Элизабет Лоуэлл - Сердце мое
— Спасибо.
И пока Билли накрывал на стол, Кейн набирал номер своей квартиры. Через минуту Шелли услышала, как он ругается. Он бросил трубку и снова стал кому-то звонить. Так он говорил с кем-то в течение нескольких минут, но Шелли не разобрала о чем. Она слышала только его голос.
Кейн был в ярости.
Шелли задумалась о том, что же могло случиться в Юконе за время отсутствия Кейна, насколько это серьезно и когда ему придется уехать из Лос-Анджелеса, чтобы навести там порядок.
Бродяга, путешественник… И нигде он долго не задерживается — о каком же тогда доме можно говорить?
«И ему ведь самому вполне нравится такой образ жизни, — сказала она себе. — Не забывай об этом…»
Она ведь уже почти забыла!
И даже сейчас не слишком-то хотела вспоминать. Между тем, каждый раз, когда она сталкивалась с бродячим, фактически бездомным образом жизни, она чувствовала, как сжимается и болит ее сердце.
Нет, теперь она уже не думала, причинит ли он ей боль. Вопрос был лишь в том, когда. И насколько сильную?
Глава 11
Когда Кейн вернулся на кухню, стол уже был полностью сервирован и Шелли ждала только его, чтобы подавать обед.
Однако Кейн едва ли был готов наслаждаться приготовленными ею блюдами.
Вместо расслабленной, ленивой улыбки Шелли увидела на его лице озабоченность. Кейн нахмурился, он был явно расстроен. Но вот он глубоко вздохнул и с видимым усилием улыбнулся, стараясь хотя бы на время выбросить из головы мысли о положении дел в Юконе.
Шелли хотела было спросить его о том, что там стряслось, но потом решила этого не делать. «Если захочет мне рассказать, сам расскажет», — решила она. Но Кейн, видимо, не очень-то хотел говорить на эту тему.
Шелли молча выложила в большую желтую салатницу горячую ароматную фасоль.
— Можешь уже садиться за стол, все готово, — сказала она наконец, обращаясь к Кейну. — А впрочем, возьми-ка у меня вот это… — И она подала ему салатницу. — Билли сегодня будет ответственным за соль и перец, так что все претензии — к нему…
Поставив салатницу, Кейн не удержался, чтобы не попробовать приготовленное кушанье, и отправил в рот полную ложку дымящейся аппетитной фасоли.
— М-мм! — одобрительно промычал он с полным ртом и, прожевав, добавил, повторяя любимое выражение своего племянника: — Класс! Вот это я понимаю!
— Картошка не из пакетиков, а настоящая! — прокомментировала Шелли. — И слава Богу, фасоль, кажется, тоже удалась.
— Что касается меня, то я возлагаю большие надежды на цыпленка… — вставил Кейн.
— На цыплят, — поправила его Шелли. — Зная аппетит Билли, я решила приготовить побольше жаркого. И вдобавок купила еще и отдельные кусочки…
— Неужели куриное филе? — Кейн явно приходили в бодрое расположение духа.
— Куриные ножки, — ответила Шелли. — Замечательные, очень свежие ножки.
Лицо Кейна расплылось в улыбке.
— Нет, все-таки здорово, что я тебя повстречал Шелли Уайлд! — пробормотал он довольным голосом. — Еще несколько минут назад я готов был поклясться, что ничто на свете не может вернуть мне хорошее настроение, однако тебе это удалось. И так быстро!
— Не мне, а куриным ножкам, — с улыбкой поправила его Шелли.
Все еще смеясь, Кейн вошел в столовую. За ним шла Шелли, неся жаркое — огромное блюдо, доверху наполненное аппетитными куриными ножками, разложенными поверх двух зажаренных цыплят. Кейн помог ей поставить блюдо на стол. Шелли села, и он, чуть коснувшись губами ее мягких волос, устроился напротив.
За столом же он выбрал в собеседники Билли, явно решив выведать все про его школьные дела.
— Ну и как у тебя с математикой в этом году? — спросил он мальчика.
— Да вроде ничего, дядя Кейн…
— «Да вроде ничего» — это как? На пять? На четыре?..
— На три с минусом, — со вздохом ответил Билли, сразу мрачнея.
— А что вы проходите? Дроби?
— Десятичные… Да к тому же эта алгебра… Она еще труднее…
Кейн положил себе картошки. Он вовсе не спешил отставать от племянника.
— Так, значит, с алгеброй не очень. Ну а как с английским?
— Лучше и не спрашивай, дядя Кейн. — Билли положил на тарелку поджаренную куриную ножку. — А можно я буду есть прямо так, без ножа и вилки, руками? А, дядя?
— Ну прямо и не знаю, что тебе ответить. — Кейн с интересом взглянул на своего племянника. — Неужели ты можешь?
— Я?! Конечно… Ох Господи… Шелли, прости, можно я буду есть руками?
— Мисс Уайлд, — поправил Кейн, стараясь говорить как можно строже.
— Не нужно «мисс Уайлд», зови меня просто Шелли, — ответила она. — Конечно, ешь, как тебе удобно. Цыплята уже немножко остыли, так что ты вполне можешь обойтись без ножа и вилки.
Билли схватил куриную ножку и жадно впился зубами в хрустящее мясо.
— Вам много задали на эти выходные? — спросил Кейн через несколько мгновений, давая племяннику прожевать.
Уплетающий курицу Билли бросил на него настороженный взгляд;
— Ты что, говорил сейчас с моим отцом, дядя Кейн? Кейн промолчал, дожидаясь ответа на свои вопрос, Мальчик вздохнул и, поняв, что на сей раз от дяди будет не так-то просто отделаться, сказал:
— Да просто завались. Даже в выходные отдохнуть не дают…
— Ну и как? Тебе все понятно? Или есть какие-то вопросы?
— Еще не смотрел, — ответил Билли. — Завтра посмотрю…
— Думаю, что лучше всего будет, если ты посмотришь сегодня вечером, пока я здесь и могу, тебе помочь. Завтра меня здесь уже не будет.
Шелли быстро посмотрела на него. Кейн почувствовал ее взгляд, но не решился взглянуть ей в глаза. Он продолжал разговаривать с племянником.
— Ну-у… — разочарованно протянул Билли. — А я-то думал, ты будешь здесь, пока не вернется отец…
— Да я и сам бы не прочь, но… — Кейн со вздохом махнул рукой. — Мне нужно на несколько дней слетать в Юкон. Там не все в порядке.
— Что-нибудь серьезное? — не выдержала Шелли, вспомнив, каким мрачным он был после недавних телефонных разговоров.
— Кто-то огрел одного моего инженера молотком по голове, — ответил ей Кейн, не поднимая глаз. И добавил: — По его тупой башке.
Билли на какое-то мгновение забыл даже о жареной курице. Затем, краснея от возбуждения, завопил:
— Молотком? По голове? Вот это да, дядя Кейн. Здорово же там у тебя дерутся!
Кейн посмотрел на своего племянника так выразительно, что тот осекся и опустил глаза.
— Да, — мрачнея, подтвердил Кейн. — Дерутся там, к сожалению, действительно здорово. Только ничего здорового в этом нет. Словно не взрослые мужики, а два младенца в песочнице… Или школьники-первоклассники…
— Ну, школьники, положим, молотками не дерутся, — вставила Шелли. — Как и оружием вообще…
