Лайан Конуэй - Ослепленная звездой
Он прижал ее к себе.
— Вот теперь все в порядке. Сделаем наказание приятным.
Он наградил ее долгим поцелуем, одновременно провел рукой по ее телу, направляясь к уголкам, объявленным на сегодняшнюю ночь запретной зоной.
— Фергюс… мы договорились, — шепотом напомнила она.
— Доверься мне.
— Фергюс!
— Ммм?
— Что ты делаешь?
— Тихо.
— О боже!..
— Приятно?
— Это… изумительно!
— Ммм.
— Нет… нет… не надо.
— Надо.
— О боже!
— Я предпочитаю слышать «Фергюс».
— О боже! Я люблю тебя.
— Бога или меня?
— Тебя! Обоих!
— Это я могу пережить.
— А-а-а! Это безнравственно.
— Я так не думаю.
— Не смею спрашивать, откуда ты это знаешь.
— Из женских журналов.
— Не смеши меня. Сделай так еще.
— Так?
— Нет… Вот так! Фергюс, не надо больше, пожалуйста…
— Чего не надо?
— О-о-о-о! О боже, боже, боже!
— Я еще не кончил.
— Не могу поверить, что ты это сделал!
— И я не верю, что ты сделала это.
— Мой милый альтруист…
— Твое время еще придет, моя любовь.
— Думаю, оно уже пришло.
Лейн спала глубоким сном, когда в дверь постучали. Фергюс посмотрел на часы, натянул простыню на Лейн и выскочил из постели. В дверях стояли Роуэн и Макс, их взгляды с Фергюса обратились на спящую Лейн, потом снова устремились на Фергюса. Роуэн покачал головой.
— Рога трубят, Фергюс. Аксель дает тебе десять минут на все.
Фергюс выругался вполголоса, схватил одежду, валявшуюся на стуле, и исчез в ванной комнате.
— Я догоню вас, — сказал Макс Роуэну, усаживаясь на край постели и разглядывая блаженное выражение на лице Лейн. — Значит, ты сделала это, — сказал он ей тихо.
Она не шевельнулась до тех пор, пока Фергюс, вылетевший из ванной и одетый кое-как, не остановился на секунду, чтобы поцеловать Лейн в голову.
— Ногу сломаешь! — крикнул Макс ему вслед, дожидаясь пробуждения Лейн. Она проснулась окончательно и услышала слова Макса. — Ну и ну!
Самодовольная улыбка тронула ее губы.
— Что ты здесь делаешь?
— Подгоняю Фергюса, — ответил он и добавил со вздохом: — Если бы…
Лейн закинула руки за голову.
— Похоже, ты неплохо провела время, — заметил он нарочито сварливым тоном.
Она улыбнулась ему.
— Да! Да!
— Ведьма! — с чувством симпатии произнес Макс.
— Это не то, что ты думаешь, Макс.
— Можно подумать, что я вчера родился! Ты провела с ним ночь, да или нет?
— Ну… это была необычная ночь.
— Ладно, не хочу ничего слышать. Зеленею от зависти. Он даже задержался, чтобы поцеловать тебя на прощание, а ты не заметила.
Она повернулась на бок.
— Правда? Согласись, что он необыкновенный.
— Меня от тебя тошнит, — заявил он и поднялся, чтобы уйти. — От вас обоих.
Лейн сделала ему ручкой и уткнулась носом в подушку.
Выбравшись в город, она решила купить себе дюжину гарнитуров тонкого белья в качестве подарка Фергюсу к завершению съемок. Вернувшись, она слонялась вокруг съемочной площадки, пока не выяснила, что все идет хорошо. Лейн подошла к Роуэну и тихо сказала ему на ухо:
— Видите, на какие жертвы я иду ради спасения фильма?
Тот усмехнулся.
— Мы благодарны вам за ваше благотворное вмешательство, Лейн… но назвать это жертвой? С какой стати? Видели бы вы выражение своего лица утром, когда мы пришли за Фергюсом.
— Было так заметно? — невозмутимо улыбнулась она.
На ее плечо легла чья-то рука, и, обернувшись, она увидела перед собой Фергюса.
— А-а, позвольте представить вам, — обратился он к Роуэну, — мою возлюбленную.
— Фергюс! — вспыхнула Лейн.
Роуэн покачал головой.
— Он становится еще невыносимее.
Лейн подождала, пока он отошел, и обернулась к Фергюсу.
— Ты не должен был так говорить.
Понимая, что за ними наблюдают, Фергюс быстро поцеловал ее в губы.
— Нет, должен. Я мечу свою территорию.
— Ваши речи возмутительны, Фергюс Ханн. Как территория, я принадлежу только себе.
— Временно. — Он взял ее за руку и потянул за собой.
— Куда мы идем?
— У нас всего десять минут. — Он вел ее по коридору.
— Ты не ответил.
Они подошли к какой-то комнате с табличкой «занято», и Фергюс толкнул дверь.
— Здесь! — сказал он и положил ее руки себе на шею.
— Ты сумасшедший! — засмеялась Лейн.
— Сумасшедший влюбленный, — подтвердил он, глядя на ее губы. — Боюсь, что не смогу терпеть до окончания съемок.
— В таком случае я завтра уеду домой. — Лейн удавалось сохранять внешнее спокойствие, хотя сердце ее трепетало.
Он снял ее руки с плеч и сурово спросил:
— Опять бросаешь меня?
— Нет, ведь я обещала. Просто я избавлю тебя от искушения. Мы слишком старые, чтобы обжиматься по углам, как подростки… — Глаза ее смеялись. — Ну давай же, скорее…
Он притянул ее к себе.
— Может, отшлепать эксцентричную ведьму?
Лейн обняла его за шею.
— Фергюс, — предупредила она, — ты заводишь меня.
— Я говорю не о возбуждении, а о страдании, Лейн…
В самый неподходящий момент распахнулась дверь и двое рабочих внесли стол. Лейн истерически засмеялась, и Фергюсу пришлось зажать ей рот ладонью.
— Пошли, — сказал он громко, — придется поискать другое место, чтобы заняться любовью.
Вошедшие с удивлением воззрились на них. Тогда Лейн подумала, что чем скорее она уедет домой, тем меньше им придется страдать.
* * *В тот вечер Лейн собирала вещи, когда позвонил Фергюс, чтобы пригласить ее к себе в номер на джин с тоником.
— Не думаю, что в этом есть необходимость.
— Если хочешь, можем заменить минеральной водой. Я не могу отпустить тебя, не пожелав спокойной ночи.
— Слушаюсь, господин Повелитель, иду.
— Так-то лучше, рабыня.
Когда он открыл ей дверь, то увидел, что она уставила на него палец.
— Ваша беда, господин Ханн, что вы, похоже, сами не знаете, кто вам нужен — рабыня, ведьма или нянюшка.
Он обнял ее за плечи, ввел в комнату и внимательно оглядел.
— Не вижу причин, почему бы тебе не стать единой в трех лицах.
Молча посмотрев на него, Лейн засмеялась.
— Ты — безнадежный случай. Где этот джин? Пожалуй, мне нужно выпить.
— Сейчас будет.
Лейн поколебалась, прежде чем осмелилась спросить:
— Ты звонил сегодня Ханне?
Он бросил на нее понимающий взгляд.
— Звонить-то звонил, только Ужастика не было дома — ушла на вечеринку, так что не слишком она тоскует по своему отцу.
