Кейт Уайт - Не верь глазам своим
Еще ужаснее, когда натыкаешься на людей, которым не хватает внимания. Однажды я писала об убийстве студента колледжа, и после публикации мне позвонила женщина (я задавала ей вопросы, но не получила ни одного интересного ответа).
— Вы всегда так поступаете? — сердито вопрошала она. — Беспокоите друзей покойных долгими расспросами, а потом в статье не появляется ни одной реплики?
Тут я поняла, что ей очень хотелось увидеть свое имя на страницах журнала.
Эмми дала мне адрес Карла — Двадцать вторая улица от Бродвея, недалеко от меня, поэтому я вышла без четверти три. Шмыгнула наружу, посмотрела направо, налево, чтобы убедиться, нет ли за мной «хвоста». После двух страшных случаев, вероятно, связанных с убийством, надо находиться в состоянии постоянной готовности отразить нападение.
Квартира Моны оказалась в современном высотном здании, может, и дорогом, но отнюдь не шикарном. Мое имя объявил консьерж, а его помощник минуты две сверял, есть ли оно в списке. Наконец он кивнул и позволил пройти наверх. Апартаменты были на пятнадцатом этаже. Дверь открыла бледная миловидная девушка со взбитыми каштановыми волосами. Я подумала, не дочь ли она Карла, но, сделав быстрый подсчет, поняла, что это невозможно. К тому же она произносила слова с британским акцентом.
— Присаживайтесь, — сказала она. — Карл заканчивает телефонный разговор.
Девушка отвела меня в зал и удалилась. Довольно просторное тут местечко — не меньше трех спален. Нечто вроде пентхауса, какие бывают в новых домах даунтауна, попытка захватить лучшее из двух миров — изысканности престижных кварталов и непредсказуемую планировку Сохо, — и попытка, надо сказать, неудачная. Огромные окна зала выходят на Эмпайр-Стейт-билдинг, в дальнем конце комнаты — приподнятая площадка для обедов со столом на восемь человек. Мебель ультрасовременная, но не дорогостоящая, а на стенах почти нет картин. Хотя Мона хорошо зарабатывала в «Баззе», ее карьера развивалась с переменным успехом. Не было такого журнала, чтобы ей не удалось сделать ему имя, но порой она шла на конфликт с начальством и теряла должность, несмотря на высокий рейтинг продаж. Такое непостоянство, видимо, не позволило ей накопить богатство, как это получилось у Кэт.
Последующие десять минут в квартире стояла полная тишина, и я сидела, изучая интерьер.
— Извините, что заставил вас ждать, — наконец вошел Карл в джинсах, бежевой футболке и мокасинах. — Хотелось бы мне вырубить телефон, но так много вопросов приходится улаживать.
Отросшие каштановые локоны ниспадали вниз под тяжестью грязи, утратив ту взъерошенность, с какой он пару раз заходил в кабинет к жене. Когда Карл подсел рядом на диван, я заметила, что у него припухли глаза, словно он только что безутешно рыдал.
— Соболезную вашей потере, — сказала я. — Мне сложно представить, через что вам пришлось пройти.
— Спасибо. Вас, кажется, зовут Уэггинс?
— Бейли Уэггинс. Мона недавно взяла меня на работу — писать криминальные очерки.
— Понятно. Вот ирония судьбы, — печально отметил он. — Послушайте, не знаю даже, чем могу вам помочь. У меня уже брал интервью другой сотрудник «Базза». Я показал ему фотографии и дал длинный список имен, с кем можно поговорить.
Я объяснила, чем моя статья отличается от работы Райана, и пообещала не занимать у него много времени.
— Расскажите мне, пожалуйста, о вечеринке, — попросила я. — Вы пришли туда раньше Моны, верно?
— Да. У нее были какие-то дела, и одна из помощниц, Эмми, вышла на ресепшен и сообщила, что Мона присоединится ко мне позже.
— Во сколько появилась ваша супруга?
— Совсем скоро. Где-то в семь пятнадцать.
— Я слышала, у нее произошла стычка с промоутером Евы Андерсон. Вы присутствовали при этом?
— Видел, но не слышал, о чем речь. Я отошел взять коктейль для Моны, и, пока стоял у бара, к ней подлетела эта женщина. По выражению лица было видно, что она в ярости. Зубы сжаты, в глазах бешенство. Не успел я вернуться, как она ушла прочь.
— Мона сказала вам, что она хотела?
— Нет. Только что это промоутер Евы Андерсон, а подробности обещала поведать позже. Я поставил в известность полицейских, и не я один.
— С кем еще Мона разговаривала на вечеринке?
— Ни с кем. Она там мало кого знала. Кто-то из «Трека» представил ее директору звукозаписывающей компании, но они перекинулись всего парой слов. Мона там не долго оставалась. Она вернулась в офис принять телефонный звонок, — сдавленным голосом произнес Карл.
— Какого содержания?
— Мона не посвящала меня в свою работу. Полагала, будто мне это неинтересно, якобы я считаю все ее дела поверхностными и не заслуживающими внимания. Но я никогда не выражал подобных мыслей. Если бы не она, я не смог бы заниматься творчеством.
— Вы драматург? — спросила я.
— Да, хотя в прессе часто пишут, что я безработный.
— Как вы познакомились с Моной?
— Еще в школе, в старших классах.
— Да? Но у вас есть дочь, разве…
— Мы с Моной расстались на последнем курсе колледжа, и я женился на другой. В конце концов мы снова обрели друг друга. Я чуть с ума не сошел, когда понял, что потерял. — При последних словах Карл едва подавил всхлип.
Ого, вот наконец человек, который любил Мону. Или все это притворство?
Мы отклонились от описания вечеринки, надо вернуться и как-то узнать, какое у него алиби, причем чтобы это не прозвучало слишком откровенно.
— Меня интересует, во сколько Мона пошла отвечать на звонок.
— Без двадцати восемь. Я тогда еще посмотрел на часы.
— Наверное, скучно находиться на мероприятии, где никого не знаешь.
Карл провел по лбу ладонью и помассировал висок.
— На этих шумных весельях обычно так и бывает, — ответил он. — Но после ухода Моны я натолкнулся на старого знакомого. Он из рекламного агентства, работающего с «Треком». Я продолжал разговаривать с ним, когда вошел охранник, подозвал меня и сообщил об инциденте. Повезло. Иначе я был бы идеальным подозреваемым — муж-дилетант лучшего редактора в мире.
Так, значит, у Карла есть алиби. Надо проверить.
— И еще один момент, — сказала я. — Вы не знаете, зачем Мона в тот злосчастный вечер встречалась с Дикером?
Серые глаза моего собеседника метнулись в сторону и быстро вернулись назад. На лице отразился умственный процесс.
— Понятия не имею, — ответил он. — Они постоянно решали какие-то вопросы. Дикер был ее начальником.
— Речь могла идти о контракте?
— Кто вам это сказал? — спросил Карл, нахмурив брови.
— Несколько людей упомянули, что срок контракта истекал и Мона не хотела подписывать новый.
