ж, тем больше они будут любить друг друга, подумала она, легко прикасаясь губами к его лбу.
Она же, хоть и испытывала усталость и облегчение, уснуть не могла. Слишком трудно было свыкнуться с мыслью, что кончилась ее вольная жизнь, когда она была сама себе хозяйка.
Любовь не подчинялась логике, не признавала четких схем. К тому же в ближайшие дни соединившее их поручение заканчивалось. Впереди был суд, который должен вынести вердикт: или — или.
Вот и настало время подумать, как же быть дальше...
Он просил ее переехать к нему. Эйджи принялась следить за тенями на потолке. Хочет ли она этого? Не слишком ли многого потребует от нее новая жизнь? Ей предстояло решить, что ей дороже, и выбрать то, без чего она не может жить. Без человека, который сейчас спит рядом, она жить не сможет. Бесповоротно осознав это, она безумно испугалась.
Он вздрогнул, издал приглушенный звук и проснулся. Она стала его убаюкивать.
— Шш-ш...— Она прикоснулась к его щеке, погладила по плечу.— Все в порядке. Все хорошо.
— Ураган...— пробормотал он, как пьяный.— Когда-нибудь я расскажу тебе...
— О'кей.— Она приложила руку к его груди, как будто это могло успокоить бешено колотящееся сердце.— Усни, Стивенсон. Ты совсем замучился.
— Как хорошо, что ты рядом. Какое счастье...
— И мне хорошо.— Она с удивлением почувствовала прикосновение к своему бедру.— Эй, Стивенсон, не начинай того, чего не сможешь закончить!
— Я соскучился по твоей рубашечке...— Он положил ладонь на ее грудь, почувствовав тепло сквозь тонкую ткань. Покой. Совершенство. Возбуждение.— Так я и думал.
Где-то глубоко внутри загорелась искра, и вскоре жар заструился по ее жилам.
— Ты шутишь с огнем...
— Я видел этот сон в море.— Усталость заставляла его двигаться еле-еле, но это только разжигало его чувственность. Он медленно поднял и принялся снимать с нее рубашку.— Ты заставила меня вспомнить, как тяжело месяцами не видеть женщин.— Их языки соприкоснулись.— И не ощущать их вкуса...
Она вздохнула от наслаждения, и этот еле различимый звук возбудил его.
— Расскажи еще...
Губы их вновь нашли друг друга. Как нежно... как сладко...
— В последнее время я каждое утро ощущал аромат твоих волос, твоей кожи. Я просыпался, нестерпимо желая тебя. И так шла неделя за неделей. А теперь я могу проснуться и взять тебя.
— Вот так просто?
— Да.— Он поднял голову и улыбнулся ей.— Вот так просто.
Размышляя над этим, она водила пальцем по его спине.
— Стивенсон, я хочу сказать тебе по секрету одно слово...
— Какое?
— Авра-а-ал!
Она, смеясь, опрокинула его на спину и оказалась сверху.
Какое блаженство!
* * *Они поднимались по лестнице суда.
— Ты еще не выздоровел,— сказала она Майклу, поддерживая его под руку.— При данных обстоятельствах проще всего было бы добиться отсрочки рассмотрения дела.
— Я хочу, чтобы все это поскорее закончилось,— повторил он и вопросительно посмотрел на Олафа.
— Я тоже так думаю.
— Ну, вас обоих мне не переспорить,— с досадой сказала она.— Если ты грохнешься в обморок...
— Я не инвалид.
— Но всего два дня как вышел из больницы,— возразила она.
— Доктор Блайн дала ему "добро",— вмешался Олаф.
— Мне все равно, что там дала ему доктор Блайн.
— Эйджи...— Слегка задыхаясь после подъема, но все еще храбрясь, Майкл отстранил ее руку.— Хватит играть в дочки-матери.
— Ладно.— Она опустила руки, но тут же принялась поправлять Майклу узел галстука, отряхивать пиджак... Заметив усмешку Олафа, она предупредила: — Стивенсон, лучше помолчи...
— Есть, сэр!
— Очень смешно. Шутки у тебя, как у боцмана...— Она стояла, внимательно изучая своего клиента. Он был еще слегка бледен, но в общем выглядел молодцом.— Хорошо запомнил все, что я тебе говорила?
— Эйджи, мы отрепетировали десять раз! — Раздраженно фыркнув, он повернулся к брату.— Послушай, оставь нас на минуту, а?
— Будь по-твоему.— Отходя в сторону, Олаф обернулся и предупредил: — Только без рук!
— Да, да...— Майкл принужденно улыбнулся в ответ, но улыбка эта была скорее добродушной.— Эйджи, я хочу сказать тебе, что... Ну, это было очень приятно, что твои родители приехали ко мне в больницу. Твоя мама,— он беспокойно сунул руки в карманы, а потом вынул их снова,— принесла мне печенья и всего остального. А отец играл со мной в шахматы.
Он понимал, что все это звучит ужасно беспомощно. Но по-другому выражать благодарность он не умел.
— Ну и что тут такого? Они пришли навестить тебя, потому что им этого хотелось.
— Да, но... Ну, это было очень мило с их стороны. Я даже получил записку от Сьюзен. А коп — вообще парень о'кей.
— Да, временами и Джон бывает человеком.
— Я вот что хочу сказать... Что бы сегодня ни случилось, ты так много сделала для меня. Может, я и не знаю, что собираюсь делать дальше, но зато твердо знаю, чего я делать не буду. Я перед тобой в неоплатном долгу.
— Какой еще долг? — Боясь заплакать, она заговорила нарочито бодро.— Хотя, пожалуй, есть немного. Но главное-то вот здесь.— Она указала пальцем на его сердце.— Ты молодчина, Кеннеди!
— Спасибо. И еще одно.— Он оглянулся на Олафа и убедился, что тот их не слышит.— Я знаю, что доставляю вам кое-какие неудобства. Олаф тут закидывал удочку насчет того, что ты могла бы переехать к нам. Так я хочу, чтобы ты знала: я вам мешать не собираюсь.
— Я еще не решила, что делать. В любом случае ты никому и никогда не будешь мешать. Ты ведь член семьи. Понял?
Он усмехнулся.
— Я понимаю. Если ты захочешь когда-нибудь бросить его, я всегда буду под рукой.
— Я запомню.— Она в последний раз одернула на нем пиджак.— Пошли!
Ведя Майкла к столу защитника, она еще раз напомнила себе: нет никаких причин для волнения. Она хорошо подготовилась к выступлению, а в судейском кресле сидит человек, который ей симпатизирует.
И все же она дрожала от страха.
При появлении судьи Друри Эйджи встала вместе со всеми. Не обращая внимания на дрожь в коленках, она ухитрилась ободряюще улыбнуться Майклу.
— Так-так, мистер Кеннеди...— начала Друри, складывая руки.— Как летит время! Я слышала, что недавно вы опять попали в беду. Вы окончательно поправились?
— Ваша честь...— Сбитая с толку очередным вопиющим нарушением судейского регламента, Эйджи встала.
— Сидите, сидите, сидите! — Жестом руки Друри велела ей помолчать.— Мистер Кеннеди, я спрашиваю, как вы себя чувствуете?
— Я в порядке.
— Отлично. Мне также сообщили, что вы опознали трех отпетых бандитов, вломившихся в бар мистера Стивенсона. Три члена шайки "Каннибалы", с которой вы были связаны, сейчас ожидают суда в камере предварительного заключения.
