Ирина Лазарева - Лось в облаке
— Игорь, что там? — спрашивал он. — Где Александр Юрьевич? Что делает?
Получив подробнейший отчет о местонахождении непоседливого друга, он на время успокаивался, потом все начиналось сызнова.
Еще через день, вернувшись с работы, он увидел, что Игорь слоняется по саду с обычным своим бесстрастным видом бдительного стража порядка. Вадим выскочил из машины и потребовал объяснений:
— Почему ты здесь? Где Саня?
Игорь, не пошевелив бровью, доложил тоном заговорщика:
— Александр Юрьевич сидит в засаде.
— Где сидит? — ошарашенно переспросил Вадим.
— Вон там, — указал подбородком Игорь, — в кустах.
— Что за детский сад? — развел руками Вадим. — Нет, видно, придется улаживать все самому.
Осторожно, стараясь не шуметь, он обошел высокие кусты роз и обнаружил Александра сидящим на земле с большим полевым биноклем в руках.
— Тише ты! Пригнись скорей, — встретил его Александр негодующим шепотом, — спугнешь девушку!
Вадим поспешно присел на корточки и, оставаясь в такой позе, что было крайне неудобно в его безукоризненном добротном костюме, взял у Сани бинокль и навел его на объект слежения.
— Видишь ее? — тем же таинственным шепотом спросил Александр. — Она так уже полчаса сидит. Интересно, какие мудреные мысли бродят в ее очаровательной головке?
Китаянка сидела в другом конце сада под раскидистой сосной на скамейке с фигурной спинкой и подлокотниками, подставив лучу солнца белое лицо с ярким ртом и высокими, будто удивленными бровями. Распущенные длинные волосы темной гладью покрывали ее плечи. Рядом с ней, на траве, лежали плетеные сандалии. Она слегка покачивала изящной босой ножкой с узкой ступней и тонкой щиколоткой.
— Изумительно хороша, — сказал Саня. — Диковинный цветок с берегов Янцзы. Что делать — ума не приложу. Кажется, она поняла, что я хочу с ней познакомиться, и стала в два раза осторожнее.
Вадим молчал, изумленно созерцая открывшуюся ему живую картину. В заросшем, удаленном уголке его сада, где он постарался оставить нетронутой часть реликтового соснового бора, в обрамлении привычного и близкого русскому человеку пейзажа, эта иноземная девушка казалась невиданной экзотической птицей, случайно залетевшей отдохнуть под сень вековых деревьев.
Вадим вернул бинокль Александру и сказал:
— Сань, кончай эти игры в казаки-разбойники. Так ты ничего не добьешься. Положись на меня. Я кое-что придумал.
Вечером Вадим, расположившись вместе с Александром в кабинете, послал Игоря за управляющим и китаянкой.
— Скажи, что у меня есть к ней поручение. Да будь полюбезнее. Улыбайся чаще, а то у тебя лицо, как у статуи правосудия.
Игорь ушел. Александр поминутно вскакивал, подходил к дверному проему и прислушивался к звукам шагов в коридоре.
Прошло пятнадцать минут.
— Хорошенькое дело, — сказал Вадим, барабаня пальцами по столу, — первый раз кого-то жду. Обычно ждут меня. Сань, перестань дергаться. Сядь и не двигайся, а то все испортишь.
В дверях возник управляющий. Он пропустил вперед девушку и встал за спиной у Вадима. Китаянка замерла там, где он ее оставил, не решаясь подойти поближе и даже взглянуть на грозного хозяина дома. Неподвижная поза девушки не скрывала ее внутреннего волнения: бархатные ресницы, отбрасывая тень, трепетали на девически округлых щеках, чуть вздрагивали тугие полные губы. Ее блестящие волосы были аккуратно зачесаны назад и собраны на затылке в высокий узел. В руках она теребила косынку, видимо, сняв ее перед самым приходом. Было очевидно, что она не пользуется косметикой, тем не менее, ее свежее лицо горело яркими живыми красками. Каждая черта ее оригинального лица, каждая линия невысокой стройной фигурки отличались удивительной чистотой и изяществом природного рисунка. Ее необычная красота не сразу бросалась в глаза, но стоило приглядеться, — и она поражала воображение.
Вадим, забыв то, что собирался сказать, в замешательстве повернулся к Александру и, увидев на его лице откровенный и нетерпеливый восторг, поспешил навстречу девушке.
Усадив ее в кресло, он обратился к ней с заготовленной речью, стараясь вложить в голос максимум мягкости и доброжелательности:
— Лин, я очень рад с тобой познакомиться. Ты прекрасно работаешь и очень хорошо готовишь.
Щеки девушки зажглись огнем, но она продолжала молчать, упорно не поднимая глаз.
— Ты понимаешь меня, Лин? — спросил Вадим.
— Да, господин, — тихо отозвалась она.
Вадим опешил.
— Что еще за «господин»? — рыкнул он на управляющего. — Кто ее научил?
— Никто, Вадим Петрович, она сама. Хотя, если подумать, как еще она может к вам обращаться?
— Ну как, как… Можно по имени отчеству.
— Боюсь, ей такого не выговорить, — убежденно сказал управляющий.
— Гм, — промычал Вадим и всерьез задумался над неожиданной проблемой. — Ладно, займемся этим вопросом позже. Лин, — продолжал он очень ласково, — я хочу тебе представить моего друга Александра… э … Саню.
— Сана, — послушно повторила девушка и украдкой взглянула на Александра.
— Умница, — обрадовался Вадим, — этого вполне достаточно. Так вот, мой друг Саня хочет ознакомиться с блюдами китайской кухни. Ты можешь ему показать, как их готовят?
— Да, господин, — повторила Лин с той же интонацией.
— Нет, это невозможно! — снова возмутился Вадим. — Завтра же подыщите для Лин педагога русского языка. Черт знает что такое! Роман Тихонович, вы могли бы и сами позаботиться об этом заранее.
— Смею заметить, Вадим Петрович, что мы никогда еще не нанимали учителей для прислуги.
— А теперь наймете! — вскипел Вадим, но вовремя спохватился и сбавил тон. — Надеюсь, вы понимаете, что должны пересмотреть свое отношение к этой девушке?
— Отлично понимаю, Вадим Петрович.
— И еще наймите новую горничную. Лин теперь будет только готовить.
Когда друзья остались вдвоем, Вадим вынул платок и вытер взмокший лоб.
— Ну и задал ты мне задачку! Легче переговорить с ланью в лесу. А девушка и в самом деле дивно хороша. Как это ты ухитряешься моментально все разглядеть?
Александр, оказывается, беззвучно трясся от смеха:
— Видел бы ты себя со стороны. Твои попытки быть куртуазным напоминают грацию медведя.
— Медведя? — насторожился Вадим. — Почему ты так сказал?
— Потому что похож, — ответил Александр, сердечно его обнимая. — Спасибо, брат. Здорово ты все придумал! Буду теперь кормить тебя блюдами собственного приготовления.
— Вот этого не надо! — испугался Вадим. — Дружба дружбой, но на такие жертвы я не способен.
