Луиза Бэгшоу - Карьеристки
— За всем этим стоит Топаз Росси? — брызгая слюной от ярости, орал Джош Оберман из Лондона. — Я уже зафрахтовал «Мелоди мейкер» и еще много чего, они опубликуют статьи про «Атомик масс», что группа — отличный пример хеви-метал, а европейское Эм-ти-ви сообщило в новостях про их шоу.
— Да, — сказала Ровена, отвечая на его вопрос, и гнев снова опалил ее.
— Сука! — выругался босс. — Это что, месть?
Ровена мрачно улыбнулась.
— Нет, это еще не месть. Это только визитная карточка Топаз.
Но зря Топаз так беспокоится, подумала девушка. У нее, Ровены, и так здесь столько проблем, а помощи никакой и ниоткуда.
Все серьезно воспринимали «Атомик масс».
Никто серьезно не воспринимал «Мьюзика рекордс».
Как удачливый «искатель талантов», Ровена пользовалась уважением. Ей то и дело предлагали работу, подхалимы из агентов, отирающихся возле шоу-бизнеса, гонялись за ней, считая, что у нее общее дело с Барбарой Линкольн.
Как глава «Лютер рекордс» — так она назвала фирму, основанную в Нью-Йорке как дочернюю «Мьюзика рекордс», — она не могла ни с кем подписывать контракт. Никто из успешно работающих менеджеров не отдаст своих артистов европейской компании, подхалтуривающей в Штатах, все были счастливы иметь дело с «Мьюзика рекордс», но в Европе. А что до контракта в Штатах, они лучше выпустят сами, а потом сдадут в аренду «Мьюзика» для Европы.
Проблема заключалась в том, что американская фирма брала большой кусок за предоставление такого права на своей территории, как, кстати, поступала и «Мьюзика», когда «Электра» продавала отдельные вещи из репертуара «Атомик масс».
И они упустят американский репертуар.
А она, Ровена, потерпит поражение.
Ровена смотрела в окно на огни Манхэттена из маленького захламленного офиса «Лютер рекордс», наверху узкого здания на Леонард-стрит, и понимала — она все равно не может бросить этот город. Здесь живет Майкл Кребс, «Атомик масс» впервые вкусила радость успеха, и пятьдесят процентов всех дисков мира продается именно здесь. Она полюбила Нью-Йорк, у нее появились друзья в этом здании, в клубах, на Боттон-лейн, на других улицах, она уже примелькалась. Здесь люди интересовались ее делом, а не тем, кто ее родители.
Разве Рику Рубину не удалось покорить Америку? — напомнила себе строго Ровена, когда перед ней захлопнули еще одну дверь. Конечно, она добьется. Единственное, что ей надо, — найти действительно талантливую новую группу, которая подпишет с ней контракт, несмотря на риск. Группу настолько новую, что у нее вообще нет распроклятого менеджера.
Она смотрела на город. Здесь обязательно есть что-то такое. Она чувствовала даже костями — есть. Статуя Свободы разве не выступает патронессой девушек, рвущихся сделать карьеру?
И пошла ты к черту, Топаз Росси, я остаюсь.
Все, что надо, — найти хорошую группу. И как можно скорее.
17
Борьба обострилась после выступления Джо Хантера в программе Опры.[5] — А почему, ребята, одни издания вас превозносят до небес, а другие…
Она взяла со столика экземпляр «Уайтлайта» с фотографией Марка Томаса на обложке. Заснятый в движении, с открытым ртом, закрытыми глазами, он походил на идиота. А под ней подпись, она же заголовок статьи: «Худшая группа в мире?»
Собравшиеся в студии рассмеялись. Опра держала журнал между указательным и большим пальцем как что-то неприятное, грязное. На лице появилась гримаса брезгливости.
— О, нас это не волнует, — ответил Джо с северным акцентом, который, судя по аудитории, очень нравился женщинам. — Нас вообще мало волнует пресса, нас заботят только поклонники «Атомик масс». Наша первая песня стала в Америке хитом номер один, так что «Уайтлайт» может… заткнуться, — закончил он осторожно, вовремя вспомнив, что он на телевидении и передача транслируется на всю страну, от побережья до побережья.
Ведущая улыбнулась, очарованная откровенностью певца. Он в том возрасте, когда рок-звезды полностью подчиняются своим агентам, делают все так, как те указывают им, — курят, пьют, едят, спят с девчонками и не задумываясь произносят: «Уайтлайт» может заткнуться» — в передаче, идущей в прямом эфире.
Они привлекательны.
Они опасны.
Они давали рейтинг.
— Довольно откровенно, — улыбнулась Опра. — И вы понятия не имеете, в чем причина такого расхождения мнений?
Джо махнул в сторону журнала, который она держала в руке.
— Что касается именно этого, я знаю, — сказал он. — Джози Саймонс пишет о музыке для «Америкэн мэгэзинз», а ее начальница, Топаз Росси, женщина, которая давно соперничает с нашей, с Ровеной Гордон, которая нас откопала. Ровена работает сейчас в Нью-Йорке, и Топаз Росси решила устроить ей красивую жизнь, вот и кидается на нас. Нет ни одной статьи в журналах этой компании, где нас не смешали бы с грязью, так что нам на все это плевать.
— Вы уверены? — спросила Опра с явным интересом.
Джо пожал плечами:
— Барбара Линкольн, наш менеджер, просмотрела абсолютно все статьи в изданиях компании «Америкэн мэгэзинз». Во всех одно и то же про нас. Вряд ли это совпадение, я не думаю.
— И что же вы чувствуете?
Хантер подался вперед и поглядел прямо в камеру. Карие глаза сердито блестели. Он знал, девица по имени Росси наверняка смотрит.
— Так вы вот этого ждете, да? — ответил он. — Ровена Гордон — человек дела. Ровена работает, Топаз комментирует. А это для «Атомик масс» ничего не значит.
Обладая совершенным чувством времени, Опра позволила довольно длинную паузу. И только потом нарушила тишину.
— Женщина разыскала талантливую группу. Женщина — менеджер группы. Похоже, «Атомик масс» — подарок судьбы для феминисток? Вызов с их стороны? — заметила Опра под громкий хохот. — Еще не вышел первый альбом, а рассказы о пути к нему уже опубликованы в «Нэшнл инкуайрер»[6]. Вам нравится работать с женщинами?
Джо подмигнул в камеру.
— Мы любим с женщинами не только работать, — ответил он.
— Это плохо отражается на компании, — сказал Мэт Гуверс. — Правление прислушивается к вашим словам, Топаз, мы высоко ценим работу с «Герлфренд», ваши журналистские материалы в «Женщинах США».
Джо Голдштейн сидел с бесстрастным лицом, видя, как Росси буквально сгорает от унижения. У нее руки чесались, чтобы кинуться и защитить себя, но Натан Розен толкнул ее под столом, заставляя помалкивать.
— И мы счастливы от того, как продается «Экономик мансли», — добавил Гуверс.
Впервые упоминание о недавнем поражении Джо Голдштейн не воспринял как удар в солнечное сплетение. Нет, теперь очередь Росси попытаться удержаться на поверхности. «Не улыбайся, не улыбайся, не улыбайся», — велел себе Джо. Топаз ликовала, поборов его и получив новый толстый журнал, но при этом потеряла много друзей.
