Лидия Джойс - Голоса ночи
– Бедняжка! Вы должны остаться с нами в качестве гостьи моей матери, пока не решите свои проблемы.
Мэгги посмотрела на нее с некоторым испугом и недоверием, имея в виду странный внешний вид компании, хотя в душе обрадовалась такому предложению. Чарлз оказался прав: присутствие мисс Хаусер сняло с кого-либо другого подозрения Милли, касающиеся ее пари с братом, и она приняла появление Мэгги за чистую монету.
– Я не могу позволить себе злоупотреблять вашим гостеприимством.
– О, вздор! – сказала мисс Кроссхем. – Сегодня мы принимаем гостей, так что ваше присутствие нисколько не обременит нас! И не бойтесь наших странных нарядов. Мы следуем древней традиции Эджингтонов. Когда-то домашние приемы сопровождались маскарадом, но темы каждый раз меняются, и теперь мы предстаем в таком виде. В этом нет ничего, что могло бы причинить вам вред.
– Эджингтон… вы имеете в виду барона Эджингтона? – спросила Мэгги с явным облегчением в голосе.
Чарлз выступил вперед и подошел к группе женщин.
– Это я, – сказал он. – Моя сестра права: наша мать будет в восторге от того, что появится еще одна гостья. – В его словах чувствовалась ирония. Казалось, он не испытывал энтузиазма по поводу приглашения сестры, но решил, что лучше не возражать ей.
– Благодарю вас, – смиренно произнесла Мэгги. – Полагаю, мне следует представиться самой, поскольку нет никого, кто бы мог сделать это за меня. Я Маргарет Кинг. Мой дедушка – Тертюс Кинг… – Видя недоуменные взгляды присутствующих, Мэгги вздохнула: – Он вел очень замкнутый образ жизни, поэтому неудивительно, что вы не знали его.
– Садитесь в наш экипаж, – сочувственно сказала мисс Кроссхем. – Ваша служанка может поехать с леди Элизабет и леди Мэри, а кучер пусть поищет кузнеца, чтобы отремонтировать карету.
– Благодарю вас, – повторила Мэгги. – Не знаю, что еще сказать.
Мисс Кроссхем засмеялась и, сняв с себя гирлянду цветов, водрузила ее на шею Мэгги.
– В таком случае не говорите ничего!
Как только они прибыли в Эджингтон-Хаус – огромное здание из белого камня, Мэгги провели в небольшую гостиную, и мисс Кроссхем пообещала, что скоро представит ее матери.
Баронесса вошла в комнату и с некоторым беспокойством окинула гостью внимательным взглядом. Мэгги ожидала, что мать Чарлза встретит ее холодно, но баронесса улыбнулась и приветливо покачала головой.
– Миллисент сказала, что встретила вас на дороге, – заговорила женщина. – Это правда?
– Да, мадам, – ответила Мэгги с уважительным поклоном. – Моя карета сломалась, а ваша дочь проявила любезность, пригласив меня поехать с ней. Я никак не предполагала, что окажусь у вас в доме, уверяю вас, мадам.
Баронесса с сомнением покачала головой.
– Позвольте узнать, кто ваш отец? – спросила она.
– Уильям Кинг Сомерсет, – солгала Мэгги. Ее ложная фамилия была подходящей для данного случая, поскольку имела отношение ко многим усопшим мужчинам.
– Понятно, – сказала леди Эджингтон.
Было очевидно, что мать Чарлза никогда не слышала об Уильяме Кинге и вся эта история вызывает у нее большое недоверие. Позади матери мисс Кроссхем выглядела встревоженной.
Вздохнув и еще раз взглянув на Мэгги, баронесса заключила:
– Вы явно не принадлежите к нашему кругу.
– Боюсь, что не принадлежу. Я жила далеко от Лондона, – смиренно сказала Мэгги.
– Однако, кажется, вы происходите из хорошей семьи в отличие от некоторых присутствующих на этом приеме, – продолжила леди Эджингтон, и Мэгги подавила улыбку, подумав о мисс Хаусер.
На лицах женщин, стоявших за спиной леди Эджингтон, появилось холодное напряженное выражение, и Мэгги закусила губу, поняв, что в данный момент нажила себе врагов.
– Тем не менее мне ничего не известно о вашем ближайшем окружении, – сказала баронесса, не замечая реакции стоявших рядом дам. Она покачала головой, отчего бусы на ее шее пришли в движение. – Впрочем, судя по тому, что рассказала мне Миллисент, вы довольно милая, незаслуженно пострадавшая девушка. Я буду рада принять вас здесь в качестве нашей гостьи на время приема. Потом я наведу о вас справки, и тогда посмотрим, что делать дальше.
– Благодарю вас, мадам, – сказала Мэгги, и напряжение ее спало.
– Полагаю, вы пожелаете привести себя в порядок после всего, что с вами случилось.
Это вполне устраивало Мэгги.
– Да, мадам, – сказала она.
Леди Эджингтон позвонила в колокольчик, стоявший на столике, и тотчас появилась служанка.
– Пожалуйста, отведите мисс Кинг в свободную комнату, – сказала баронесса.
– В какую именно, мэм? – спросила служанка.
Леди некоторое время колебалась.
– Зимние апартаменты открыты?
– Да, мэм.
– Тогда поместите ее туда.
Мэгги покинула баронессу и последовала за служанкой вверх по боковой лестнице, а затем по длинному гулкому коридору, пока не достигла двери в самом конце. Служанка открыла ее и сделала шаг в сторону, приглашая Мэгги войти.
– Обед состоится в восемь часов, мэм, – сказала служанка. – Я пришлю к вам горничную, она наведет порядок и разожжет камин.
– Благодарю, – рассеянно сказала Мэгги и переступила порог.
Комната, в которой ей предстояло жить, была роскошной, она никогда прежде не видела ничего подобного. Мэгги смутно помнила, как вошла в богато украшенный, просторный холл Эджингтон-Хауса, а потом в великолепную гостиную, где ее встретила леди Эджингтон, однако она настолько была поглощена разговором с баронессой, что не заметила деталей. Теперь же, миновав Цербера и оказавшись в отведенных ей апартаментах, она смогла вздохнуть свободно и осмотреться.
Здесь все было белое: мраморные полы, оштукатуренные узорчатые стены и деревянная мебель с золотистым узором на белоснежном фоне. Казалось, обстановка в целом должна быть лишена какого-либо своеобразия, однако Мэгги была поражена тем, сколько возникает оттенков белого цвета с добавлением серых и голубых тонов в вечерних сумерках. Она нерешительно двинулась вперед по густому, мягкому ковру. Все в этой комнате граничило с экстравагантностью: невероятной формы лепные украшения на потолке и стенах, узорчатые ткани и резная мебель. В связи с этим возникало ощущение, что присутствие здесь других цветов оказывало бы гнетущее воздействие.
Чувствуя себя незваной гостьей, Мэгги обследовала другие помещения апартаментов, которые включали еще одну гостиную, спальню и просторную гардеробную. Она вернулась в первую комнату и села, слегка ошеломленная. До этого момента Мэгги не представляла, что значит быть бароном Эджингтоном; она не могла даже вообразить, насколько Чарлз на самом деле был выше ее по положению. Он рассказывал ей о своей юности, однако его смутные воспоминания не давали Мэгги отчетливого представления о его жизни. Теперь ошеломляющий простор и роскошь этого особняка предстали перед ней как насмешка над домом в Челси, где он проводил с ней время. Очевидно, тот дом казался ему кукольным по сравнению с основным местом пребывания. Хотя одна комната в Челси была больше, чем целая квартира, которую она арендовала в Сент-Джайлсе, эти апартаменты в Эджингтон-Хаусе могли бы, в свою очередь, вместить весь дом, в котором она жила в последнее время.
